Проблемы тактики военно-воздушных сил
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 4/1988, стр. 35-45
Проблемы тактики военно-воздушных сил
(По опыту локальных войн*)
В. К. БАБИЧ,
полковник в отставке, кандидат военных наук
* По материалам иностранной печати.
В ЭПОХУ научно-технической революции происходит процесс постоянного обновления техники и оружия, в том числе и авиационной. С поступлением на вооружение более совершенных самолетов возросла необходимость разрабатывать тактику, которая соответствовала бы их боевым возможностям. В армиях США и других стран НАТО широко используется опыт, приобретенный в локальных войнах и конфликтах. Так, в локальных войнах 50-80-х годов прошли испытания огнем три поколения реактивных самолетов и авиационного оружия: сначала в Корее, потом во Вьетнаме и затем на Ближнем Востоке. Поступление новой техники сопровождалось разработкой рациональных способов ее боевого применения. Совершенствовались приемы преодоления ПВО, ведения разведки и радиоэлектронной борьбы. Некоторые новые тактические концепции не выдержали проверки, другие доказали свою перспективность и были закреплены в наставлениях и уставах. На пути развития тактики ВВС возникало немало сложных проблем, решение которых продолжается и в настоящее время. К таким проблемам зарубежные специалисты относят: единство теории и практики; соответствие возможностей техники условиям боевого применения; достоверность и достаточность информации; взаимодействие человека с техникой; повышение выживаемости.
Единство теории и практики. Теория тактики исследует закономерности, характер и содержание боя, разрабатывает способы его подготовки и ведения. Практика тактики (применительно к ВВС) охватывает деятельность командиров и штабов по реализации выводов теории, планирование и ведение боя (нанесение удара) летным составом. Опыт локальных войн показывает, что теория часто отстает от практики. Разрабатываемые в мирное время способы и тактические приемы значительно отличались от тех, которые приходилось применять в реальном бою.
Разрыв между теорией и практикой выявился во время войны в Корее, когда в противоборство вступили первые боевые реактивные самолеты, скорость и высота полета которых увеличились в полтора-два раза. Теория предвещала тогда расчленение строев, уменьшение количественного состава групп и смену их тактического назначения, «выпрямление» траекторий скоростных маневров, увеличение дистанций атак. Однако расширились лишь пространственные границы боя, «перестроились» боевые порядки, но способы решения авиацией основных боевых задач обновились незначительно.
Как считают иностранные военные специалисты, причиной тому, что боевая практика не оправдала прогнозов теории, явилось наличие старого оружия. На борту новых реактивных самолетов находились пушки, неуправляемые снаряды и бомбы свободного падения, являющиеся средствами поражения времен второй мировой войны. Чтобы применять их с требуемой точностью, необходимо было сближаться с наземной или воздушной целью на небольшое расстояние. Поэтому атака как решающий этап боевого полета бомбардировщика или истребителя сохранила свой вид и параметры. И бой, и удар остались «ближними».
После войны в Корее последовал очередной качественный скачок в развитии авиационной техники и оружия. Самолеты стали сверхзвуковыми, их оборудование - электронным, а средства поражения - управляемыми. Появились концепции одноразовой ракетной атаки, высотного прорыва к цели и скоростного перехвата. Был осуществлен переход от групповых к одиночным действиям, дуэльным ситуациям в бою. Так как дальность поражающего воздействия оружия возросла, то теория «отменила» ближний бой. С истребителей за ненадобностью были сняты пушки - надежное оружие малой дальности. В жертву скорости была принесена маневренность - способность самолета быстро изменять направление полета в любой плоскости. Считалось, что сверхзвуковая скорость при прорыве к цели гарантирует неуязвимость, поэтому бомбардировщики были лишены брони, защищавшей их от зенитного огня противника.
Первые же результаты боевого применения новых авиационных комплексов во Вьетнаме опровергли теорию мирного времени. Бомбардировщики полностью загружались обычными средствами поражения и сводились в большие группы, чтобы достичь заданной степени поражения объектов. Внешняя подвеска бомб увеличивала лобовое сопротивление самолетов и ограничивала скорость. Появившиеся в составе ПВО ДРВ зенитные ракетные комплексы вынуждали американские бомбардировщики во время налетов переходить с больших высот на малые, где они попадали под интенсивный огонь малокалиберной зенитной артиллерии. Потери от воздействия «устаревшего» оружия превысили во много раз ожидавшиеся, чему способствовало отсутствие защитной брони на самолетах.
В тактике истребительной авиации сверхзвуковому перехвату, которому в программах подготовки перед войной во Вьетнаме отводилась главная роль, не нашлось места. В воздухе развернулись ближние маневренные групповые бои. Всю тяжесть ошибок мирного времени и заблуждений научного предвидения пришлось испытать на себе летному составу. Как отмечал американский журнал «Эр форс», основные усилия летчика направлялись не на использование сильных сторон своей техники, а на устранение ее недостатков. Но даже опытному летчику было сложно найти эффективные способы ведения воздушного боя на неманевренном самолете. Поиски приемлемой тактики происходили уже не на полигонах, а под огнем противника, новые приемы утверждались ценой неоправданных потерь.
В ливанской войне 1982 года на Ближнем Востоке в бой вступили впервые реактивные истребители третьего поколения с управляемыми ракетами средней дальности. Одну треть проведенных ими боев уже можно отнести к всеракурсным, в них реальной стала атака на встречном курсе (две трети боев остались ближними и маневренными).
Зарубежная военная печать отмечала, что техника уже позволяла произвести преобразования в тактике, однако законченной теории современного воздушного боя еще не существовало. Поиски новой расстановки сил, порядок ввода их в бой, организация управления и взаимодействия производились по-прежнему в воздухе. Уже в ходе боевых действий обозначились три основных направления в сближении теории с практикой: учет реального противника при моделировании боя (удара); привлечение «исполнителей» - непосредственных участников боев к теоретическим, разработкам; совершенствование методики подготовки к бою.
«Исполнители», мало расположенные к научному предвидению, обратились к опыту прошлых войн. Он свидетельствовал, что из общего числа понесенных потерь половина приходится на десять первых боевых вылетов, совершенных экипажами самолетов. После прохождения этого рубежа, выживаемость повышалась, а затем стабилизировалась при незначительных колебаниях у фиксированного среднего уровня. В силу вступали такие факторы, как врастание в сложную обстановку, сокращение числа поспешных решений, вызванных паникой, более быстрая реакция на смену ситуаций в бою, высвобождение внимания на оценку действий противника.
Характерно, что «болезни» начального периода были подвержены все летчики, в том числе имевшие достаточно большой качественный налет в мирное время. В силу вступал психологический фактор. По статистике такие полигонные показатели, как точность бомбометания и стрельбы при наличии угрозы, снижались наполовину. Чтобы летчик мог адаптироваться к реальной обстановке боя и получить навыки не только нилота, но и бойца, создаваемая модель боевых действий должна была воспроизводить условия первых десяти вылетов.
Материальную базу моделирования в ВВС США стал представлять полигон, в оборудование которого вошло более ста аналогов средств ПВО, включая работающие РЛС обнаружения и наведения, а также две истребительные эскадрильи «агрессоров», игравших за противника. «Агрессоры» психологически вживались в образ врага: носили его форму, готовились по его методическим пособиям и уставам. На самолеты были нанесены нестандартные опознавательные знаки, летчики в полетах придерживались «философии» и тактики противника.
Средства объективного контроля полигона вели счет «сбитым» самолетам, а аппаратура отображения на разборе полетов воссоздавала ту ситуацию, при которой они были «уничтожены». Анализ материалов контроля позволял выявлять систематические ошибки и устранять недоработки в тактике.
Таким образом, стремление ликвидировать разрыв между теорией и практикой привело к сближению учебной обстановки с боевой за счет внедрения действующих за противника аналогов; создания условий, повторяющих первые десять реальных боев (ударов); пересмотра методики подготовки летного состава; развития у него инициативы, умения принимать самостоятельные решения в сложной боевой обстановке.
Соответствие возможностей техники условиям боевого применения. В локальных войнах авиации решала следующие задачи: завоевание превосходства в воздухе, изоляция района боевых действий, непосредственная поддержка сухопутных войск, воздушная разведка, транспортные перевозки, участие в специальных операциях (спасательных, «противопартизанских», метеорологических и т. п.).
Задача завоевания превосходства в воздухе решалась тремя способами: нанесение ударов по аэродромам; уничтожение самолетов противника в воздухе; огневое поражение средств ПВО. В войне во Вьетнаме для завоевания превосходства в воздухе ВВС США использовали самолеты типа «Фантом» различных модификаций. В варианте тактического бомбардировщика «Фантом» наносил удары по аэродромам ДРВ, а прикрывал его «Фантом» в варианте истребителя. Этот же самолет, оснащенный специальным оборудованием и оружием («Уайлд Уизл»), предназначался для прорыва ПВО. Практические испытания в боевой обстановке проходила реализованная в технике концепция «многоцелевого тактического истребителя». По мнению зарубежных специалистов, результаты испытаний были неудовлетворительными.
«Фантомы» в варианте истребителя оказались слишком тяжелыми и, несмотря на подавляющее количественное превосходство в воздушных боях с северовьетнамскими самолетами, часто терпели поражение.
В составе израильских ВВС «Фантомы» применялись уже как ударные самолеты, а для их прикрытия выделялись более маневренные «Миражи».
Опыт показал, что борьба за превосходство в воздухе вызывает необходимость специализации техники и оружия. Иначе говоря, если для бомбового удара по аэродромам требовался один тип самолета, то при ведении воздушного боя - другой, а для активной борьбы со средствами ПВО (а не их преодоления) - третий. При поддержке боевых действий соединений и частей сухопутных войск также не удалось обойтись самолетом одного тактического назначения. Объемная и специфическая по условиям выполнения задача поддержки войск требовала участия штурмовика, снятого с вооружения «за ненадобностью». А при выполнении задач, связанных с изоляцией района боевых действий, наиболее эффективным оказался истребитель-бомбардировщик р-111, первый вариант которого F-111A проходил проверку в войне во Вьетнаме и имел хорошие показатели выживаемости (на 4000 произведенных в 1972 году самолето-вылетов пришлось 6 боевых потерь). Зарубежные специалисты считают, что вместе с европейским «Торнадо» и двухцелевым F-15E он будет находиться на вооружении ВВС стран НАТО до конца столетия.
Реактивные самолеты второго поколения были способны превысить двойную скорость звука и достичь практического потолка, равного 18 000 м. Но в боевых условиях большой надобности летать на сверхзвуковой скорости и высоте более 9000 м не возникало. Однако требовалось улучшить маневренные характеристики в околозвуковом диапазоне скоростей, увеличить тяговооруженность, повысить гибкость в применении оружия. Кроме того, имелась острая необходимость в использовании тех средств, развитию которых в мирное время не уделялось внимания: самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и радиоэлектронного противодействия; высокоточного оружия, применявшегося из-за пределов зоны огня объектовой ПВО; систем индивидуальной защиты самолетов. Специальные самолеты управления (воздушные командные пункты) и радиоэлектронной борьбы вместе с боевыми самолетами образовывали синхронно действующую систему, элементы которой при функционировании дополняли Друг друга в бою. Четко обозначился системный подход в развитии тактики.
После того как американская авиация не нашла эффективных мер противодействия зенитной артиллерии на малых высотах, пришлось снова выходить на большие высоты - в зону, поражаемую зенитными ракетными комплексами, и разрабатывать средства и способы «нейтрализации»- ведение радиоэлектронной борьбы, которая вторглась в область боя и удара. Противоракетный маневр стал сочетаться с постановкой помех станциям наведения ракет - в тактике появился новый прием.
Оружие увеличенной дальности потребовало более ранней ориентации летчика в наземной и воздушной обстановке. Самолеты получили поисковые средства, сопряженные с лазерными, телевизионными и тепловыми системами наведения. Появились новые способы одиночных и групповых атак.
Таким образом, соответствие возможностей техники условиям боевого применения достигалось путем коренного усовершенствования авиационных боевых комплексов, внедрения новых систем управления, наведения и обеспечения, а также разработки тактики, которая наиболее полно раскрывала возросшие боевые качества техники.
Достоверность и достаточность информации. Уточнение данных об обстановке, их анализ и принятие решения являются практической частью тактики. Правильность решения зависит от наличия и качества информации о противнике. К главным качественным характеристикам информации относятся: достоверность, определяющаяся точностью и своевременностью разведывательных данных, непрерывностью их доставки; достаточность, характеризующаяся количеством данных, необходимых для принятия решения.
После двух лет войны во Вьетнаме зарубежная печать отмечала: «Опыт показал, что ошибочно было считать тактическую воздушную разведку средством боевого обеспечения. Информация о противнике, оснащенном по последнему слову техники, добывается преимущественно способами фотографирования и визуального наблюдения. Сведения поэтому оказываются неполными и запоздалыми, использование их ударными силами не только затруднено, но и при возросшем противодействии средств ПВО -опасно». Действительно, показатели выживаемости подразделений самолетов-разведчиков оказались самыми низкими по сравнению с подразделениями самолетов других назначений. Самые тяжелые потери несли эскадрильи самолетов RF-101, их численный состав значительно уменьшился. Разведчикам первыми приходилось вторгаться в зону неподавленной ПВО и выполнять задания под интенсивным зенитным огнем. Ударные силы авиации постоянно требовали данных о расположении и характере прикрытия целей, а добывать и доставлять их стало некому.
Восстановление понесенных потерь происходило уже за счет поступления новой техники: в качестве самолетов-разведчиков американское командование начало использовать переоборудованные тактические истребители «Фантом» RF-4C, состоящие на вооружении ВВС США, Израиля и ФРГ до настоящего времени. В войне во Вьетнаме на ведение воздушной разведки в американской армии затрачивалась примерно одна пятая часть от общего количества самолето-вылетов тактической авиации. Такая же пропорция сохранялась и в последующих вооруженных конфликтах на Ближнем Востоке. По сравнению с периодом второй мировой войны нагрузка на средства добывания данных о противнике возросла вдвое.
Одной из причин повышения боевого напряжения стала необходимость в срочной информации о противостоящей ПВО, пополнявшейся новыми подвижными ракетными комплексами. Использование устаревших данных приводило к тому, что угроза возникала там, где меньше всего ожидалась. В связи с этим группы ударных самолетов достигали района заданных наземных целей далеко не в полном составе.
Проблема выживаемости, возникшая у разведчиков, имела место и в других родах авиации, действия которых зависели от достоверности и достаточности поступавшей информации. Высокий уровень потерь летного состава заставил решать вопрос об исключении человека из наиболее опасных процессов добывания данных о противнике. Весь боевой полет разведчика был разделен на этапы по критерию сложности. Анализ показал, что автоматы могут обеспечивать взлет, полет по заданному маршруту, посадку и даже стандартные маневры. Но при принятии логических решений в момент непосредственного столкновения с противником человек остался незаменим. Типовое задание разведчика, в отличие от задания истребителя или бомбардировщика, не было связано с ведением боя или нанесением удара. Наиболее сложными элементами тактики считались маневры уклонения от огня средств ПВО. Они подверглись формализации, были описаны математически. Это позволило полностью запрограммировать разведывательный полет и сделать летательный аппарат беспилотным.
В ходе длительной воздушной агрессии: во Вьетнаме американские беспилотные самолеты-разведчики (БСР) выполнили около 2 проц. общего количества самолето-вылетов разведывательной авиации. Сказывалось еще несовершенство конструкции БСР, сложность их обслуживания, особенно обеспечение посадки (приземления, приводнения). Однако по итогам боевого применения они были признаны перспективным средством и заняли прочное место в программах развития авиации.
Одним из преимуществ БСР считалась их неуязвимость, оказавшаяся выше, чем у пилотируемых самолетов. БСР имели небольшие геометрические размеры и малую эффективную отражающую поверхность (ЭОП). Если ЭОП истребителя достигала 2-3 м2, то у беспилотного самолета-разведчика она была в 10 раз меньше и составляла всего 0,2-0,3 м2. Обнаружение БСР бортовыми самолетными и наземными РЛС значительно затруднялось, а их поражение с помощью наводимого радиолокаторами оружия становилось невозможным.
В ливанской войне 1982 года на Ближнем Востоке израильское командование придерживалось принципа комплексного использования всех разведывательных средств: пилотируемые самолеты Е-2С и RF-4 вели радиотехническую разведку, курсируя на большой высоте без захода в зону поражения наземных средств ПВО; беспилотные самолеты типа «Файерби» осуществляли глубокие рейды на территорию Сирии (основной способ разведки - воздушное фотографирование); дистанционно пилотируемые летательные аппараты (ДПЛА) типа «Мастиф» и «Скаут», оснащенные телекамерами, вели разведку поля боя с выдачей целеуказания штурмовикам «Скайхок», применявшим управляемое оружие «воздух - поверхность».
Перед первым массированным налетом авиации агрессора на объекты в Ливане ДПЛА ложными вторжениями изматывали силы боевых расчетов средств ПВО другой стороны и вынуждали включать в работу радиолокаторы обнаружения и наведения (в течение трех часов). Самолеты радиотехнической разведки пеленговали источники излучения и передавали их координаты истребителям-бомбардировщикам, оснащенным противорадиолокационными ракетами. Атака последних проводилась под прикрытием интенсивных маскирующих и имитационных помех.
Таким образом, пилотируемые и беспилотные самолеты, а также дистанционно пилотируемые летательные аппараты являлись элементами динамичной системы разведки с налаженными связями между ее элементами. Функции этой системы не ограничивались добыванием данных о противнике, их обработкой и передачей в заинтересованные органы. Разведчики совмещали свои задания с «демонстрацией», давали целеуказания подразделениям ударных самолетов и сами участвовали в огневом поражении обнаруженных целей, когда обстановка требовала немедленной реакции (принцип «обнаружил--уничтожил»). Воздушная разведка стала составной частью других боевых задач: непосредственной авиационной поддержки и изоляции района боевых действий.
Как отмечается в зарубежной печати, в настоящее время разработана программа, предусматривающая перенесение центра тяжести разведывательных усилий в оперативное звено и более широкое, участие высших разведывательных органов в информационном обеспечении низовых звеньев. Реализовать ее планируется совместными усилиями сухопутных войск и ВВС, намеревающихся создать автоматизированную систему сбора и обработки сведений от разведывательной сети источников. Таким образом, достоверность и достаточность информации, необходимой для планирования и ведения боя (нанесения удара), обеспечивались автоматизацией процесса воздушной разведки, совмещением разведки с нанесением удара (принцип «обнаружил - уничтожил»), внедрением способов радиоэлектронной разведки, созданием новых систем анализа и распределения информации о противнике.
Взаимодействие человека с техникой. Уровень развития тактики в каждой из локальных войн определялся состоянием системы «человек- техника», т. е. возможностями боевых авиационных комплексов и людей, управлявших ими. Опыт последних вооруженных конфликтов показал, что в этой системе наметились рассогласования, вызванные нарушениями связей между составляющими ее элементами.
Во-первых, вместе с расширением боевых возможностей авиационной техники неизбежно происходило и ее усложнение. Реактивные самолеты третьего поколения получили новые поисковые, навигационные и прицельные системы и радиоэлектронное оборудование. Резко возрос объем работы экипажа по управлению самолетом и оружием. Во-вторых, огромные встречные скорости, быстродействие систем привели к увеличению темпа боя. Каждый этап боя (удара) стал менее продолжительным, но более трудоемким. Летчик, штурман, оператор были вынуждены в полете за меньшее время выполнять больше механических операций. В-третьих, оснащение системы ПВО противника новыми ЗРК, истребителями-перехватчиками, средствами РЭБ значительно увеличило число разнохарактерных угроз, возникавших в боевом полете. Выжить в подобной ситуации мог только тот летчик, который мгновенно реагировал на них вводом в действие средств и способов эффективной защиты (не прекращая пилотирования самолета).
Таким образом, усложнение авиационных комплексов и условий боевого полета привело к тому, что человек, управляющий техникой, оказался на пределе своих физических возможностей. В динамичной обстановке современного боя летчику требовалось действовать с максимальной быстротой. При этом навыки автоматического выполнения операций в кабине самолета могли быть достигнуты только в процессе целенаправленных и продолжительных тренировок на аналоговых учебных комплексах, знание теории здесь помогало мало. За автоматизмом стояли изнурительный труд, предельное напряжение мысли и воли.
По мере оснащения боевых самолетов ракетами средней и большой дальности рубеж поражения цели стал превышать рубеж ее визуального обнаружения. Летчик видел ближе, чем летела выпущенная им ракета. Однако достижения электроники позволили передать функцию поиска установленным на самолетах радиолокаторам, а функцию наведения ракеты - системам дистанционного управления. Также на технику были возложены функции опознавания цели, ее автоматического сопровождения, определения момента пуска ракет. Системы оповещения предупреждали о возникавшей угрозе и указывали, в зоне воздействия какого средства противника находится самолет. Бортовые вычислительные машины обеспечивали данными, необходимыми для прицельного применения оружия «воздух - земля» и «воздух - воздух». Был автоматизирован полет ударного самолета на предельно малой высоте с огибанием рельефа.
Передав автоматическим системам часть «черновой» работы, летчик получил возможность в полете осуществлять не только механические, но и мыслительные процессы, в которых заменить его пока не было возможности. А решать ему приходилось уже новые, более сложные задачи. Главная из них - как нанести ракетный удар с большей дальности и как избежать этого удара, если к нему первым изготовился противник. В условиях острого дефицита времени следовало упредить противника, раньше его оценить обстановку, сложившуюся на дальних рубежах, и принять обоснованное решение. Запас времени на этот творческий процесс могла обеспечить только техника, способная создать более обширное, чем у противника, информационное поле.
В связи с возросшим темпом боя большую долю поступавшей к летчику осведомительной информации пришлось заменить на командную, которую нужно было не обдумывать, а немедленно исполнять.
Помочь летчику в сложных условиях боя, по мнению экспертов, должна была разрабатываемая система «в помощь летчику». Главным ее достоинством является не только способность накапливать и «просеивать» поступающую информацию, но и делать на основе ее анализа логические заключения. «Искусственный интеллект» на первом этапе внедрения должен определять: наивыгоднейший маршрут полета для преодоления ПВО; наилучшее позиционное положение самолета в воздушном бою с допустимыми углами атаки и минимальными перегрузками; оптимальный маневр, направление и параметры атаки наземной защищенной цели. Сведения о воздушной и наземной обстановке в районе боевых действий должны поступать от объединенной системы распределения тактической информации. Бортовой анализатор управляет этой информацией и подготавливает данные для принятия решения командиром экипажа (группы). Таким образом, в бою (ударе по наземной цели), который начинается и заканчивается за пределами визуальной видимости цели, человек передал технике функцию добывания информации, затем разделил с ней функцию ее обработки (анализа), а в перспективе он намерен использовать ее и в интеллектуальном процессе.
В настоящее время главная проблема боя формулируется так: первым обнаружить противника, скрытно сблизиться с ним и нанести упреждающий удар. В ближайшем будущем она дополнится требованием-первым оценить обстановку и принять решение с помощью бортовых экспертных систем, которые «подскажут», как распределить силы и куда нанести удар. Внедрение «умных» бортовых машин неразрывно связано с дальнейшим расширением информационного поля, преобразованием осведомительной информации в командную, которую не требуется обдумывать, а надо только исполнять.
* AIAA Aircraft Systems. - 21.8.1978. - Р. 1.
Повышение выживаемости. Выживаемость определяется уровнем боевых потерь, т. е. отношением числа сбитых противником самолетов к количеству произведенных самолето-вылетов. Уровень потерь авиации в локальных войнах по сравнению с итоговыми показателями второй мировой войны изменился мало, что отражает равномерное развитие средств воздушного нападения и средств защиты. Однако в связи с повышением боевых возможностей и соответственно стоимости самолетов количество последних в составе ВВС всех стран уменьшилось. Цена каждой потери резко возросла, проблема выживаемости выдвинулась на первый план. На рис. 1 показана зависимость численности боевого состава авиации от продолжительности военного конфликта и уровня потерь.
С учетом полученного в локальных войнах опыта наметилось два направления в снижении уровня потерь самолетов и летного состава: совершенствование тактики уклонения и повышение защитных свойств техники.
Тактика уклонения оказалась наиболее слабой в борьбе с войсковой ПВО, оснащавшейся качественно и количественно. Избежать поражения от огня маловысотных зенитных комплексов, подвижных и скрытных, становилось все труднее. Как отмечалось, выход на средние высоты (куда надежный «щит» над войсками не поднимался) вызвал необходимость повысить эффективность приемов «нейтрализации» - постановку помех средствам обнаружения и наведения зенитных комплексов средней дальности. Однако по мере увеличения высоты точность попадания бомб в цель снижалась до неприемлемого уровня.
Средства индивидуальной защиты - бортовые передатчики активных помех, тепловые и радиолокационные «ловушки», широко применявшиеся в локальных войнах, повышали живучесть самолетов в ближнем бою и в борьбе с войсковой ПВО в диапазоне малых высот. Изменения в тактике-выход на большие высоты, бой на средних дистанциях заставили искать новые средства и способы снижения уязвимости авиации. Наиболее перспективной в настоящее время считается концепция малозаметности, опирающаяся на уменьшение радиолокационных и тепловых демаскирующих признаков самолетов. Например, эффективная отражающая поверхность современного американского бомбардировщика В-1В в двадцать раз меньше, чем у бомбардировщика В-52, применявшегося в войне во Вьетнаме. Если новый самолет условно ввести во «вьетнамскую» обстановку - полет ночью на высоте 9000 м при ограниченных возможностях противоракетного маневра, то, по мнению специалистов, показатели его выживаемости возросли бы в три раза. На рис. 2 показано влияние малозаметности на размеры потерь от зенитных управляемых ракет.
Малозаметность, достигаемая изменением конфигурации (аэродинамических форм) самолета, применением специальных покрытий и работой датчиков поисковых средств в пассивном режиме - одно из главных требований к перспективному американскому истребителю, разрабатываемому по программе ATF. Таким образом, снижение демаскирующих признаков должно оказать существенное влияние на тактику всех родов авиации, однако наибольшие надежды возлагаются на приемы скрытного вторжения в воздушное пространство противника на большой высоте. Радиолокационная, тепловая и визуальная маскировка - категории разные. В борьбе с зенитной артиллерией и в «пушечном» воздушном бою на коротких дистанциях, где с воздушной целью постоянно сохраняется визуальный (оптический) контакт, малозаметность роли не играет.
* AIAA Aircraft Systems. - 21.8.1978. - P. 1.
По мнению специалистов, создание самолета из материалов, не отражающих радиоволн и имеющих низкий уровень теплового излучения, of бросило бы тактику к временам ближнего боя (удара). Практически возможным, считается снижение ЭОП истребителя (3 м2) до ЭОП крылатой ракеты (0,1 м2), что уменьшает дальность его обнаружения существующими бортовыми РЛС до 20-25 км, а захват на сопровождение УР «Спарроу» может произойти на дальности 15 км. В этом случае атака в переднюю полусферу (даже неманеврирующей цели) резко усложняется из-за острого дефицита времени, а в заднюю полусферу- исключается. Таким образом, реализованная на практике малозаметность должна существенно изменить характер воздушного боя.
Снижению демаскирующих признаков самолета могут «помешать» бортовые РЛС противника увеличенной мощности. Однако установка на истребитель крупногабаритной РЛС с большой антенной связана с его затяжелением, отрицательные стороны которого уже рассматривались. Даже миниатюрная РЛС будущего должна излучать, что сводит на нет преимущество малозаметности. Поэтому испытания проходят пассивные инфракрасные и радиометрические датчики миллиметрового диапазона волн, дальность действия которых пока мала и не удовлетворяет условиям ведения воздушного боя на средних дистанциях (кроме того, не устранена зависимость получаемой информации от погодных условий).
В тактике боя малозаметность рассматривается не только как концепция усиления защиты, но и как ответ на создание и применение управляемого оружия средней дальности. Радиолокационная маскировка может обеспечить скрытное сближение с воздушным противником и, как следствие, внезапную атаку с применением пушечного вооружения, не являющегося излучателем. Если на дистанцию визуального обнаружения удастся подойти незамеченным, то атака большой сложности не представит, поскольку боевые самолеты следующего поколения по размерам не будут меньше современных. Воздушный бой «невидимок» проходит уже стадию моделирования на полунатурных комплексах, поскольку уже следующая модификация находящегося на вооружении истребителя F-16 - F-16F будет иметь значительно сниженную ЭОП за счет измененной конфигурации и ликвидации подфюзеляжных килей.
Экономические преимущества малозаметности ударных самолетов выявлялись специалистами в процессе моделирования. Была назначена типовая цель, защищенная средствами ПВО, требовалось определить оптимальный наряд сил для ее поражения. Заданный результат был достигнут шестью самолетами, находящимися в строю (ЭОП -3 м2),. стоимость удара составила 11 800 долларов. Такой же результат был достигнут четырьмя самолетами с малой ЭОП, при этом стоимость удара уменьшилась за счет снижения уязвимости (выхода за зону поражения войсковой ПВО) до 2300 долларов, т. е. в пять раз.
При решении этой проблемы возникают постоянные обострения, так как при устойчивой тенденции увеличения стоимости самолетов стремятся в то же время не отойти от требований экономии; Малозаметность- первый вариант решения. Второй вариант создание высокоточного оружия, обеспечивающего уменьшение наряда сил на поражение одного типового защищенного объекта и повышение выживаемости. Третий вариант - сохранение в строю существующей авиационной техники в течение более длительного времени за счет ее усовершенствования. Планируется продлить сроки службы самолетам А-7, А-10, F-16, F-15, F-I-11, причем основное направление доработок - повышение живучести. Четвертый вариант - решение основных боевых задач более дешевыми самолетами. Пример: недавняя закупка ВВС ФРГ 175 самолетов «Фантом» F-4E - усовершенствованного варианта «Фантома», появившегося на вооружении ВВС США еще в 1959 году.
Непосредственное влияние на тактику авиации должна оказать концепция «управление, связь и разведка» (С31). Материальную базу ее составляют личный состав, методы его работы, технические средства и системы связи, которые должны обеспечить все аспекты деятельности командиров, т. е. добывать, обрабатывать и обобщать данные о противнике и своих войсках, помогать проводить анализ информации, делать конкретные выводы, вырабатывать решения, доводить их до подчиненных и контролировать исполнение. В тактическом звене будут реализовываться программы разведки, РЭБ и противодействия системам боевого управления вероятного противника.
С учетом одновременного поступления на вооружение авиационных боевых комплексов четвертого поколения, внедрения технологии «Стеле» тактика ВВС должна вступить в очередной этап своего развития. Поэтому сейчас от моделирования боя и удара военными-специалистами осуществляется переход к моделированию боевых действий- исследованиям более высокого уровня, проводящимся на стыке тактики и оперативного искусства.
Space/Aeronautics.- 1969. - № 5.-Р. 83.
International Defense Review. - 1983. -№ 2. - P. 165.
Space/Aeronautics. - 1967. - № 6. - Р. 93.
National Defense. - 1974. - № 325 - Р 60
Flight International. - 1982. - № 3835. - P. 50.
Aviation Week. - 1985. - № 23. - P. 101.
International Defense Review.- 1985. - № 8. - P. 257.
Flight International.-1981. -№ 3779. - P. 1040.
Aviation Week. - 1985. - № 11. - P. 233.
AIM Aircraft Systems.- 21.8.1978. - P. 1-3
Flight International. - 1981.-№ 3783. - P. 1369.
Военная Мысль.- 1986,- № 7.- С. 63.
