Тенденции китайской стратегии ведения информационной войны

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 11/2008, стр. 62-67

Тенденции китайской стратегии ведения информационной войны

Полковник А.Л. МИГУНОВ

МИГУНОВ Александр Альбертович родился в 1958 году в селе Никольское Московской области. Окончил Львовское высшее военно-политическое училище (1979).

Службу проходил в Туркестанском, Московском, Ленинградском военных округах и в Группе советских войск в Германии. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане (1980-1981). С 1993 по 1998 год - старший офицер Центра по обеспечению реализации договоров (ВВС), с 1998 по настоящее время - старший офицер, начальник группы, начальник группы - заместитель начальника отдела Национального центра по уменьшению ядерной опасности.

В течение пяти лет в Центре работал по реализации Соглашений между Республикой Казахстан, Киргизской Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан и Китайской Народной Республикой об укреплении доверия в военной области в районе границы от 26 апреля 1996 года и о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы от 24 апреля 1997 года. Член правительственной делегации в совместной контрольной группе по данным Соглашениям.

ПРИОРИТЕТНЫМ условием достижения своих политических, экономических и военных целей в Китае считается умелое применение концепции информационной войны. Этот термин был впервые введен в Китае в 1985 году ведущим китайским теоретиком Шэнь Вэйгуаном.

Китайская система взглядов на ведение информационной войны включает уникальные представления о войне вообще, основанные на современной концепции «народной войны», 36-ти стратегемах великого Сунь-Цзы, а также местных взглядах о том, как воевать на стратегическом, оперативном и тактическом уровне. Многое из этого подхода имеет отношение к акценту на обман противника, войну знаний и поиск асимметричных преимуществ над противником.

В основе теоретических подходов китайских специалистов в области информационного противоборства лежат взгляды древнекитайского военачальника и философа Сунь-Цзы, который первым обобщил опыт информационного воздействия на противника. В своем трактате «Искусство войны» он писал: «Во всякой войне, как правило, наилучшая политика сводится к захвату государства целостным; разрушить его значительно легче. Взять в плен армию противника лучше, чем ее уничтожить... Одержать сотню побед в сражениях - это не предел искусства. Покорить противника без сражения - вот венец искусства». Сунь-цзы объясняет важность владения информацией и приемами дезинформации противника для манипулирования его состоянием и действиями: «Если я покажу противнику какую-либо форму, а сам этой формы не буду иметь, я сохраню цельность, а противник разделится на части».

Современная концепция ведения информационной войны начала разрабатываться в Китае в конце 80-х годов XX столетия. Под информационной войной понимались действия (политические, экономические, культурные, технологические и др.) по захвату глобального информационного пространства и созданию защитной информационной границы Китая. К основным ее элементам китайские теоретики относили теоретическое устрашение; противостояние информационных потенциалов; конкуренцию информационных стратегий; повышение информатизации войск (искусственный интеллект); экономическую информационную агрессию; культурную информационную агрессию; информационную войну умов, где главный метод - мирное устрашение, а главный объект - психология.

Неизбежность будущего геополитического столкновения с США требует от китайского руководства необходимости тщательно подготовиться к информационным операциям в современных условиях. И китайцы взяли на вооружение информационную концепцию начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршала Н.В. Огаркова (она не была воспринята в СССР), а также древние китайские национальные технологии.

По мнению китайских теоретиков, информационная борьба подразделяется на два вида: информационно-техническую и информационно-психологическую. При ведении первой главными объектами воздействия и защиты являются информационно-технические системы (системы связи, телекоммуникационные системы, радиоэлектронные средства и т. п.), а в ходе второй осуществляется воздействие на психику политической элиты и населения противостоящих сторон, системы формирования общественного сознания, мнения и принятия решений.

В Китае создана мощная государственная система ведения информационного противоборства, которая позволяет осуществлять массированное применение сил и средств в нужное время. Ядром системы являются исследовательское бюро при Госсовете КНР и системно-аналитический центр министерства государственной безопасности. В доступных средствах массовой информации приводится структура китайских спецслужб, работающих в этом направлении (рис.)

Введение термина «информационная война» и проведение военными специалистами Поднебесной соответствующих исследований в этой области свидетельствует о неуклонном движении к формированию в КНР единой доктрины информационной войны. Фактически, если революция в военном деле определяется как существенное изменение в технологии, дающее преимущество в военном обучении, организации, стратегии и тактике военных действий, то, возможно, Китай в наибольшей степени, чем другие страны сегодня совершает истинную революцию в киберпространстве.

Информационная война определена в КНР как переход от механизированной войны индустриального общества к войне решений и стиля управления, войне знаний и интеллекта. Для осуществления этого перехода Китай развивает концепцию сетевых сил (воинские подразделения численностью до батальона, укомплектованные высококлассными компьютерными экспертами, обученными во множестве государственных университетов, академий и учебных центров). При этом основной акцент делается на привлечение активной молодежи, прежде всего из числа пользователей сети Интернет (Китай занимает сейчас второе место в мире после США по числу пользователей - 60 миллионов). Проведено уже несколько крупномасштабных учений этих сил по отработке концепции информационной войны.

Во время инцидента в Тайванском проливе с разведывательным самолетом США (весна 2001), американцы показали свою неспособность противостоять агрессивной китайской информационной политике. Китай стратегически переиграл США. Атаки китайских хакеров на системы Минобороны США в период кризиса оказались достаточно эффективными. Согласно ряду заявлений сотрудников администрации США, созданная национальная система информационной безопасности оказалась слишком тяжеловесной и неповоротливой. В ряде случаев процесс доведения информации тормозился в силу бюрократических проволочек, что приводило к неприятным последствиям.

В результате развития концепции информационной войны в китайской военной научной печати в 2001-2003 годах появился термин «информатизированная война». Это война, ведущаяся на «информационном» театре военныхдействий, «информатизированными» воинскими формированиями (как основная военная сила), «информатизированными вооружениями и военной техникой», в том числе информационным оружием как основным средством вооруженной борьбы.

Информационное оружие - это устройства и средства, предназначенные для нанесения противоборствующей стороне максимального урона в ходе информационной борьбы (путем опасных информационных воздействий). Объектами таких воздействий являются информационно-технические системы; информационно-аналитические системы; информационно-технические системы, включающие человека; информационно-аналитические системы, включающие человека; информационные ресурсы; системы формирования общественного сознания и мнения, базирующиеся на средствах массовой информации и пропаганды; психика человека.

Как считают исследователи данной проблемы, в тех случаях, когда информационное оружие прямо или опосредованно используется против психики человека (или социальной группы), то речь должна идти об информационно-психологической борьбе. Практически можно назвать только три объекта воздействия, относящихся к определенному типу информационной борьбы (в чистом виде). Это информационно-технические и информационно-аналитические системы (не включающие человека) - информационно-техническая борьба. Психика человека - информационно-психологическая борьба. При этом главной формой обоих типов борьбы является информационная война, а одной из основных задач - завоевание информационного превосходства.

По взглядам китайских специалистов, информационная война - это война будущего и на подготовку к ее ведению направлена информатизация вооруженных сил Китая.

В этом ключе некоторые эксперты отмечают, что в последние годы Китай реализует собственные концепции «булавы ассасина» и «оружия козырной карты» путем проведения настойчивой и целенаправленной информационной политики. Усилия Китая направлены на укрепление его экономики, поддержание национального единства, значительное улучшение технологических и военных способностей, а также на увеличение регионального и глобального влияния.

Основным условием успешного решения стоящих задач является минимальное или полностью отсутствующее явное и открытое противоборство, которое может привлечь внимание стран Запада к Китаю и региону в целом. Цель достигается реализацией уникальной формы информационной войны, эффективно использующей тактику обмана, маскировки и введения в заблуждение противника. Как утверждают американские эксперты, эта теория поддерживается различными источниками, которые имеют непосредственное отношение к великой китайской стратегии и стратегическому наследию Китая, и во многом ведет к пересмотру границ западного определения понятия «информационной войны».

Особо следует отметить, что подобная трактовка развития китайского подхода к информационной войне существенно отличается от мнений, которые высказывались американскими экспертами всего несколько лет назад. Однако часть экспертов обращает внимание на то, что большая часть дебатов в Китае по рассматриваемой проблеме могла быть целенаправленно спланирована с целью сокрытия реальных намерений и способностей Китая, что заставляет воспринимать ее как масштабную кампанию по дезинформации. Некоторые эксперты предупреждают, что Соединенные Штаты должны быть осторожны, чтобы всецело не полагать, будто Китай рассматривает информационную войну через призму открытых американских публикаций.

В целом же американские аналитики предполагают, что в ближайшей перспективе Китай будет стремиться уменьшить влияние США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, не предпринимая при этом резких конфронтационных действий, чтобы не допустить открытого противостояния с превосходящими силами.

Между тем современная американская военная доктрина стремится к достижению информационного превосходства над противником путем массированного использования высокотехнологичных систем вооружения и военной техники, поддержанных разветвленной инфраструктурой командования, управления, систем связи и разведки, а также широким использованием высокоточного оружия для уничтожения ключевых целей. Основной задачей является при этом разрушение способностей противника по управлению войсками. Информационные действия ведутся американскими войсками в поддержку традиционного кинетического оружия. С учетом данной доктрины, цель деятельности американских военачальников сегодня заключается в том, чтобы быть на несколько шагов впереди противника, находясь внутри его цикла принятия решений, обладая актуальной информацией и не допуская противника к пониманию характера действий своих войск, быстро наносить удары с хирургической точностью.

Основной вывод американских военных экспертов сводится к тому, что существующая сегодня в Китае концепция информационной войны это не борьба в традиционном, западном смысле этого слова. Информационные действия Китая сегодня идут вне военной области, которая более традиционна для Запада. Они главным образом базируются на достижении благоприятного для Китая развития событий и их положительного исхода, вместо наращивания мощи технических средств или использования текущей уязвимости американской инфраструктуры. Цели информационных действий Китая, вероятнее всего, удалены во времени на десятилетия, в противоположность существующей американской тенденции к немедленным, но краткосрочным успехам.

Если Китай намеревается победить, не вступая в открытое противоборство, то он в ближайшие годы будет тщательно придерживаться выбранной линии подкупа, запугивания, заимствования и кражи каждого возможного преимущества, но не противопоставляя при этом себя Западу и не идя на открытую конфронтацию.

Анализ открытой китайской литературы позволяет выделить ряд базовых положений китайской концепции информационной войны: атаки на компьютерные сети; информационные операции; экономические операции; высокоточные удары и направленные акции. К наиболее часто описываемым целям возможной войны относятся: преимущество национальной безопасности; экономическое преимущество; финансовая выгода; политическое влияние; изменение политики. В перспективе можно ожидать тесного переплетения всех четырех инструментов национальной мощи: вооруженных сил (преимущество национальной безопасности), экономики (финансовая выгода), дипломатии/политики (изменение политики) и информации (политическое влияние). Таким образом, любые средства, которые увеличивают национальную мощь, рассматриваются китайскими стратегами в качестве средств противоборства.

Особо значимо, что в июле 2004 года для разработки концепции реформирования Народно-освободительной армии Китая (НОАК) был создан соответствующий комитет, который возглавил председатель КНР. Сферы реформирования и области информатизации НОАК охватывают все существенные стороны деятельности вооруженных сил.

Понимание американскими экспертами китайского подхода к концепции информационной войны, является, по их мнению, сегодня недостаточным для построения адекватной стратегии противодействия Китаю в информационной сфере в ближайшие годы. Как отмечается в ряде прогнозных исследований, выполненных за последние годы в аналитических центрах США, Китай становится главным экономическим и военным конкурентом Соединенных Штатов в наступившем столетии. Однако, несмотря на наличие такого серьезного противника и американское понимание стратегического наследия Китая, его великая стратегия и китайские взгляды на роль информационной войны в поддержку этой стратегии, по мнению американских экспертов, серьезно недооценены. Существующий сегодня в США уровень развития приемов и методов анализа и прогнозирования не позволяет полностью понять восточную стратегическую политику Китая, которую он проводит в настоящее время.

Таким образом, стратегический курс на развитие концепции использования информационной войны для достижении важнейших политических и экономических целей остается приоритетным в Китае. В этой связи России необходимо определить стратегию своего поведения в условиях геополитического конфликта между США и КНР и свое место в информационном противоборстве. Как представляется, это должна быть стратегия балансирования и равноудаленности.

Панфин И. Информационная война: теория и практика. Кадровая политика, М., 2002. № 2/4, С. 12.

Сунь-Цзы. Искусство войны. Основы китайской военной стратегии. С-П.: Диля, 2006. С. 38.

Там же.

Панарин И.Н. Информационная война и Третий Рим. Доклады. http://toplOO.km.ru

П а н а р и н И.Н. Информационная война и Третий Рим. Доклады.

Yoshihara Toshi, Chinese information warfare: a phantom menace or emerging threat? Strategic Studies Institute, U.S. Army War College, Carlisle. 2001.

Yoshihara Toshi, Chinese information warfare: a phantom menace or emerging threat? Strategic Studies Institute, U.S. Army W&r College, Carlisle. 2001. P. 6.

Там ж е. Р. 4.

Yoshihara Toshi, Chinese information warfare: a phantom menace or emerging threat? Strategic Studies Institute, U.S. Army War College, Carlisle, 2001. P. 8.