Маршал Советского Союза В. И. Чуйков
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 6/1988, стр. 46-54
ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНОНАЧАЛЬНИКИ
Маршал Советского Союза В. И. Чуйков
Генерал армии Е. Ф. ИВАНОВСКИЙ
ИСТОРИЯ наших Вооруженных Сил знает немало военачальников, имена которых говорят сами за себя. Без преувеличения можно сказать, что один из них - Маршал Советского Союза В. И. Чуйков.
Василий Иванович вступил в Великую Отечественную войну летом 1942 года, получив назначение на должность командующего 1-й резервной армией. К этому времени он уже имел боевой опыт. В 1918 году участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа эсеров в Москве. В гражданскую войну был командиром полка. Затем, окончив Военную академию имени М. В. Фрунзе (1925 год), а впоследствии ее восточный факультет (1927 год), участвовал в боевых операциях на Китайско-Восточной железной дороге (1929 год), в освободительном походе советских войск в Западную Белоруссию и в советско-финляндской войне (1939 - 1940 годов), где командовал 9-й армией. С 1940 по 1942 год, находясь на военно-дипломатической работе в Китае, вместе с другими посланцами советского народа помогал разрабатывать планы отпора японских интервентов, обучать и готовить китайские войска к борьбе за независимость своей страны. Опыт этой работы пригодился ему, когда он вернулся на Родину.
10 сентября 1942 года генерал-лейтенант В. И. Чуйков был назначен командующим 62-й (с апреля 1943 года 8-я гвардейская) армией, с которой прошел боевой путь от Сталинграда до Берлина.
Его самобытный военный талант полководца с особой силой проявился в битве на Волге. Бывший начальник штаба 62-й армии, впоследствии Маршал Советского Союза Н. И. Крылов в своих мемуарах писал о том, что в тяжелых боях под Сталинградом раскрылась незаурядная натура Василия Ивановича Чуйкова, «человека с горячим сердцем и железной волей, военачальника, мыслящего широко и смело, чуждого в своих решениях и действиях каких-либо шаблонов, неустанно стремящегося понять, как вернее одолеть врага в данных конкретных условиях».
Мне неоднократно приходилось лично встречаться с В. И. Чуйковым. Могу подтвердить, что такая характеристика ничуть не приукрашена. Хорошо помню первую встречу в сентяоре 1У42 года. Ьукваль-но на второй день вступления в должность командарма Василий Иванович потребовал от командования 2-го танкового корпуса подробного доклада об обстановке, составе, состоянии, группировке, характере действий немцев на нашем участке. Как начальнику разведки корпуса докладывать поручили мне. Нужно было как можно глубже разобраться в складывающейся обстановке, уточнить ее детали, проанализировать данные о противнике, который, имея превосходство в силах, владел инициативой, сделать соответствующие выводы, сознавая их значимость для принятия обоснованных решений. Времени на подготовку к докладу было мало, но хотелось предстать перед новым командармом в самом лучшем виде.
В. И. Чуйков принял меня сдержанно, уточнил, кто я, где воевал. Подошел к рабочей карте и разрешил докладывать. Слушал внимательно, не перебивая, периодически наносил отдельные пометки на свою карту. Судя по всему, мой доклад его в целом удовлетворил. Василий Иванович задал несколько уточняющих вопросов, как мне показалось, сугубо житейских и практических. Первый из них касался противника: он еще раз уточнил, здорово ли жмет немец и сколько на каждом направлении у него танков, что нового в его действиях и чего можно ожидать в ближайшее время. Спросил о наших войсках: каков их боевой дух, хватает ли боеприпасов и как организован их подвоз, как обеспечивается личный состав питанием,, большие ли потери, как осуществляется медицинская помощь раненым и их эвакуация. Наконец уточнил, какие у нас к нему просьбы, что нужно сделать и предпринять для того, чтобы успешно громить противника. Примечательно, что в дальнейшем разговоре (после моего доклада) практически не ощущалось различия в служебном положении, воинском звании, боевом опыте и возрасте. В голосе и действиях командарма чувствовались решительность и уверенность, но в то же время огромная ответственность за судьбу Сталинграда, которая была на него возложена. Его мысли были поглощены одним - как отстоять занимаемый рубеж, не допустить дальнейшего продвижения врага.
Искусство управления войсками генерал В. И. Чуйков совершенствовал с первых дней пребывания на фронте. Битва за город на Волге, вошедшая в историю как оборона Сталинграда, выдвинула Василия Ивановича в число талантливых военачальников, внесших немало нового в организацию и ведение оборонительных боев в условиях города при явном превосходстве противника.
Первейшей задачей, считал Василий Иванович, является знание противника. Невозможно победить врага, если при организации боевых действий не будут выявлены и учтены его слабые и сильные стороны. Речь идет не только о количестве и качестве войск, их вооружении, обеспеченности и моральном состоянии. Важно изучить и знать тактику и способы боевых действий противника, своевременно вскрывать его замыслы. Подходя творчески к оценке врага, Василий Иванович старался найти и находил эффективные способы противодействия.
Анализируя приемы вооруженной борьбы немцев под Сталинградом, он задумался над тем, как на поле боя ликвидировать или ослабить превосходство вражеской авиации, уменьшить потери от ударов с воздуха и, что не менее важно, ослабить отрицательное воздействие на психику советских воинов. Василий Иванович быстро понял методы ведения боя немецкими генералами: пехота бодро и уверенно шла в бой в случае, если танки находились уже на объекте атаки, а танки переходили в наступление лишь тогда, когда хорошо поработала артиллерия, а над советскими войсками висела авиация. Достаточно было нарушить этот порядок, как наступление замедлялось или вообще приостанавливалось. Боевая практика убеждала, что фашистские летчики не отличаются точностью бомбометания. Они бомбили наш передний край только там, где были широкие нейтральные полосы. Все это натолкнуло В. И. Чуйкова на мысль максимально сократить нейтральную полосу до броска гранаты, т. е. навязать фашистам ближний бой. Это было новым явлением в тактике оборонительного боя, позволяющим максимально ограничить удары вражеской авиации по передовым боевым порядкам наших войск. Данным методом выбивался главный козырь противника - авиация и в какой-то мере артиллерия.
Развитие событий подтвердило, что гитлеровцы боялись ближнего боя. При наступлении они открывали огонь из автоматов, как только поднимались в атаку, стреляли для поддержки своего духа, стремясь запугать советских воинов, посеять среди них замешательство и панику. Но фашисты не выдерживали сближения с нашими войсками при контратаках, боялись ночных боев, рукопашных схваток.
Заслуга В. И. Чуйкова также состоит и в том, что он с первых дней командования армией активизировал действия обороняющихся частей, считая, что, какой бы жесткой ни была оборона, она не выстоит, если придерживаться пассивной тактики. Просто стоять насмерть в тех условиях было мало. Чтобы удержаться, нужно было контратаковать. «Непоколебимым в своей решимости действовать активно оставался командарм.
- Все равно будем контратаковать, - твердо сказал он. - А что наши возможности крайне ограниченны, это ведь и немцам известно. И потому, думаю, никаких атак они от нас сейчас не ждут. «Удивить - значит победить» - так, кажется, говорил Суворов. Пусть настоящей победы у нас завтра и не получится, но что-то фашистам сорвем, в чем-то их запутаем, выиграем время...».
Эти слова были сказаны Чуйковым В. И. 13 сентября, в тяжелейшие дни начавшегося решительного наступления фашистов на Сталинград. Оборонительное сражение за город для всех войск, особенно 62-й армии, было весьма напряженным и велось, по существу, без оперативных пауз и ночных затиший. Положение усугублялось еще и тем, что Сталинград не был подготовлен к обороне, тем более к длительной осаде, и никаких оборонительных сооружений на улицах города никто заранее не строил. К сожалению, под Сталинградом не удалось, как, например, под Севастополем или Ленинградом, стабилизировать на какое-то время фронт, хотя бы на ближних подступах к городу.
62-я армия, обороняя северную и центральную части Сталинграда, занимала узкую полосу берега и прилегающую к Волге часть города, от которого остались одни развалины да остовы еще не совсем обрушившихся зданий. Противник шел на любые жертвы, чтобы полностью овладеть Сталинградом, и непрекращающиеся бои носили упорный и ожесточенный характер. Войска 62 А вели активную оборону, которая не давала передышки наступающему врагу.
Надо сказать, что не только В. И. Чуйков, но и многие советские полководцы в ходе войны стояли за принцип активности в обороне и придерживались его в своей практической деятельности. Каждый из них принимал своеобразные решения, которые диктовались особенностями складывающейся обстановки на том или ином операционном направлении, содержанием боевых задач, соотношением сил и средств, характером местности и другими факторами.
Василий Иванович Чуйков привнес новое в тактику активной обороны, заключающееся в том, что при ведении боевых действий в крупном городе был осуществлен переход от окопной обороны к штурмовым действиям.
Соединения армии не имели возможности занять сплошную линию окопов. Приходилось прибегать к тактике «разреженной обороны», когда бойцов размещали группами (от нескольких человек до взвода) на расстоянии до 150 м одна от другой. Эти маленькие узлы сопротивления перекрывали огнем все пространство перед собой и поддерживали друг друга. Для проведения контратак командование армии не располагало достаточными силами и средствами, да и малая глубина обороны и разрушения ограничивали бы их маневр. Поэтому для ведения активной обороны по опыту предыдущих боев советских войск на всем фронте обороны стали возможными штурмовые действия. Для этого во всех ротах, батальонах и полках создавались мелкие штурмовые группы- по 10-12 человек в каждой. Подбор личного состава, постановка конкретных задач, управление боем этих групп и их поддержка занимали особое место в деятельности командиров. «Граната вперед, а ты за ней!» - этот девиз бойцов штурмовых групп был определяющим в их действиях.
Штурмовые группы не давали врагу покоя ни днем, ни ночью. Они отбивали отдельные дома и целые районы, вынуждали противника распылять силы, втягивать в бой резервы. Фашисты сидели в захваченных зданиях как на бочке с порохом, со страхом ожидая, что вот-вот будут атакованы или взлетят на воздух. Жаркие бои шли за каждый дом, подвал, этаж, комнату, лестничный пролет. Беспрерывно контратакуя, советские воины держали в напряжении целые полки, неожиданными ударами с флангов и тыла изматывали врага, подрывали его волю к сопротивлению, выбивали с выгодных позиций то в одном, то в другом месте.
Разумеется, командарм не рассчитывал теми силами, которыми он располагал, окончательно сорвать наступление противника, но задержать, вынудить его действовать с самого начала не по разработанному плану и тем самым ослабить подготовленный удар - это армия могла и делала.
Бои требовали от советских солдат и командиров большого физического и морального напряжения, высокой боевой выучки, проявления творчества и инициативы. Эти качества им прежде всего прививал командующий армией генерал-лейтенант В. И. Чуйков. Маршал Советского Союза К- К. Рокоссовский (в то время командующий Сталинградским фронтом) вспоминал: «Мне всегда нравились люди честные, смелые, решительные, прямые. Таким представлялся мне Чуйков. Был он грубоват, но на войне, тем более в условиях, в каких ему пришлось находиться, пожалуй, трудно быть другим. Только такой, как он, мог выстоять и удержать в руках эту кромку земли. Мужество и самоотверженность командарма были примером для подчиненных, и это во многом способствовало той стойкости, которую проявил весь личный состав армии, сражавшейся в городе за город».
Несмотря на многократное превосходство в силах и средствах, враг нес большие потери при наступлении по узким улицам и развалинам домов, часто не видя, откуда по нему ведут огонь и где его поджидает смерть. Войска противника - 6-я полевая армия Паулюса и 4-я^танковая Гота -так и не одолели эту узкую полосу земли до Волги, чтобы сбросить поредевшие войска 62-й армии в реку и полностью овладеть городом.
Газета «Красная звезда» 1 декабря 1942 года отмечала: «Стойкость 62-й армии, поразившая весь мир, дала возможность нашему командованию собрать силы, перейти в наступление и нанести немецко-фашистским полчищам тяжелое поражение...»
При решении боевых задач проявилась и такая характерная черта военного таланта В. И. Чуйкова, как умение с максимальной эффективностью использовать основную огневую силу - артиллерию. При обороне Сталинграда возникла серьезная проблема: если минометы и противотанковые орудия находились в боевых порядках батальонов и полков, то как быть с дивизионной артиллерией?
В городе становилось все труднее размещать и результативно применять орудия, не предназначенные для того, чтобы бить прямой наводкой. Кроме того, доставка снарядов через Волгу, на которой все переправы простреливались врагом, - задача сверхтяжелая. Поэтому армейскую и дивизионную артиллерию В. И. Чуйков решил иметь на левом, а наблюдательные пункты перенести на правый берег, откуда можно было управлять и осуществлять маневр огнем на широком фронте. Каждый командир дивизии или бригады всегда мог вызвать огонь артиллерии на любой участок фронта. А командование армии имело возможность, взяв управление на себя, сосредоточить огонь всех или почти всех дивизионных средств, а также и армейских там, где это было необходимо в данный момент. Таким образом, за Волгой было создано новое формирование - армейская артиллерийская группа, окончательно утвердился принцип централизованного управления артиллерией армии и дивизий в обороне.
Мощные огневые удары ствольной и реактивной артиллерии по скоплениям танков и пехоты противника способствовали удержанию позиций в городе. Вот один, из примеров. Немецкие войска вышли к Волге в районе завода «Баррикады» и отрезали дивизию генерала И. И. Людникова от главных сил. Уничтожить прорвавшегося врага могла только артиллерия, расположенная на левом берегу. Участок, занимаемый противником, был отмечен с севера на юг, от самой Волги до переднего края, хорошо заметными с левого берега вехами. Получился коридор в 600-800 м. Пристрелка по целям велась с помощью корректировщиков, находившихся на правом берегу. Они наблюдали за результатами огня, определяли отклонения разрывов снарядов от целей. Все это докладывалось на артиллерийские наблюдательные пункты, а те в свою очередь передавали необходимые данные на огневые позиции. По световому сигналу артиллерия прекращала огонь, а стрелковые подразделения (преимущественно штурмовыми группами) атаковывали и захватывали позиции противника.
В тяжелых условиях, когда враг расчленил армию на три части, Василий Иванович не терял хладнокровия, уверенно управлял войсками. «Сталинградская обстановка, очевидно, могла (во всяком случае, примеры тому имелись) подавить, обескуражить даже бывалого военного. Но не такого, как Чуйков. Наш новый командарм был словно создан для обстоятельств критических, чрезвычайных». В этом проявилась одна из черт его военного таланта.
В стрелковых соединениях и частях советских войск в 1942 году основным средством управления оставалась проводная связь, которая в период бомбежек часто выводилась из строя. Приходилось постановку задач осуществлять через офицеров связи. В таких случаях данные поступали с опозданием. Нередко получалось так, что сведения устаревали раньше, чем их успевали в штабе нанести на карту. Когда связь обрывалась, В. И. Чуйков выходил из блиндажа, чтобы по звуку ориентироваться о ходе боя, который шел порой в 400-500 м от командного пункта. На слух иной раз удавалось лучше понять и представить происходящее вокруг, а кое-что угадать раньше, чем доложат. В такой обстановке нелегко ориентироваться, а еще труднее принимать обоснованные решения. Но в том-то и заключалось дарование Василия Ивановича, что он интуитивно предвидел возможный ход развития боевых действий) назревание кризисных ситуаций и своевременно предпринимал меры для перелома боя в свою пользу.
С учетом обстановки командующий армией подходил к выбору месторасположения командного пункта. Генерал В. И. Чуйков размещал штабы так, чтобы они были как можно ближе к боевым порядкам войск. В течение всех боев за Сталинград, как бы ни было тяжело, командный пункт 62-й армии не покидал правого берега Волги, находился в 1-3 км от врага. И даже когда противник обнаруживал его и начинал бомбить и обстреливать, все оставались на местах. В. И. Чуйков считал невозможным отход не только на противоположный берег, но и на один из островов, потому что был уверен, что это сразу отрицательно отразится на управлении войсками, на моральном состоянии командиров, их штабов, всех бойцов. Не случайно военный совет армии требовал от всех командиров и политработников соединений и частей неотлучно находиться на переднем крае, в окопах и траншеях, сражаться до последнего патрона. У Василия Ивановича было правило: старший командир, предвидя грозную опасность, должен не удаляться от переднею края, а быть как можно ближе к своим воинам. Он часто бывал на передовой, где беседовал с бойцами в окопах, разбирался вместе с ними в обстановке, советовал, как действовать. В результате они дрались с врагом до последней возможности, не отступали без приказа.
В то же время В. И. Чуйков был противником неоправданного риска. Вот характерный пример. Когда командир 37-й дивизии генерал В. Г. Жолудев через начальника штаба армии просил перенести свой КП в район стадиона, который располагался в поселке Тракторного завода, командующий армией не разрешил, сказав при этом, что это место все время находится под артиллерийско-минометным обстрелом и рисковать жизнью командира дивизии мы не имеем права.
Следует отметить, что именно благодаря твердости командарма в эти трудные дни удалось оперативно пресечь распространение упаднических настроений, исходящих от тех, кто сомневался в возможности отстоять город.
В военной судьбе В. И. Чуйкова, тех, кто насмерть стоял на Волге, битва за Сталинград явилась жестоким испытанием мужества и стойкости, школой воинского мастерства. Опыт, приобретенный ими, имеет' непреходящее значение для современности.
8-я гвардейская общевойсковая армия под командованием В. И. Чуйкова после Сталинградской битвы участвовала в боях за Донбасс, отличилась при форсировании Днепра и освобождении Запорожья, Одессы, внесла большой вклад в разгром врага в ходе Люблин-Брестской, Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской операций. И всегда Василия Ивановича Чуйкова отличали и творческий подход к решению боевых задач, и смелость в отстаивании своих предложений перед старшим командованием.
13 августа 1943 года войска Юго-Западного фронта начали наступление с плацдарма на правом берегу р. Северский Донец. Операция развития не получила (Донбасская операция, 1943 год). 18 августа командующий фронтом решил ввести в бой 8-ю гв. армию встык между 6-й и 12-й армиями, наступление которых успеха не имело. В. J4. Чуйков был против ввода армии, так как она еще не была готова к наступлению (требовалось еще хотя бы 2 - 3 дня). Кроме того, командарм считал, что не следует вводить армию на том же направлении, на тех же рубежах, где были две неудачные попытки наступления. Он внес - предложения отказаться от рассеивающих ударов по всей полосе армии, а основные усилия сосредоточить на узком участке, пробить немецкую оборону на 8-10 км в глубину и создать условия для ввода механизированного корпуса. Командующий фронтом утвердил его предложения. 22 августа началось новое наступление, которое было успешно завершено.
В 1944 году при проведении операции с форсированием Западного Буга в составе 1-го Белорусского фронта командующий 8-й гв. армией генерал В. И. Чуйков совместно с военным советом настойчиво искал такой способ действий в создавшейся обстановке, который позволил бы нанести врагу неожиданный и мощный удар, настолько ошеломляющий и сокрушительный, чтобы он был разгромлен сразу и не успел оттянуть свои силы на новые рубежи.
На фронте существовало правило: для того чтобы уточнить группировку противника и его состав, следовало проводить разведку боем. Однако одни и те же приемы были разгаданы врагом, он догадывался: вслед за разведкой боем на этом направлении через день, максимум через два последует решительное наступление. За это время он успевал изменить построение своих боевых порядков, подтянуть резервы на угрожаемое направление, оставить первые траншеи и вывести главные силы из-под удара.
Проанализировав тактику немцев и все тщательно взвесив, В. И. Чуйков принял решение разведку боем начать не за день или два, а за два-три часа до наступления, чтобы враг не успел изменить свои боевые порядки. При этом рассматривалось несколько возможных вариантов. Если противник останется на прежних позициях, то подразделения, проводящие разведку боем (по две-три роты от каждого полка во всей полосе наступления), в худшем случае будут остановлены перед передним краем обороны. Тогда артиллеристы должны быстро уточнить систему огня и часа через два быть в готовности к проведению артиллерийской подготовки по установленному плану. Если же противник, желая обмануть наши войска, оставлял на первых позициях лишь подразделения прикрытия, а основные силы отводил в глубину своей обороны, то наши передовые подразделения должны были, овладев первой позицией, стремительно продвигаться дальше, до главных позиций. И в том и другом случае боеприпасы предусматривалось расходовать по первоочередным целям с таким расчетом, чтобы наступающие стрелковые и танковые части при продвижении в глубь обороны противника не встречали неожиданностей с его стороны.
Естественно, такая тактика требовала наращивания мощи удара путем привлечения свежих сил из глубины и постоянного расширения полосы наступления, а также нестандартного подхода к созданию, и построению боевых порядков частей и соединений.
Намеченный план операции пришлось отстаивать. 'Кое-кто в штабе фронта недоумевал: почему армия наметила более высокие темпы наступления, чем фронтовое командование? Недоумевали и артиллеристы фронта: почему при разведке боем планировался большой расход снарядов, к тому же и крупных калибров? Видимо, не все были способны понять, что командующий 8-й гв. армией собирался сочетать разведку боем с прорывом обороны противника на всю глубину. Это была попытка провести в жизнь новое, которое шло вопреки некоторым сложившимся традициям, привычным шаблонам. Идею одобрил командующий фронтом К.К. Рокоссовский, сказав, что командарм решает все и будет отвечать и за хорошее, и за плохое.
В ночь на 18 июля 1944 года 8-я гв. армия произвела скрытную смену частей, оборонявшихся на участке прорыва, вошла в соприкосновение с противником и рано утром приступила к осуществлению плана. Сила удара оказалась для немецко-фашистского командования неожиданной. Враг был сломлен. Создались реальные предпосылки для развития наступления в нарастающем темпе. Войска армии вышли к Висле. Кстати, этот же прием В. И. Чуйков повторил еще раз - и успешно - при форсировании Вислы и захвате магнушевского плацдарма. В боях за его удержание в который раз проявилось его умение организовать стойкую оборону. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «Особенно тяжело пришлось войскам, удерживавшим магнушевский плацдарм. Должен прямо сказать, что отстоять его нам удалось в значительной степени потому, что обороной руководил командующий 8-й гвардейской армией Василий Иванович Чуйков. Он находился все время там, в самом пекле».
В. И. Чуйкова, как и многих советских военачальников, отличала огромная работоспособность в сочетании с незаурядными организаторскими способностями и твердой волей. Он всегда четко определял, что надо сделать в той или иной ситуации, проявлял максимальное упорство и неуемную энергию в достижении цели. Генерал армии С. М. Штеменко отмечал: «Не стану говорить о его личном мужестве и храбрости. Но хочу отметить еще и такую черту этого незаурядного человека, как неуемная, кипучая энергия, благодаря чему он был в состоянии одновременно заниматься несколькими делами; мог работать день и ночь и, если надо, еще много дней и ночей, пока дело не будет доведено до конца. В. И. Чуйков ухитрялся, например, одновременно руководить штурмом Познани и управлять войсками по расширению плацдарма на Одере, а от Познани до Одера ни много ни мало 160 км. И успевал в нужные моменты быть тут и там».
На всем боевом пути от Сталинграда до Берлина, во всех сражениях ощущалась твердая рука командарма, его смелость, военный талант. Дважды (в 1944 и 1945 годах) ему было присвоено звание Героя Советского Союза за личный героизм и успешное выполнение боевых задач.
После войны Василий Иванович Чуйков, занимая ряд ответственных постов: главнокомандующего Группой советских войск в Германии, главнокомандующего Сухопутными войсками - заместителя министра обороны СССР, начальника Гражданской обороны СССР, все свои знания и опыт отдавал беззаветному служению Отечеству.
В этот период военная служба не один раз сводила меня с Василием Ивановичем. Запомнилась одна из первых наших послевоенных встреч, когда решался вопрос моего назначения на вышестоящую должность. Маршал В. И. Чуйков, будучи главнокомандующим Сухопутными войсками - заместителем министра обороны СССР, принял меня тепло и приветливо. Расспросил о том, где и кем воевал, в каких должностях служил после войны. Делясь воспоминаниями, о наиболее ярких эпизодах минувшей войны, подчеркнул важность использования боевого опыта в предстоящей работе. Особое внимание обратил на необходимость поддержания войск на должном уровне боевой готовности, совершенствования управления ими, развития тактики, решительной борьбы с шаблоном и условностями, расширения тактического кругозора офицеров, придания боевой подготовке практической направленности, укрепления воинской дисциплины, организованности и порядка. Выразил озабоченность тем, что у нас с легкостью присваивают высокие классные квалификации специалистам, а настоящих, больших мастеров военного дела еще мало. Настоятельно предлагал усилить требования к обучению и воспитанию воинов, неуклонно выполнять принцип «учить войска тому, что необходимо на войне». В работе советовал опираться на политические органы, партийные и комсомольские организации. Надо ли говорить, как актуальны и созвучны размышления, замечания и рекомендации Василия Ивановича сегодняшним задачам, стоящим перед Сухопутными войсками и Советскими Вооруженными Силами в целом.
Памятной осталась одна из последних встреч с маршалом В. И. Чуйковым в бытность моего командования Группой советских войск в Германии в октябре 1979 года. Германская Демократическая Республика отмечала свой большой национальный праздник - 30-летие Дня республики. На празднование в ГДР в составе советской делегации прибыл и В. И. Чуйков. Трудно передать то впечатление, которое оставили теплые, дружественные встречи с руководителями местных и партийных органов, воинами Национальной народной армии ГДР, в ходе которых Василий Иванович говорил о том, какие огромные жертвы и лишения советский народ принес на алтарь победы ради спасения человечества, сделал великое дело - освободил многие народы и государства, в результате чего образовалась мировая система социализма. Он подчеркивал, как важно сегодня хранить наши революционные, боевые и трудовые традиции, всемерно укреплять единство' и интернациональную сплоченность народов стран социалистического содружества, боевое братство их армий.
Маршал Советского Союза В. И. Чуйков скончался в 1982 году и похоронен в Волгограде на Мамаевом кургане, где на месте ожесточенных боев открыт величественный мемориальный ансамбль в честь героев победы на Волге. Память до сих пор хранит многие простые и мудрые рекомендации прославленного полководца, наполненные убежденностью и жизненной силой.
Крылов Н. И. Сталинградский рубеж. - М.: Воениздат, 1984, - С. 109.
Крылов Н. И, Сталинградский рубеж,-• С, 116.
Рокоссовский К. К. Солдатский долг.-М.: Воениздат, 1985.- С. 164.
Крылов Н. И. Сталинградский рубеж,- С. 112.
Рокоссовский К. К. Солдатский долг.- С. 280.
Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны.- Кн. 2,-М.: Воениздат, 1981.--С. 476-477.
