СОЗДАНИЕ В СССР ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ ПОДВИГОМ

29 августа 1949 г., в 4 часа по московскому времени на Семипалатинском ядерном полигоне был успешно осуществлен взрыв первой советской атомной бомбы; мощность взрыва составила около 22 тыс. тонн тротилового эквивалента. Таким образом, атомная монополия США была ликвидирована Советским Союзом не через 10-15 лет, как прогнозировало американское руководство, а всего лишь через 4 года. Событие

ВПК № 31 (18-24 августа 2004 г.)

КАК МЫ ДЕЛАЛИ АТОМНУЮ БОМБУ

СОЗДАНИЕ В СССР ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ ПОДВИГОМ

Андрей ВАГАНОВ

обозреватель "Независимой газеты

29 августа 1949 г., в 4 часа по московскому времени на Семипалатинском ядерном полигоне был успешно осуществлен взрыв первой советской атомной бомбы; мощность взрыва составила около 22 тыс. тонн тротилового эквивалента. Таким образом, атомная монополия США была ликвидирована Советским Союзом не через 10-15 лет, как прогнозировало американское руководство, а всего лишь через 4 года. Событие это, без преувеличения, определило и продолжает определять всю геополитическую обстановку в мире, до сих пор обеспечивая стратегическую стабильность. Именно поэтому сегодня будет полезно вспомнить основные этапы становления и развития советской атомной программы. Ее истоки некоторые историки науки и техники относят к концу 20-х - началу 30-х гг. прошлого века.

Еще до войны в СССР прошли пять всесоюзных конференций по ядерной физике. Мало того, работы по этой проблематике активно велись в Ленинграде, Москве и Харькове. "Ядерная проблема выросла из фундаментальных физических проблем, - уверен академик Владимир Фортов. - Только из фундаментальной науки могли возникнуть новые направления, типа атомного проекта. В 1935 г. Николай Семенов делает свой знаменитый доклад о разветвленных реакциях с участием нейтронов. С 1938 г. - масса предложений от Академии наук в правительство, посвященных атомной проблематике. Но на них не обращают внимания".

Впрочем, и на Западе авторитета Эйнштейна только-только хватило для того, чтобы убедить руководство США начать Манхэттенский проект (создание американского ядерного оружия). По существу, эта задержка на 4 года и определила отставание СССР от Америки в создании атомной бомбы. И, тем не менее, за четыре года было сделано то, на что западные специалисты отводили нам 15-20 лет.

"Действительно поражаешься, как в той разрухе была решена поставленная задача, - подчеркивает руководитель Федерального агентства по атомной энергии, академик Александр Румянцев. - Первый документ, относящийся к советскому атомному проекту, датирован 28 сентября 1942 г. - распоряжение ГКО № 2352сс "Об организации работ по урану". Перед академиком Иоффе ставилась задача проанализировать возможность создания урановой бомбы. К 1 апреля 1943 г. нужно было сделать государственному руководству пространный доклад по этой проблеме. Идет тяжелейшая война, единственная крупная, масштабная победа к тому моменту - битва под Москвой. Еще не было Сталинградской битвы, и уже Верховный главнокомандующий дает такую директиву по началу работ над ядерной бомбой. Конечно, это сильно впечатляет. Я не знаю аналогов, чтобы фундаментальная наука получила такие полномочия! После атомного проекта такого не было никогда".

11 февраля 1943 г. распоряжением ГКО СССР создана Лаборатория №2 АН СССР "...в целях раскрытия путей овладения энергией деления урана и исследования возможности военного применения энергии урана". Распоряжение предусматривало: "... научное руководство работами по урану возложить на профессора Курчатова И. В.". Именно эта знаменитая Лаборатория №2, "двойка", стала прообразом РНЦ "Курчатовский институт".

Надо отметить, что Игорь Васильевич Курчатов в то время еще не был даже академиком. Почему так получилось, что ставка была сделана именно на него?

"Курчатов уже был известен своими исследованиями по изомерии ядер к тому времени, в науке он был человек известный, - комментирует ситуацию Александр Румянцев. - И академик Абрам Иоффе понимал, что это человек глубоко организованный, способный вести самостоятельно крупные задачи и консолидировать большие силы. Он это в Курчатове разглядел. Когда Игорю Васильевичу Курчатову поручили атомный проект, наше высшее руководство отчетливо понимало, что такому человеку нужны, как говорят, "погоны", и его сразу же, минуя ступеньку члена-корреспондента, избрали в академики. И с политической точки зрения это было абсолютно верное решение. Курчатов этот аванс сторицей уже в ближайшие же годы вернул. В первые три года он доказал, что является не просто академиком, но академиком среди академиков".

Начинать ему пришлось буквально с голого поля в пригороде Москвы, за дачным поселком, с полигона, где пристреливались 45-миллиметровые пушки. Но уже в 1946 г. на этом поле был запущен первый ядерный реактор, а впоследствии вырос институт, названный его именем. А ведь поначалу эксперименты ставились в брезентовых палатках. Было несколько случаев, когда эти палатки сгорали из-за неисправности электропроводки. И службы безопасности проводили очень серьезные расследования - отчего произошло возгорание...

И все-таки ситуация накануне начала практических работ над советской атомной бомбой была критической. СССР еще накануне войны приходилось закупать радий по цене... 1,5 млн. рублей за грамм. У нас были микрограммы урана-235, тяжелой воды - 2-3 килограмма (для создания атомной бомбы требовались сотни!). С этого пришлось начинать. К тому же, в 1944 г. немцы все-таки осуществили цепную реакцию. Правда, скорее всего, это была подкритическая ядерная реакция. "Затянись война еще на 2-3 года - неизвестно, кто бы сделал первым атомную бомбу, - считал член-корреспондент РАН Лев Феоктистов. - И тут нельзя не сказать о роли советской разведки. Именно она добыла принципиально важные сведения: атомная бомба может быть не только урановой, но и плутониевой".

Как бы там ни было, в следующем, 1944 г., в СССР уже были получены индикаторные количества плутония. Дальнейшее развитие советского атомного проекта происходит уже в геометрической прогрессии.

20 августа 1945 г. за подписью И.В. Сталина принято постановление ГКО СССР №9887 сс/оп об образовании руководящих органов атомной промышленности: Специальный комитет при ГКО (Л.П. Берия - председатель); Технический совет при Специальном комитете (Б.Л. Ванников - председатель). 30 августа 1945 г. организовано Первое главное управление (ПГУ) при СНК СССР (начальник ПГУ - Б.Л. Ванников).

В сентябре 1945 г. по представлению Специального комитета СНК СССР принимает решение о проектных, строительных и исследовательских работах по урановому проекту, для чего в ведение ПГУ при СНК СССР передаются из различных отраслей необходимые заводы, конструкторские бюро, научно-исследовательские институты, поисковые геологические партии и другие предприятия и организации. 8 апреля 1946 г. Совет Министров СССР принимает решение об организации Конструкторского бюро №11 для создания "опытных образцов реактивных двигателей" и назначении его начальником генерал-майора П.М. Зернова, главным конструктором - Ю.Б. Харитона.

Надо отметить, что назначение главным конструктором Юлия Борисовича Харитона тоже было отнюдь не случайным. Еще в 1939-1940 гг. Яков Зельдович и Юлий Харитон опубликовали в "Журнале теоретической и экспериментальной физики" три работы, ставшие впоследствии классическими. "Эти работы, - подчеркивал академик Виталий Гольданский, - охватывали широчайший круг исследований и вопросов, которые затем легли в основу и атомной бомбы, и атомной энергетики".

В июне 1946 г. Советом Министров СССР принято постановление о создании в КБ-11 "реактивного двигателя специального" (РДС) и представлении вариантов РДС-1 и РДС-2 на испытания. В апреле 1947 г. Советом Министров СССР принято постановление о строительстве в районе г. Семипалатинска ядерного полигона для испытания РДС-1; начальником полигона назначен генерал-лейтенант П.М. Рожанович, научным руководителем - М.А. Садовский.

В ноябре 1948 г. президент США Гарри Трумэн утверждает план Комитета начальников штабов Вооруженных Сил США по ведению ядерной войны против СССР (план "Пинчер"), предусматривавший удар 70 атомными бомбами по 50 городам Советского Союза, включая Москву и Ленинград. 16 апреля 1949 г. готова первая партия оружейного плутония; в апреле же Ю.Б. Харитон и К.И. Щелкин представляют председателю Специального комитета Л.П. Берии доклад о готовности первой советской атомной бомбы, получившей кодовое название РДС-1, к испытаниям. В августе 1949 г. изготовлены две плутониевые полусферы - основа атомной бомбы. И.В. Курчатовым, Ю.Б. Харитоном, Е.П. Славским, А.А. Бочваром, Г.И. Флеровым, Я.Б. Зельдовичем и др. подписаны акты, подтверждающие годность плутониевого заряда к испытаниям. Темпы потрясающие! Иначе как технологическим подвигом это и назвать-то нельзя.

И, наконец, 29 августа 1949 г. - испытание советской атомной бомбы...

"Если бы нам не удалось в августе 1949 г. испытать атомную бомбу, физики в СССР больше не было бы, - уверен академик, президент РНЦ "Курчатовский институт" Евгений Велихов. - По видимому, у Сталина была уже "запасная" команда физиков, готовая сменить коллектив, которым руководил Игорь Васильевич Курчатов". Любопытно, что похожая ситуация сложилась и в США. Первой официальной бумагой "американского Берии", генерала Лесли Гровса, отвечавшего за режим секретности в Манхэттенском проекте, было письмо генеральному прокурору США с просьбой об аресте Энрико Ферми и Лео Сцилларда как иностранных шпионов.

К сожалению, сегодня многие общественные и политические деятели и, что еще более странно, академические ученые, пытаются ставить в вину советской и российской науке прошлое и нынешнее участие ее в создании ядерного щита страны. Но время и последовавшие после 29 августа 1949 г. события все расставили по своим местам. Пора всем нам осознать, что атомное оружие - это национальное достояние России. И отношения к себе оно требует соответствующего.