ПРЕОДОЛЕНИЕ КОНФЛИКТОВ И КОЛЛЕКТИВНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

1994 № 5-8

Национальная доктрина России

Обозреватель - Observer

ПРЕОДОЛЕНИЕ КОНФЛИКТОВ И КОЛЛЕКТИВНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

1. СНГ: проблемы содружества и коллективная безопасность

Становление Содружества Независимых Государств происходит сложно, с большими трудностями, в политической обстановке, которую невозможно назвать стабильной. В ней много неопределенности. Это обусловлено тем, что, располагая достаточно полной системой координирующих органов, Содружество по своей эффективности заметно отстает от соответствующих органов таких организаций, как ОАГ, ЛАГ, НАТО и др.

Во многом это объясняется несовершенством правовой основы их деятельности. Наряду с учредительными и иными правовыми актами, правилами консенсуса, паритета, ротации и т.д. в них заложен принцип выборочного, частичного участия его членов в деятельности организации. Каждый член СНГ имеет "право приостановить действие настоящего Соглашения или отдельных его частей, уведомив об этом участников Соглашения за год" (ст.10). Кроме того, наряду с положением временного соглашения от 30 декабря 1991 г. о том, что решения Совета глав государств "принимаются с общего согласия - консенсусом" (ст.2), существует ст.3, по которой "любое государство может заявить о своей незаинтересованности в том или ином вопросе". Это означает, что предусмотрен иной порядок работы, чем принцип консенсуса.

Применение названного принципа выборочности уже рельефно проявилось в деятельности Содружества, в том числе и в политической области. Так, под Соглашением по стратегическим силам СНГ от 30 декабря 1991 г. стоит 11 подписей, под Соглашением об использовании воздушного пространства от 15 мая 1992 г. - 10 подписей, а под Соглашением о полномочиях высших органов СНГ по вопросам обороны от 20 марта 1992 г. - лишь 7 подписей, под Договором о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. - 6 подписей.

Не менее странное положение создалось и с таможенным союзом членов СНГ. Стремление сохранить и укрепить единое экономическое пространство тpебует установления общей таможенной границы. В марте 1992 г. в рамках СНГ было заключено Соглашение об основных принципах таможенной политики. Однако Украина и Азербайджан не поддержали его, а Молдавия сделала оговорки, которые были неприемлемы для остальных участников. Аналогичная обстановка сложилась и вокруг вопроса о Вооруженных Силах. Некоторые члены Содружества убеждены в необходимости Объединенных Вооруженных Сил, но есть и противники этого.

МИР И БЕЗОПАСНОСТЬ В РАМКАХ СНГ

Для создания нормальной политической обстановки в СНГ большое значение имеют положения его учредительных документов по вопросам обеспечения мира и безопасности в рамках Содружества. В этих целях члены Содружества согласились активно развивать сложившиеся формы взаимополезного сотрудничества. Среди них особое место занимают относящиеся к общему военно-стратегическому пространству, обеспечению прав человека, открытости границ, свободы передвижения граждан и передачи информации, проведения общей миграционной политики, борьбе с организованной преступностью и т.д.

В алма-атинской Декларации подчеркнута ответственность участников "за сохранение гражданского мира и межнационального согласия", задача защиты национальных меньшинств и этнокультурных регионов. На встрече в Киеве главы государств СНГ 20 марта 1992 г. заключили Соглашение о создании групп военных наблюдателей и коллективных сил по поддержанию мира в Содружестве. Члены СНГ продолжают курс на ненасильственное урегулирование конфликтов вокруг Нагорного Карабаха, Южной Осетии, в Приднестровье, а также в Таджикистане, Абхазии, на южных границах РФ, между Северной Осетией и Ингушетией.

В Декларации, принятой на встрече в Ашхабаде в конце декабря 1993 г., подчеркнут новый характер сотрудничества, основанный на доверии и ключевом механизме двухсторонности, что отвечает интересам государств взаимодействовать на равноправной основе.

Большой интерес представляет международно-правовой статус СНГ, так как от этого зависит степень и характер его участия в международных делах. Можно считать фактом, что Содружество Независимых Государств - субъект международного права той же категории, что и иные международные межправительственные организации. И будучи таковым, оно уже предпринимало определенные международные действия. Субъектность СНГ позволяет всему Содружеству и отдельным его участникам вырабатывать и осуществлять политику обеспечения безопасности как внутри Содружества, так и вне его. Здесь особое значение имеют усилия по укреплению региональной и международной безопасности, предотвращению больших и малых войн и вооруженных конфликтов.

Особо важное значение имеет подписание на ташкентской встрече в мае 1992 г. Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией и Узбекистаном Договора о коллективной безопасности сроком на пять лет, который парафирован Туркменистаном. Стороны образовали Совет коллективной безопасности в составе глав государств и Главнокомандующего ОВС СНГ.

Ключевым в Договоре является положение, согласно которому предусматривается оказание любому государству-участнику, подвергшемуся агрессии, необходимой помощи, включая военную, в соответствии со ст.51 Устава ООН о праве на индивидуальную или коллективную самооборону. Здесь же государства-участники договорились и о создании сил по поддержанию мира в Содружестве. Принцип формирования и порядок их функционирования в районах конфликтов сформулированы в Протоколе о статусе групп военных наблюдателей и коллективных сил по поддержанию мира в СНГ. Эти договоренности дополнили заключенные ранее соглашения в Алма-Ате, Минске, Москве и Киеве. В Ашхабаде в 1993 г. были уточнены принципы создания руководящего органа в области обороны.

В числе факторов, детерминирующих политическую обстановку на территории бывшего Советского Союза, можно назвать идею объединения усилий народов всех республик как выражение их исторической общности, взаимосвязанной судьбы и неразрывности надежд. Социологические исследования показывают, что почти во всех бывших республиках около 70% населения хотят жить совместно, а не врозь. Не только действуют, но и усиливаются центростремительные тенденции как отражение потребностей экономики отдельных стран, обороны общего стратегического пространства, национальной и общей безопасности, заботы о сохранении общих исторических ценностей и традиций совместного сотрудничества. Они выражают также особенности демографической картины, ибо каждый четвертый гражданин СССР жил вне региона основного размещения своей национальности, а каждая седьмая семья - многонациональная.

Немалую роль сыграла деятельность межпарламентской ассамблеи (МПА) государств - участников Содружества. К сожалению, в ней участвуют парламентарии не всех бывших республик Союза. Но тем не менее МПА действует в интересах сближения и укрепления народов и государств, входящих в СНГ. Об этом свидетельствуют две ее сессии, состоявшиеся в 1992 г. в Бишкеке и Санкт-Петербурге. Так, в Санкт-Петербурге парламентарии приняли постановления о конституционных реформах в СНГ, о сближении национальных законодательств, принципах экологической безопасности, социальных гарантиях для бывших "афганцев" и других граждан СССР, выполнявших свой долг в странах, где велись военные действия, об информационном объеме, формировании комиссий и некоторые другие.

Кроме того, чем надежнее будет правовой фундамент под зданием Содружества, тем стабильнее политическая обстановка в нем. В этих целях большое значение имеет принятие Устава Содружества, который ориентирован на достижение двух главных целей: он должен заложить более прочную правовую базу для сотрудничества стран СНГ, а также обеспечить сохранение всеми участниками Содружества полного суверенитета. В Уставе предусматривается, помимо уже существующих Советов глав государств, создание новых, которые бы способствовали эффективной координации усилий всех участников СНГ. В их числе - Межпарламентская ассамблея, Комиссия по правам человека, Консультативная экологическая рабочая комиссия, Совет министров обороны, Экономический суд и другие структуры.

Прошедший период времени показал, что политическая обстановка в СНГ во многом определяется тем, как понимаются и решаются интеграционные процессы.

Во-первых, речь идет об акцентах, по которым нет согласия в правительственных кругах всех членов Содружества, в том числе и в России. Здесь не видно принципиального решения вопроса о том, поддерживать ли СНГ, бороться ли за укрепление интеграционных тенденций среди республик бывшего Союза, или же развивать исключительно двусторонние отношения. Если президент Казахстана особенно активно выступает за более интенсивную интеграцию Содружества, то руководители некоторых других государств придерживаются иного мнения.

По данным служб, изучающих общественное мнение, в середине 1992 г. более половины представителей российских лидеров считали СНГ нежизнеспособной организацией. Отдельные политические лидеры в ряде государств Содружества рассматривают СНГ прежде всего как структуру, пригодную для цивилизованного "бракоразводного процесса, в частности, раздела на паритетных началах флота и армии бывшего Союза".

Во-вторых, трудно идет процесс выработки правовых норм для многих военно-политических вопросов. Это, например, вопрос о российском военном присутствии в других странах СНГ, создании общего пространства безопасности, совместной защите внешних границ, формировании миротворческих войск и т.д.

В-третьих, нет научно разработанной концепции роли фактора силы в отношениях России со странами на ее южных и восточных рубежах. Многие представители политической, административной, военной элиты России считают, что отношения России со странами СНГ (за исключением Казахстана) куда менее дружественные, чем, например, с Германией или США. Как предполагается, в течение многих лет на южных и восточных рубежах России будет существовать группа нестабильных, постоянно меняющихся государств, подверженных распаду. Поэтому в отношениях с этими странами роль фактора силы будет не уменьшаться, а, напротив, возрастать.

В-четвертых, развитие военно-политической обстановки в рамках СНГ зависит от того, как действуют и будут действовать дальше государства, примыкающие к границам бывшего СССР, стремящиеся к своего рода реваншу за поражения прошлых лет. Так, нельзя не считаться с тем, что политика Турции и Закавказья (включая Балканы) попытается достичь тех же целей, что ставила перед собой Османская империя. Явная экспансия на Балканах просматривается и в политике Германии.

ЧТО ПРЕПЯТСТВУЕТ УКРЕПЛЕНИЮ СНГ

Становление Содружества сопровождается трудным развитием консультационно-координирующих механизмов СНГ, дезинтеграционными процессами.

Укреплению СНГ препятствуют также различия в уровнях экономического развития государств, их торгово-экономических связей, обеспеченности сырьем, продовольствием и т.д. Не последнюю роль играют неравномерность глубоких изменений в социально-экономических укладах различных государств СНГ, процессов демократизации в них, острые топливно-энергетические, экономические и социальные кризисы, которые охватили все страны.

Среди других факторов, отрицательно влияющих на СНГ, можно назвать разрегулированность межнациональных отношений как вне, так и внутри них. Обострение межэтнических противоречий слилось со стремлением отдельных групп населения "восстановить" утраченные в прошлом "исконные земли", "исправить историческую несправедливость", что стало источником вооруженных конфликтов, направленных на передел сложившихся границ и территорий. Уже произошло более 150 конфликтов на межнациональной почве, из них 20 - с применением оружия и большими жертвами.

Отмечается различное отношение стран, входящих в СНГ, к выполнению обязательств, взятых на себя в свое время Советским Союзом, отступление от обязательств по соглашениям, т.е. игнорирование важного принципа международного права - pacta sunt servand (договоры должны соблюдаться). Отдельные государства-участники истолковывают в свою пользу уже принятые на себя обязательства и уклоняются от их выполнения.

Обострению противоречий внутри СНГ во многом способствовал раздел вооруженных сил бывшего Союза - как сухопутных, так и военно-морских. Известная стихийность и неуправляемость суверенизации республик, скорость провозглашения их независимыми привели к тому, что разделение армии и флота началось и протекало неорганизованно, "самочинно", без необходимого в таких случаях переговорного процесса. Наиболее болезненно это проявляется в отношении Черноморского флота, ставшего предметом острого политико-дипломатического спора между Россией и Украиной.

БОРЬБА ЗА ЯДЕРНОЕ НАСЛЕДИЕ

Один из параметров, определяющих политическую ситуацию в СНГ, - состояние стратегических сил, в основе которых ядерное оружие. Речь идет не столько о количественных и качественных характеристиках, сколько о том, каковы - права на эти силы у участников Содружества. Главные разногласия - между Россией и Украиной, хотя в мае в Лиссабоне на Конференции по ядерным вооружениям было определено, что обладать ядерным оружием будет одно государство - Россия. Однако Украина, заявив о готовности вывести со своей территории ядерный арсенал к концу 1994 г., на практике установила над ним административный контроль. Вопреки подписанным соглашениям началось принятие украинской присяги в Стратегических ядерных силах (СЯС). Тем самым ни Главное командование ОВС СНГ, ни Россия как единственное государство СНГ, имеющее статус ядерной державы, не могли обеспечить эффективный контроль за ядерной безопасностью СЯС, размещенных на территории Украины.

Решение проблем с ядерным наследием СССР, по мнению специалистов, может пойти по нескольким вариантам.

Первый ваpиант. В связи с тем, что ядерное оружие как важнейший компонент Вооруженных Сил должно иметь государственную принадлежность, было бы логичным и правомерным иметь командование Стратегическими силами в Российской Федерации - единственной преемнице СССР. Условия для такого командования должны обеспечить договоры России с остальными тремя государствами Содружества - о статусе Стратегических сил, порядке управления ими, всестороннем обеспечении и сроках вывода на российскую территорию. В этом случае управление Стратегическими силами осуществляется Министерством обороны РФ при непосредственном участии руководства ОВС СНГ до тех пор, пока это оружие будет находиться на территории четырех государств.

Второй вариант. Ядерное оружие принадлежит России и ею управляется без Главного командования Объединенных Вооруженных Сил. В таком случае России придется внести поправки в Договор с Белоруссией о координации деятельности в военной области и в Соглашение по Стратегическим силам от 20 июля 1992 г. (там отмечается, что система управления Стратегическими силами, временно размещенными на территории Белоруссии, - составная часть системы управления Стратегическими силами Объединенных Вооруженных Сил СНГ. Кроме того, России предстоит отказаться и от обязательств, данных на встрече президентов РФ и Казахстана в Кокчетаве.

Третий вариант. В случае непринятия двух первых вариантов Украине и Казахстану придется объявить оружие своей собственностью со всеми вытекающими отсюда международно-правовыми последствиями.

В реальности ситуация развивается по первому пути. Он представляется и самым приемлемым, если отбросить амбиции некоторых политических деятелей, их стремление использовать ядерное оружие как козырь в политической и экономической игре. Однако более значительную положительную роль должно сыграть выполнение договоренностей России, США и Украины в январе 1994 г., однозначно направленных на поддержание мира.

ОБСТАНОВКА В СНГ: ТЕНДЕНЦИИ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Политическая нестабильность в ряде стран СНГ проявляется в борьбе представительной и исполнительной властей, бюрократизации государственного аппарата, тенденции к его коррумпированности. Дестабилизирующий фактор - борьба различных национальных элит за власть. Междоусобицы вошли во многие города и села, разделяя их по языку, национальности, вероисповеданию. Массовый характер приобрели нарушения прав человека. Продолжает расти число беженцев, жертв национальных и гражданских войн. Некоторые межнациональные конфликты переросли в региональные и межгосударственные.

Неустойчивость политической обстановки обусловлена также сложившейся расстановкой военных сил, политикой республик бывшего СССР.

Вооруженный конфликт в Абхазии, где находятся и российские войска, не только ухудшил военно-политическую обстановку в этом регионе и в СНГ, но и обострил межнациональные отношения на Северном Кавказе, чреватые большой войной. Гражданская война в Таджикистане существенно дестабилизировала политическую обстановку в нем, поставила под вопрос государственную самостоятельность молодого национального государства и существенно ухудшила военно-политический климат в СНГ. Социально-политическая напряженность в России, острота межнациональных, этнических отношений в Ингушетии, Северной Осетии и в целом на Северном Кавказе генерировали вооруженные конфликты.

Поведение Украины, по мнению многих российских политиков, было одним из факторов, осложняющих военно-политическую обстановку в СНГ. Это обусловлено существующими территориальными разногласиями, прежде всего связанными с Крымом, разделом Черноморского флота, несогласованностью в решении экономических задач, разными подходами к стратегическим наступательным вооружениям, находящимся на территории Украины, а также отказом от коллективной обороны в рамках СНГ. К российско-украинским отношениям примыкают территориальные разногласия Украины с Молдавией из-за части территорий Черновицкой и Одесской областей Украины и северных областей Молдавии.

Белоруссия в отличие от Украины способствовала тому, чтобы политическая обстановка в СНГ была более благоприятной. Она однозначно высказалась за безъядерный статус, не имеет территориальных притязаний и проявляет большую готовность к скоординированному решению оборонных задач.

Казахстан с его значительной территорией, разноязычным населением, большими природными, экономическими и научными возможностями, наличием стратегических наступательных вооружений является одним из интегрирующих факторов СНГ, устойчивой обстановки в нем. Руководство Казахстана, проводя реалистическую политику в рамках СНГ и в международных делах, однозначно заявило о безъядерном статусе своей страны, принимает решительные меры по сохранению территориальной целостности республики и поддержанию в ней политической стабильности, активно выступает за создание системы коллективной безопасности в рамках СНГ.

Узбекистан, Киргизия, Туркмения и Таджикистан влияют на обеспечение стабильной и устойчивой военно-политической обстановки на южном фланге СНГ. После Казахстана наибольшие усилия к укреплению СНГ прилагали Узбекистан и Киргизия. Они активно выступают не только за восстановление экономических, научных и иных связей, но и являются сторонниками создания системы коллективной безопасности и координационных органов СНГ. Туркмения проводит более самостоятельную политику, в первую очередь в области обороны. Но эта позиция не подорвала военно-политическую обстановку в СНГ, а, напротив, способствовала ее определенности. Сложнее ситуация в Таджикистане, где в течение длительного времени наблюдаются политическая нестабильность, вооруженное противоборство различных групп за власть, резкий экономический упадок, массовая миграция и т.д. Опираясь на экономическую и этнокультурную специфику, исламисты именно здесь попытались реализовать на практике исламские фундаменталистские идеи.

Несмотря на это, основная тенденция в Средней Азии действовала в направлении укрепления Содружества и создания в нем благоприятной политической обстановки. Несомненным шагом вперед можно расценивать соглашения, достигнутые в последнее вpемя в области военной политики.

Бывшие республики Союза, расположенные в Закавказье, - Азербайджан, Грузия и Армения - занимают неодинаковое место в СНГ и по-разному воздействовали на политическую обстановку в нем. Но в главном их роль схожа: все время они оказывали дестабилизирующее воздействие на положение в СНГ. Азербайджан и Армения - продолжением и углублением вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе, войной на совместной границе, а Грузия - вооруженным конфликтом в Южной Осетии и войной с Абхазией.

Не способствовали стабильности политической обстановки в СНГ и Прибалтийские государства - Литва, Латвия и Эстония. Это определялось их ярко выраженным сепаратизмом, негативной политикой в отношении к российским Вооруженным Силам, находящимся в этих странах, нарушением прав человека в отношении прежде всего русскоязычного населения и других российских граждан, а также территориальными претензиями к России (у Литвы - на часть Калининградской области; Латвии - на часть Псковской области; Эстонии - на часть Псковской и Ленинградской областей).

В целом политическую обстановку в СНГ можно оценить как нестабильную. На отдельных территориях развитие военно-политических событий вышло из-под контроля. Осталась вероятность перерастания межнациональных очагов в крупномасштабный конфликт, особенно на южных границах России. Нельзя исключать и возможной коалиции отдельных бывших республик СССР с другими государствами, находящимися вне постсоветского пространства. Не преодолена социальная напряженность среди военнослужащих из-за отсутствия четкой политики России по защите россиян в других государствах.

ВОЗМОЖНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ

Нестабильность развития обстановки в СНГ будет периодически то усиливаться, то снижаться. Это связано с рядом факторов.

С окончанием "холодной войны" мир не стал стабильнее. Резко возросло число региональных конфликтов. В 26 странах идут войны и восстания, то разгораются, то стихают вооруженные конфликты. Усиливается опасность расползания технологии производства оружия массового уничтожения. Продолжают иметь место противоречия между США, Западной Европой и Японией, так как Германия и Япония намерены играть самостоятельную роль. Кроме того, в мировой политике место противостояния "Восток - Запад" все увереннее занимает противоречие "Юг - Север", что имеет негативное значение для мирового содружества.

Факты показывают, что мировое сообщество ищет более эффективные пути и средства урегулирования вооруженных конфликтов, локальных войн и т.д.

Другой фактор связан с Россией, поскольку от ее экономического, политического, военного состояния во многом будет зависеть политическая обстановка в СНГ. Можно утверждать, что стабильность самой России зависит от того, насколько верно будут намечены ее национальные интересы как великой державы, осознана роль в мировом сообществе и ответственность перед ним и своим народом, какой будет государственность, насколько удастся сформировать жизнеспособную политическую систему, провести экономические реформы и создать современные Вооруженные Силы.

Третье обстоятельство связано с другими государствами - участниками СНГ. В русле центростремительной тенденции "прочнее" находятся Казахстан и Среднеазиатские республики, а также Белоруссия и Армения. На ее периферии - Украина, Молдавия, Азербайджан. Вследствие этого формирование более устойчивой, стабильной военно-политической обстановки в СНГ будет определяться в первую очередь Россией, Белоруссией, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией, Таджикистаном, а также Туркменией. При этом нужно учитывать, что Украина, Молдавия и Грузия иначе относятся к идее коллективной безопасности.

В этом свете стоит вопрос о совместной (коллективной) безопасности крупнейших ядерных республик бывшего СССР. Здесь следует решать задачи, связанные с использованием новейших технологий в военной области, производством новых видов оружия и боевой техники; коллективных действий по предотвращению ядерного терроризма; совместной эксплуатации портов, аэродромов, космодромов и других объектов стратегического характера; снятия взаимных территориальных, этнополитических и других разногласий на основе компромисса; предоставления друг другу режима наибольшего экономического благоприятствования.

Интересы стабильной военно-политической обстановки в СНГ требуют предотвратить отход от России и вхождение турко-мусульманских государств в силовые поля Турции, Ирана и Афганистана, угрозы "экспорта" исламского фундаментализма из этих стран; установить такие отношения с государствами Прибалтики, которые бы сводили к минимуму их негативное воздействие на военно-политическую обстановку в СНГ.

Важнейшими факторами стабильности военно-политической обстановки в Содружестве могут и должны быть:

• создание (не формальное, как в мае 1993 г. в Ташкенте) действенной системы коллективной обороны в составе тех государств СНГ, которые этого хотят на деле;

• выработка и принятие в кратчайшие сроки военной политики государств - участников системы коллективной безопасности и военной доктрины коллективной обороны. Развивая двухсторонние связи между членами Содружества, приоритет следует отдавать коллективной системе обороны, усилению координации всех усилий в СНГ;

• с учетом той роли, которую играет и будет играть военный фактор в отношениях стран СНГ, целесообразно распространить гарантии ядерной безопасности на все страны Содружества;

• создание в рамках Содружества миротворческих сил и выработка механизма их использования;

• с одной стороны, продолжение реформы Вооруженных Сил (а в ряде стран СНГ - их создание) с учетом интересов Содружества, с другой - взаимодействие с вооруженными силами других стран (НАТО и т.д.) на основе доверия, партнерства и добрососедства.

Для России важно не допускать однобокости курса в отношении к странам Запада и Востока, а добиваться самоутверждения с учетом геополитических, геостратегических, национальных и союзнических интересов. Военная политика России призвана служить сохранению мира и предотвращению войны. Военная доктрина, имея оборонительную направленность, предполагает такой уровень военной мощи России, который должен отвечать уровню безопасности.

2. Вооруженные конфликты - угроза безопасности государства

Две тысячи лет назад христианская религия сформулировала высшую гуманистическую заповедь: "Не убий". В последующем она получила достаточное теоретическое обоснование в работах гуманистов эпохи Возрождения, а также в ряде учений нового и новейшего времени. Однако общественная практика оказалась не только намного сложнее теории, но по сути противоречила этому высшему гуманистическому идеалу. Сила социального, политического развития вела людей к результатам, которых они, как правило, не ожидали и не хотели. Все страны и народы не смогли избежать вооруженного насилия в конфликтах различного характера, масштаба, продолжительности. Вооруженные конфликты в виде больших (в том числе и мировых) и малых войн, восстаний, путчей и т.д. сопровождали всю историю человечества. По имеющимся данным, за 5,5 тыс. лет на Земле произошло около 15 тыс. войн и вооруженных конфликтов, в которых погибло примерно 3,5 млрд. чел. За всю историю своего существования люди жили в условиях мира всего 292 года. Это означает, что на каждый минувший век не приходится даже одной мирной недели на планете.

Не является исключением и нынешний век. Более того, ХХ век может войти в историю как один из самых кровопролитных, разрушительных и опасных для цивилизации: произошли две мировые войны, унесшие более 65 млн. человеческих жизней, что намного превышает число погибших за 19 предшествующих столетий. Население многих стран и почти всех континентов участвовало в сотнях вооруженных конфликтов, число которых к концу века не только не уменьшилось, но и намного увеличилось; нынешний век войдет в историю как век ядерной опасности, угрозы ядерного апокалипсиса. После второй мировой войны такая опасность была реальностью, и лишь после окончания "холодной войны" угроза ядерной катастрофы оказалась отодвинутой. Но опасность ее не устранена.

Военная сила продолжает оставаться и в ХХ веке решающим средством разрешения межгосударственных споров. Опасность военных конфликтов соединилась, а может быть, и слилась с другими глобальными явлениями: ускорившимся истощением сырьевых ресурсов, быстрым ростом народонаселения планеты, болезнями и голодом. С другой стороны, военные конфликты, хотя существенно и затормозили, но не смогли прервать ни социальный, ни научно-технический прогресс. Именно в последней области достигнуты такие результаты, которые, если удастся исключить из жизни общества вооруженные конфликты, могли бы обеспечить человечеству гораздо большие блага.

Однако чрезмерное возрастание военной силы, основным компонентом которой является ядерное и другие виды оружия массового поражения, превратило военную силу в иррациональную величину: с ее помощью становится невозможным решать какие-либо спорные вопросы между государствами и народами, устранять социальные, национальные, идеологические и иные противоречия. Применение же ядерного оружия вообще может прекратить развитие человечества и даже уничтожить саму жизнь на Земле.

В политическом и военном отношении возникла новая диалектика военной силы и безопасности, военной силы и социального прогресса. Она сделала неприемлемой для человечества "цену победы". Теперь безопасность одного государства, одного народа не может обеспечиваться за счет другого, как это было прежде: в новых условиях безопасность неделима, она одна на всех.

Но даже предотвратив ядерную войну, человечество может погибнуть, истощив свои силы в так называемых ограниченных, "локальных войнах", в вооруженных конфликтах на этнической, идеологической, межгосударственной и иной почве. Число их, к сожалению, растет. К тому же наблюдается тенденция, когда вооруженные конфликты все больше приобретают ярко выраженный международный характер и затрагивают интересы многих стран и народов. Примерами здесь могут быть войны в Афганистане, в зоне Персидского залива, в Югославии; вооруженные конфликты и гражданские войны на территории бывшего СССР.

Вызывают тpевогу тенденции развития и диверсификации военно-технических средств уничтожения людей и всего живого на Земле, модернизация обычного оружия и создание его новых видов, приближающихся по своим свойствам к оружию массового уничтожения. Вооруженные конфликты стали значительно отличаться и по характеру, и по последствиям от всех предшествующих, связаны с суверинизацей многих государств, ростом национального самосознания, нередко перерастающего в агрессивный национализм.

Этим и объясняется потребность в новой теоретической постановке проблемы вооруженных конфликтов, в новых подходах к анализу и оценке их источников и причин, характера, влияния на общественные процессы. Можно считать, что единой теории военных конфликтов современности пока нет. Между тем еще К.Клаузевиц в прошлом веке отмечал, что всякая война должна иметь свою теорию. Сейчас как никогда велика потребность в прогнозах для наиболее обоснованных подходов к вооруженным конфликтам, их пpедупpеждения и урегулирования.

Вооруженный (военный) конфликт является крайне острой формой разрешения противоречий между государствами, классами, общественными движениями с применением военной силы. 

В научной литературе в широком смысле под вооруженным конфликтом понимается любая военная акция с применением вооруженной силы. Им может быть любая война: мировая, локальная и т.д. В узком смысле слова вооруженный конфликт - открытое вооруженное столкновение между отдельными группами населения, боевыми группами, воинскими формированиями, ущемлением суверенитета того или иного государства. К вооруженным конфликтам относятся и так называемые "локальные", "малые" и ограниченные войны, т.е. вооруженные столкновения пространственно ограниченные, в которых применяется и достаточно ограниченная военная сила.

Все вооруженные конфликты по своей сущности в конечном счете являются продолжением политики определенных социально-политических и других сил, независимо от того, на какой почве они возникли - территориальной, национальной, классовой, идеологической и т.д.

Понятия "малой", "локальной" войны в научный оборот вошли не сегодня. Их эпизодически применяли еще в ХIХ и начале ХХ в. некоторые военные историки и теоретики, философы и политики. Однако после второй мировой войны понятия "локальная война", "ограниченная война" стали важным элементом политики государств и их военных доктрин. Так, термин "локальная война" стал употребляться в США в конце 50-х годов в ходе дискуссии по проблемам использования американских вооруженных сил в войнах и вооруженных конфликтах, которые по своему масштабу несопоставимы со всеобщей ядерной войной. Предполагалось, что военные действия во время таких войн и вооруженных конфликтов будут ограничиваться обычно театром военных действий (ТВД) или отдельным его районом. Такие войны и стали называться "локальными", т.е. ограниченными по территориальному охвату.

Когда администрация президента США Дж.Кеннеди приняла военно-стратегическую концепцию "гибкого реагирования" (1960 г.), термин "локальные войны" получил в США официальное признание. Спустя некоторое время, он был заменен на термин "ограниченная война". К этой категории стали относить военные действия, ограниченные по целям, применяемым средствам, масштабам, времени. В середине 70-х годов к ограниченным войнам и вооруженным конфликтам были отнесены ядерная война на театре войны, обычная война, обычная война на театре военных действий или в ограниченном районе ТВД. Предусматривалось также ведение специфических войн и вооруженных конфликтов прежде всего в зонах национально-освободительных движений. В настоящее время американская военная доктрина стала относить к локальным войнам и вооруженным конфликтам войны с применением и без применения ядерного оружия на театре войны, а также "конфликты низкой интенсивности",- как особую форму военно-политической борьбы в каком-либо одном (или нескольких) географическом районе с ограниченным применением иностранной державой военной силы или без прямого использования ее вооруженных сил.

Понятие "локальная война" вошло и в советскую военную доктрину. Она рассматривалась как "локальная" атака против отдельных соцстран, революционного и национально-освободительного движения, а также против развивающихся стран, в которых утвердились "прогрессивные режимы". К локальным были отнесены: 1) войны, развязываемые отдельными государствами против отдельных социалистических государств; 2) войны государств с народами (странами), борющимися за свою независимость или отстаивающими ее; 3) войны между отдельными государствами или группами государств; 4) гражданские войны и внутренние военные конфликты.

Вместе с тем локальные войны делились по географическому признаку на войны между двумя или несколькими государствами одного географического района; войны между двумя или несколькими государствами разных регионов мира; на войны внутри одной страны. Существовало также деление на войны с участием с обеих сторон регулярных вооруженных сил, применяющих все виды современного оружия, кроме ядерного, и войны с участием регулярных и иррегулярных вооруженных формирований.

Весь послевоенный опыт локальных войн и вооруженных конфликтов свидетельствует, что они велись без применения оружия массового поражения, за исключением эпизодического использования бактериологического оружия в Корее и химического оружия против курдов в ирано-иракской войне. Последние международные инициативы, направленные на ликвидацию тактического ядерного оружия, позволяют надеяться, что эти средства в локальных войнах и вооруженных конфликтах использоваться не будут. 

Вместе с тем аналитики не отказываются от понятия вооруженный (военный) конфликт, нередко используя его для описания и оценки гражданских войн в тех или иных странах, внутренних конфликтов, вооруженных столкновений, возникших на социальной, этнической, религиозной и иной почве, а также для характеристики различных террористических акций и других крупномасштабных беспорядков.

В США была разработана концепция военных конфликтов различной интенсивности: от самых незначительных до глобальной войны. В ней война с применением ядерного и других видов оружия массового поражения, а также всеобщая на театре войны определяются как военный конфликт высокой интенсивности. Остальные войны, ведущиеся с ограниченными целями, от военных до психологических именуются конфликтами низкой интенсивности.

К подобному пониманию конфликтов различной интенсивности склоняются и многие авторы в России. Современная теория вооруженных конфликтов призвана дать представление о конфликтах не только количественное, но и качественное.

Все вооруженные конфликты независимо от масштабности, интенсивности, конкретных причин возникновения в конечном счете являются продолжением политики средствами вооруженного насилия (военными средствами). Сформулированное еще К.Клаузевицем и развитое затем другими военными теоретиками, в первую очередь на марксистско-ленинской основе, это положение сохраняет свою силу и в ядерный век в генетическом, содержательном и сущностном отношениях. Лишь в функциональном отношении война, прежде всего ядерная любых масштабов, уже не может быть средством политики. Об этом свидетельствуют исторические факты. Так, если до второй мировой войны милитаристские государства добивались успеха в большинстве развязанных ими войн, то в период между 1945-1975 гг. в 58% войн они потерпели поражение.

В последующем в большинстве войн ни одна из воевавших сторон не стала победительницей. Это относится к ряду арабо-израильских войн, к войне между Ираном и Ираком, к войне в Афганистане и многим другим. Любой, даже небольшой вооруженный конфликт в современной военно-политической обстановке утрачивает свою роль как средство политики. Достаточно сказать, что ни один вооруженный конфликт, возникший в бывшей Югославии или на территории бывшего СССР, не стал рациональным средством политики: каждый из них лишь способствовал углублению кризисных явлений в этих странах во всех сферах общественной жизни, вызывая разрушение экономики, государственности, деморализуя общество и приводя к гибели мирного населения.

Сохраняет свое значение прежнее положение о том, что всякая война может рассматриваться как вооруженный конфликт, но не всякий конфликт является войной. Теоретически осмысленный исторический опыт ХХ века показал, что война - это вооруженный конфликт особого рода, он не сводится только к вооруженному противоборству. Прежде всего по своим источникам и причинам. История свидетельствует, что войны обычно возникали вследствие действия причин троякого рода - общих, особенных и частных (специфических). Решающую роль играли глубинные экономические причины, острые политические, идеологические и иные противоречия между государствами (их коалициями), классами и т.д. 

Для возникновения вооруженного конфликта, не ставшего войной, обычно бывает достаточно действия особенных и частных причин. Они, как правило, связаны с территориальными, региональными, национально-этническими, классовыми и другими спорными вопросами и противоречиями. Последние, как показывает возникновение конфликтов на территории бывшего СССР, нередко создаются, инспирируются определенными группировками: политическими, религиозными, военными и т.д., а также отдельными деятелями, стремящимися к власти. Например, так возникли военные конфликты в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии, Таджикистане и т.д. Особенными и частными причинами обычно вызываются пограничные вооруженные столкновения, инциденты, не перерастающие в войну, а также вооруженные столкновения внутри отдельных государств с участием разного рода вооруженных формирований.

Конфликты обычно менее масштабны, чем войны, цели, которые преследуются в них сторонами, достаточно ограничены, в том числе по времени и применяемым средствам. В конфликтах могут участвовать и малые, и мощные в экономическом и военном отношении государства. Так, долгое время мы войну СССР с Финляндией 1939-1940 гг. называли конфликтом. И действительно, для Советского Союза - это тогда был конфликт, но для Финляндии это была война. То же самое можно сказать о вооруженном конфликте, когда США осуществили агрессию против Гренады, но для последней это была война.

В отличие от конфликта война является состоянием всего общества, участвующего в ней. Война - это новое качественное состояние. ХХ век дал веские свидетельства, что это сложное социально-политическое общественное явление, представляющее собой не только столкновение вооруженных сил, но и борьбу классов, государств, коалиций, общественных систем. Вооруженная борьба становится главным, решающим средством (способом) достижения определенных политических целей, но при этом продолжаются и другие формы борьбы - политическая, экономическая, идеологическая и т.д.

Война и военный конфликт своим ходом, итогами (результатами) оказывают неодинаковое воздействие на последующий ход развития стран, общества, международной военно-политической обстановки и всей мировой жизни. Первая и вторая мировая войны во многом определили вопросы мирового развития.

В ходе военных конфликтов не происходит глубокой перестройки общественных систем воюющих сторон. Однако резкой грани между войнами и военными конфликтами проводить нельзя как в практическом, так и в теоретическом отношении. Даже небольшие по масштабам и интенсивности конфликты могут стать началом большой войны. История нашего века показала, что именно конфликты предшествовали первой, а затем второй мировой войнам. Особенно показательна взаимосвязь между конфликтами и второй мировой войной. Перерастанию конфликтов в большую войну способствовали как общие, так и особенные причины войн. Здесь можно назвать: острые противоречия между победителями и побежденными в первой мировой войне; борьбу группировок крупных государств за мировое господство; противоречия между демократией и фашизмом в обстановке, когда антисоветизм и антикоммунизм были не только основой политики фашистских стран, но и ведущей чертой тогдашних либерально-демократических стран капиталистической части мира.

После второй мировой войны механизмы перерастания военных конфликтов в мировую войну не сложились главным образом потому, что, во-первых, существенно изменились международные отношения; агрессивные фашистско-милитаристские государства были разгромлены; рухнула колониальная система, и многие народы вышли на авансцену истории, сделали свой выбор; произошла перегруппировка сил, часть победителей и побежденных стран образовали единый военно-политический союз; вместо многополярной возникла биполярная модель мира "Восток - Запад"; идеологические и политические противоречия между ними постоянно были острыми.

Во-вторых, в мировом развитии произошло то, о чем писал немецкий философ И.Кант более 200 лет назад, а именно: войны с их разрушительной силой и бедствиями для народа создадут предпосылки для того, чтобы отказаться от самоистребления; стала проявляться объективная закономерность, ведущая к установлению всеобщего мира на основе союза народов на мирной почве.

В-третьих, решающим ограничителем перерастания военных конфликтов в мировую войну стала ядерная опасность: появление у наиболее сильных государств мира в большом количестве оружия массового поражения придало военной силе новое измерение, осознанное наукой, политикой и общественным мнением. Ядерное оружие в обстановке конфронтации "Восток - Запад", "холодной войны" стало фактором сдерживания мировой войны.

Можно полагать, что в политическом и военном отношении сдерживающим фактором перерастания военных конфликтов в мировую войну стала неприемлемой для человечества "цена войны" и "цена победы".

Следует проанализировать взаимосвязи военных конфликтов и "ограниченных", "локальных" войн, количество которых после второй мировой войны возросло в несколько раз по сравнению с тем, сколько их было между первой и второй мировыми войнами.

Так, за 19 лет с 1918 по 1939 г. произошло 19 войн и военных конфликтов, а за 20 лет с 1948 по 1968 г. - 72. Вследствие этого проблема перерастания военных конфликтов малой интенсивности в ограниченные (локальные) войны продолжает оставаться актуальной и в практическом, и в теоретическом отношении. Более того, ее актуальность растет, ибо военные конфликты стали затрагивать интересы ведущих стран мира в значительно большей мере, чем, например, десять лет тому назад. Причин тому немало. Одна из них в том, что не только ядерная война не может быть рациональным средством политики, но и ограниченная война и даже военные конфликты перестают достигать политические цели.

Другая причина - формирование новой системы международных отношений после распада биполярной модели безопасности. Усиливается тенденция к разрешению противоречий и спорных вопросов между государствами политическими мирными средствами. В международном праве все большее признание находит у стран мира принцип "сила права", а не "право силы".

Нельзя не упомянуть и такой причины, как уход с военно-политической сцены фактора, сдерживающая роль которого была определяющей. Это наличие двух сверхдержав - СССР и США. Под их контролем находилось решение многих вопросов в различных регионах мира. В особо кризисных обстоятельствах они умеряли некоторые военные конфликты и даже войны, не позволяя им выйти за определенные рамки и тем самым блокировали перерастание военных конфликтов в мировую войну.

Теперь нет такого сдерживающего фактора. К тому же появились новые обстоятельства, связанные с ростом национализма, возобновлением территориальных споров и т.д., которые стали дополнительным питательным материалом для военных конфликтов. 

3. Социология конфликтов

ПРИРОДА КОНФЛИКТОВ

С точки зрения фундаментальной теории наиболее важно уяснить природу конфликта. Велико искушение рассматривать конфликт как проявление объективных противоречий. Благодаря этому как бы декларируется верность принципам диалектики, которая исходит из признания противоречий в качестве движущей силы исторического процесса. Однако в большинстве случаев речь идет лишь о декларативной верности принципам, поскольку отождествление противоречий и конфликтов уводит от социологического анализа реальных конфликтов, растворяет частное в общих понятиях.

Для понимания природы конфликта недостаточно, следовательно, указания на его связь с социальными противоречиями. В официальной идеологической доктрине признавалось наличие противоречий в советском обществе преимущественно неантагонистических, но до признания конфликтов, тем более социальных, дело не доходило.

При этом во всех дискуссиях противоречия формулировались в предельно абстрактной и обезличенной форме: между производством и потреблением; производительными силами и производственными отношениями; между производительными силами и отдельными сторонами производственных отношений; между "новым" и "старым". Некоторые авторы рассуждали о том, что при социализме, в отличие от капитализма, единство противоположностей, а не противоречий является движущей силой развития общества. Мышление в этих категориях не давало возможности перейти к конкретному анализу социальных процессов, к поведению социальных групп и лиц, решающих те или иные вполне конкретные жизненные задачи.

Вместе с тем противоречие указывает на разделение интересов между различными группами и категориями людей, в том числе и между классами. Социальные противоречия связаны с различиями в образе жизни людей, принадлежащих к разным социальным группам, и неравенством их жизненных шансов, которые, в свою очередь, определенным образом влияют на формирование картины мира. Но противоречия далеко не всегда влекут за собой конфликты. Для превращения противоречий в конфликты необходимо осознание противоположности интересов и соответствующая мотивация поведения. Пока противоположность интересов не осознана, конфликт еще не наступает.

Несколько иной ракурс проблемы конфликта выявляется при попытках вывести социальную напряженность из уровня удовлетворения базовых потребностей людей и социальных групп. Именно такой подход к проблеме демонстрирует Питирим Сорокин при выяснении вопроса о причинах социальных конфликтов и революций. "Непосредственной предпосылкой всякой революции, - пишет он, - всегда было увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения...

Если пищеварительный рефлекс доброй части населения "подавляется" голодом, то налицо одна из причин восстаний и революций; если подавляется инстинкт самосохранения деспотическими экзекуциями, массовыми убийствами, кровавыми зверствами, то налицо другая причина революций... Если "подавляется" собственнический инстинкт масс, господствуют бедность и лишения, и в особенности, если это происходит на фоне благоденствия других, то мы имеем еще одну причину революций". Среди подавленных инстинктов, потребностей и рефлексов, которые вызывают социальное напряжение, взрыв и конфликт П.Сорокин выявляет, помимо перечисленных выше, потребности в коллективном самосохранении (семьи, религиозной секты, партии), потребность в жилище и одежде, половой рефлекс, инстинкт самовыражения и интерес к соревновательности, творческой работе, приобретению разнообразного опыта, потребность к свободе.

Как видим, указание на связь потребностей и конфликтов, рассмотрение источника конфликтов в подавлении базовых потребностей человека позволяют гораздо ближе подойти к анализу социальных конфликтов, в том числе и военных.

Следующий шаг по пути конкретизации конфликтов связан с разработкой вопросов социального равенства и неравенства. Положение людей и соответствующий ему уровень социальных притязаний определяются не вечными инстинктами, а сопоставлением с другими людьми. То, что является причинным уровнем жизни для одних людей, другими может рассматриваться как бедность и нищета. 

Как показал опыт советского общества, само по себе стремление к всеобщему равенству не может рассматриваться в качестве блага; оно часто приводит к уравнительности, угасанию стимулов творческой деятельности и инициативы. Более того, неравенство имеет и положительное значение для общества в целом, так как оказывается важнейшим источником состязательности, конфликтности, стимулирующим жизненную энергию человека. Оно поpождает необходимость социальных изменений, в том числе и в организации общественной жизни. Неравенство социальных положений означает неодинаковый доступ к ресурсам развития индивидов, социальных групп или сообществ людей. Поэтому в определение природы конфликта включается и проблема ресурсов как средства достижения социальных целей.

Однако здесь возникает центральный вопрос. Кто и каким образом распоряжается ресурсами? Иными словами, в чьих руках находится власть? Этот вопрос, безусловно, связан с определением самой власти, которая представляет собой совокупность социальных позиций, позволяющих одной группе людей распоряжаться деятельностью других групп людей. Именно здесь заложен центральный конфликт в любой системе общественных отношений. Люди делятся между собою не на богатых и бедных, не на тех, кто обладает недвижимостью, и тех, кто живет на зарплату, а на тех, кто участвует во власти и кто не участвует в ней.

Помимо трех названных подходов к объяснению социальных конфликтов существует и четвертый, который может быть охарактеризован как нормативноценностный. Согласно этой точке зрения несовпадение целей и интересов людей или соответствующих групп есть главная причина конфликтов.

Ныне в российском обществе доминирует социальная нестабильность. Кризисное состояние общества сопряжено с разрушением общественных связей и с диффузным характером социальных интересов. Возникает ситуация, когда на первый план выдвигается не "выражение" интересов, а полагание интересов, связанных с их декларированием и отстаиванием в конфликте. Сами реформы и социально-политические преобразования в России для многих людей означают необходимость переосмысления интересов, поиска новых точек опоры как в жизненной философии, так и в практических формах социального поведения. Это справедливо не только применительно к отдельным индивидам и личностям, но и к социальным группам, институтам, странам и государствам.

Важнейшим средством выхода из кризиса и преодоления насильственных конфликтов остается не вооруженная сила, а современная рациональная политика, учитывающая реакцию противоположной стороны в конфликте. Социология конфликта, следовательно, органически связана переходом к "рефлексирующей политике", суть которой не в силовой аргументации, а в превентивном учете интересов противоположной стороны.

ФОРМЫ КОНФЛИКТОВ

Первостепенными и наиболее значимыми конфликтами, разворачивающимися в пространстве России и СНГ, оказываются три: политический, социальный и национально-этнический. Все они разворачиваются по поводу ценностей, имеющих различную природу.

Политический конфликт - конфликт по поводу власти, доминирования, влияния, авторитета.

Социальный - в узком смысле слова - конфликт по поводу средств жизнеобеспечения.

Предметом столкновения и конфликта в третьей области являются права и интересы наций и этнических групп. Часто эти конфликты связаны со статусом и территориальными притязаниями. Суверенитет народа или этнической группы оказывается в данном случае доминирующей идеей в конфликте.

Суть вопроса, однако, в том, что рассмотрение всех названных выше форм конфликта не дает ключа к их пониманию. На наш взгляд, их можно понять только как взаимопроникающие конфликты, где каждый составляет питательную среду для других. Шахтерские забастовки показывают, как социальный конфликт превращается в политический. Исследователи шахтерских забастовок отмечают, что во многих случаях ситуация искусственно обострялась и "раскачивалась" в связи с политическими интересами.

В еще большей мере доминирующая роль политики сказалась в национально-этнических конфликтах. Динамика этноконфликтов во многом предопределяется тем, насколько сильны притязания на власть новых элит, выросших в рамках старых структур и отторгнутых от участия как во власти, так и в культурном самоопределении соответствующих национальных общностей. Местная власть, формируемая Центром, не подпускала к процессу принятия решений представителей новой элиты, из-за чего они вынуждены были облекать свои притязания на власть в форму национально-этнических или националистических интересов.

Разработка проблематики конфликта позволяет прийти к выводу о доминировании политического конфликта во всех развертывающихся ныне конфликтных ситуациях. Необходимо повышение политической культуры новой политической элиты, что предполагает более глубокое и развернутое понимание функций, задач, возможностей политических институтов, властных структур различного рода, механизма представительства интересов, делегирования полномочий, соотношения обязанностей выборных органов и их аппарата, правил и норм парламентской деятельности, способов ведения переговоров, благодаря которым разрешаются или регулируются возникшие конфликты.

Вместе с тем сами новые формы жизни будут способствовать более резкой поляризации населения в имущественном отношении. В России уже появились новые бедные наряду с новыми богатыми. Эта ось имущественной дифференциации может стать источником недовольства и социальной напряженности. Но более важной по последствиям в социальном и политическом плане станет дифференциация среди новых богатых. Одна их часть будет представлять промышленный, созидательный и конструктивный слои, другая - спекулятивный и паразитический элемент в самом процессе становления новых общественных отношений.

На первом этапе реформ именно вторая группа оказалась в более благоприятных условиях. В 1991-1992 гг. при нулевом стартовом капитале можно было сделаться миллионером за несколько недель путем перекупки и перепродажи товаров массового спроса. Тем более широкие возможности мгновенно разбогатеть представляют нелегальные и полулегальные виды бизнеса - торговля оружием, наркотиками, порнографическими изданиями, организация проституции. Выход на поверхность именно этих видов коммерции меняет социальный облик крупных городов, порождая в них острую криминогенную обстановку.

Спекулятивно-паразитический слой "новых богатых" несет в себе опасность как для честного бизнеса, так и для государственных структур - усиление коррупции.

В целях предотвращения социального взрыва экономическая политика правительства должна быть в большей мере социально ориентированной не только на поддержку новых бедных слоев, но и дифференцированного отношения к новым богатым. Налоговая политика, система кредитования должны создавать благоприятные условия для инвестиций в социально полезные отрасли экономики, должна проводиться современная протекционистская политика.

Со времени действительного начала реформ рейтинг всех политических структур и политических деятелей резко пошел вниз. Это естественно, так как непопулярная политика не может вести к повышению популярности. Нельзя повышать цены на продовольствие и рассчитывать на популярность. Следствием непопулярной политики оказывается политическая нестабильность, расширяющая зону политического конфликта и создающая массу новых точек напряженности.

Весьма частое явление - попытки противостоящих в политике сторон переложить ответственность за сложившееся положение дел на своих политических оппонентов и противников. Однако в сознании большинства населения основная тяжесть ответственности возлагается на те общественные силы, которые находятся у власти в данный момент. Кредит доверия, предоставляемый власти в ходе избирательной кампании или референдума, как показывают опросы, весьма недолговечен. Массовое сознание очень плохо воспринимает объяснения исторического характера. Настаивание на этих объяснениях лишь углубляет непонимание. Необходимым средством политической, а затем и экономической стабилизации является постоянный диалог с большинством, который должен стимулировать коррекцию реформ в действиях правящих структур, с одной стороны, и преодоление безразличия к действиям политической власти в массовом сознании - с другой стороны. В этом и состоит смысл предлагаемой стратегии рефлексирующей политики.

Правящие структуры не должны путать терпение населения с поддержкой правительственного курса. Стратегия Правительства, опирающегося на поддержку меньшинства, очевидно, должна отличаться от стратегии, поддерживаемой большинством. Непонимание общей конфигурации социальной напряженности, доктринерский подход к программе реформ, отказ от постоянной коммуникации политических лидеров с массовым сознанием - все это приводит к тупиковой ситуации.

Истоки ее, с нашей точки зрения, следует искать не в событиях 70-летней давности, а в ослаблении способности к рациональному политическому действию нынешних властных структур, в непонимании специфических политических и идейных интересов в сложившейся социально-политической ситуации.

Представляется, что возможны следующие варианты развития событий.

Первый ваpиант. Предел терпения населения иссякнет, так как экономическое положение большей части ухудшается весьма быстрыми темпами. Рост доходов не поспевает за ростом цен, все большее число семей еле сводят концы с концами, надвигается угроза безработицы, возникают перебои в снабжении продовольствием в городах. В такой обстановке нельзя исключить возможности вспышки социальной напряженности в любой из точек. Например, несвоевременный завоз продуктов, стычки в очереди могут привести к массовым погромам магазинов и продовольственных складов, административных центров. При попытках навести порядок силой может пролиться кровь.

Второй вариант - состоит в том, что население будет находить все новые и новые способы приспособления к общей ухудшающейся ситуации. На фоне разрушения производственных, экономических и социальных структур и связей, возрастания сепаратизма, анархии и неуправляемости во всех сферах общественной жизни население будет больше полагаться на самообеспечение, уход в частную жизнь.

Попытки самостоятельно обеспечивать себя продовольственными запасами и сводить концы с концами будут означать вместе с тем стагнацию политической и экономической жизни, депрофессионализацию общества и десоциализацию личности. Это реальная почва для роста преступности и аморализма, которые также в конечном счете ведут к применению насилия, в особенности в регионах с резко обострившимися национально-этническими конфликтами.

Третий вариант - если верх в обществе одержат силы оздоровления, нацеленные на создание рыночных структур и рыночной экономики, которые при определенных условиях смогут преодолеть спад производства продовольственных и энергетических ресурсов и сделать первые шаги к росту благосостояния. Иными словами, правительство реформ сумеет провести свою линию.

При этом экономика пройдет несколько фаз, катаклизмы все же будут порождаться структурной перестройкой народного хозяйства. Решающий момент заключается в том, что произойдет раньше: закончится спад производства или же у людей иссякнет терпение? Если для перелома потребуется не менее двух десятилетий, как об этом заявляют некоторые из правительственных экспертов, то силовое противостояние станет более вероятным: ни одно общество не сможет выдержать такой срок стагнации. 

4. Армия в политическом конфликте

Участие военной силы (армии) во внутригосударственных политических конфликтах в конце ХХ века стало господствующей тенденцией. Однако в странах с развитой и прочной демократией давно установлено абсолютное "табу" на этот счет. В общественном сознании утвердились идеи о непpигодности военной силы, карательно-репрессивных акций как инструмента внутренней политики.

В слаборазвитых государствах, а также в странах, осуществляющих переход от продолжительной диктатуры (тоталитаризма) к демократии, применение военной силы во внутриполитических конфликтах еще имеет место. Подобное происходило в конце 80-х-начале 90-х годов в бывшем СССР. Не миновала такой участи и Россия. Более того, армия нередко еще выступает в качестве решающего аргумента в политическом споре, что подтвердили московские события октября 1993 г.

В дальнейшем же, на наш взгляд, утверждение демократии немыслимо без полного отказа от использования военной силы в политической борьбе. Гарантами этого являются формирование гражданского общества, его действенный контроль над армией, сильная законность, высокая политическая культура народа и ставка субъектов политической жизни, властных структур на осуществление своей воли ненасильственными средствами, поддержку ее большинством граждан.

В обществе должен быть создан надежный механизм предотвращения эскалации политического конфликта в военный. Конфликты должны разрешаться цивилизованным способом. Продолжение демократизации в России немыслимо без мирного разрешения политических разногласий.

ЭСКАЛАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА В ВОЕННЫЙ

Политические конфликты, как правило, отличаются большой остротой и напряженностью борьбы вокруг проблем власти и влияния. В основе таких конфликтов лежит существенное различие интересов, устремлений, социально-политических программ их участников. Они пpоисходят между властью и обществом (его частями - меньшими или большими); внутри власти (между ее различными ветвями и внутри каждой из них, центральной и региональными политическими элитами, деятелями, поддерживаемыми своими группировками, и т.д.); между партиями, движениями, общественными организациями и внутри них.

Включение армии в политический конфликт есть продолжение политической борьбы насильственными (военными) средствами. Данное явление может быть квалифицировано как война: включение армии в политический конфликт означает начало гражданской войны или военного конфликта. Но так бывает в том случае, когда участники конфликта обладают внушительной военной силой. 

Можно выделить следующие формы участия армии в политическом конфликте. Во-первых, использование войск без боевой техники, оружия и боеприпасов, оцепление или блокирование мест проведения массово-политических мероприятий, зданий и учреждений противостоящей стороны под видом "поддержания порядка и предупреждения провокаций", обеспечение контроля над оппонентами, морально-психологического давления и т.д. Типичным является оцепление войсками Кремля в марте 1991 г., когда открывался Съезд народных депутатов России. Решение о таких действиях принял М.Горбачев, чтобы продемонстрировать силу, вызвать страх и подавить морально своих политических противников во главе с Б.Ельциным. 

Во-вторых, войска могут применяться с боевой техникой, оружием и боеприпасами, но без открытия огня, чтобы подчеркнуть решимость усилить угрозу, поставить оппонентов перед опасностью физического подавления и уничтожения. 

В-третьих, использование войск с открытием огня для устрашения и на поражение из стрелкового и артиллерийского оружия, с применением бронетехники, авиации и т.д. Наконец, в-четвертых, как уже указывалось, ограниченное применение может перерасти в конфликт и даже гражданскую войну.

В первых трех стадиях нет признаков войны, и поэтому такие действия называют по-другому: силовая акция, насилие без огня, переворот, путч и т.п. 

Участие армии в политическом конфликте обычно обусловлено рядом факторов. А именно: наличием политических сил, стремящихся использовать военное насилие для победы над своими соперниками и имеющих власть над армией или частью ее; готовностью и способностью к этому военных или их стремлением выступить самостоятельным субъектом в борьбе и продиктовать ее участникам свою волю; условиями, позволяющими прибегнуть к военному способу разрешения политического конфликта.

Следует заметить, что использование армии в политических конфликтах является в основном следствием агрессивно-экстремистских устремлений властвующих политических сил, а также самих военных. Понятие "агрессия" еще недавно применялось только к области международных отношений. Но с начала 70-х годов стало все более употребляться при рассмотрении внутригосударственных процессов. С 1974 г. по решению Генеральной Ассамблеи ООН стали квалифицироваться в качестве агpессии такие действия властей, политических партий, движений и групп, как нарушение прав и свобод граждан, геноцид, массовые репрессии и гонения, лишение народа правдивой информации, натравливание социальных групп друг на друга и т.д.

Особую опасность для общества представляет экстремистски агрессивная политика государственно-властных структур, политических партий, которые имеют прямую власть над вооруженными силами государства и, не колеблясь, применяют их для преобразования общества в соответствии со своими представлениями. Аpмию применяют для укрепления власти в Центре и регионах, внушения покорности и страха народу, подавления и уничтожения оппозиции, силового проталкивания своих планов, программ, решений, реформ для изменения всего образа жизни в стране.

Особенно "богат" опыт такого применения армии в России. Всякая попытка сделать власть более демократической подавлялась огнем и мечом. Оппозицию предпочитали уничтожать физически репрессивно-силовым способом как в годы царского самодержавия, так и при коммунистах, и при демократах. Своеобразной моделью насильственных экономических преобразований стала коллективизация, которая нередко сопровождалась вооруженным подавлением крестьянских восстаний, насильственным переселением "кулачества", проведением хлебозаготовок по-сталински. Во всем этом заглавная роль отводилась вооруженной силе.

Социальной силой внутренней агрессивной политики являются заряженные экстремизмом и экспансивностью социальные слои и группы: потерпевшие историческое поражение и лелеющие надежды на реванш; обездоленные, обнищавшие и деградирующие; спекулятивно-мафиозные элементы, стpемящиеся к безграничному обогащению, захвату национальных ценностей и неограниченной власти; воинствующие националистические движения и организованная преступность. 

Таким образом, глубинные причины применения военной силы в политических конфликтах коренятся в экономических, социальных, духовно-идеологических проблемах общества. А политический экстремизм, признающий борьбу только на уничтожение, действия по принципу "все - или ничего", выступает непосредственной причиной военного насилия.

Это может произойти в таких обстоятельствах, когда возникает прямая опасность утраты власти, отмены политического курса данной группировки, массового протеста против него, состояние отчаяния, когда начинают действовать сломя голову, не считаясь ни с чем. Чем острее политический конфликт, чем глубже его основания и решительнее цели; чем более привязана армия к его участникам, тем вероятнее ее участие в событиях.

Для вовлечения армии в политический конфликт необходимо иметь безраздельный контроль над вооруженными силами (или значительной их частью), подготовить их к этому в морально-политическом, психологическом и оперативно-организационном отношениях, найти или создать (спровоцировать) поводы для этого.

Агрессивные политические силы делают все возможное, чтобы в обществе не было демократического механизма упpавления аpмией. В правовых демократических государствах таким механизмом можно считать: разделение политической власти над армией между главой государства, правительством и парламентом с тем, чтобы они могли только совместно принять решение о ее применении внутри страны; военным запpещено исполнять антиконституционные приказы, от кого бы они ни исходили, законодательно закреплен порядок введения военного положения и применения армии, исключающий его обход; осуществляется комплексный государственный и общественный контроль за деятельностью вооруженных сил в целом.

Во внутривластных конфликтах та ветвь власти, которая предполагает осу-ществить насилие над другой, разными способами жестко подчиняет исключительно себе силовые структуры государства (вооруженные силы, органы безопасности и внутренних дел, разведку), наращивает свою военизированную охрану, поощряет создание преданных ей неформальных военных и полувоенных формирований, запрещает появление таких формирований у политических противников, ищет военно-силовой поддержки за рубежом. Чтобы в обход существующего законного порядка жестко подчинить армию исключительно себе, проводятся скрытые чистки генералитета и офицерского состава, выдвигаются преданные кадры, осуществляется подкуп, "подкармливание" элитных частей и соединений, уличного состава, формируется "образ врага".

Из наиболее преданных войск формируется нечто подобное личной гвардии вождя этой политической силы, которая планирует применение армии в политической борьбе. Концентpация такого типа военной силы в руках какого-либо политического субъекта - прямая угроза применения ее во внутриполитических баталиях.

Опыт показывает, что при возникновении антагонизма внутри высшей власти глава государства, исполнительные структуры, военные органы стремятся воспользоваться своим преимущественным влиянием на вооруженные силы. Представительная (законодательная) власть, как известно, непосредственно не управляет силовыми структурами, не имеет права отдавать прямых приказов и распоряжений, как это присуще исполнительной власти, в состав которой к тому же входят верховный главнокомандующий и министр обороны.

Включению армии в политический конфликт обычно предшествует подготовка общественного В массовое сознание внедpяются необходимость и целесообразность применения силы для изменения власти, слома и устранения устаревших управленческих механизмов, сопротивления оппозиции для движения вперед. Военным переворотам, путчам, военному разгрому оппозиции в слаборазвитых странах, особенно латиноамериканских, предшествовала пропаганда идей о том, что армия призвана быть гарантом стабильности, гарантом экономических и политических реформ, перехода к демократии и свободе.

ВКЛЮЧЕНИЕ АРМИИ В ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ

Острую реакцию военных вызывают политические конфликты, угрожающие безопасности государства, тем общенациональным ценностям, за сохранение и защиту которых непосредственно несет ответственность армия. Хотя военным руководителям обычно не рекомендуется высказывать собственные мнения по вопросам большой политики, они имеют свои взгляды, суждения, оценки на этот счет. Правда, чуть ли не единственной формой их выражения, например в армии США, является возможность свободно проголосовать на очередных выборах за политиков, которые внушают им больше доверия и симпатии.

В армии на массовом, коллективном или индивидуальном уровнях формируются различные интеллектуально-нравственные, психологические отношения к крупным политическим конфликтам, их участникам и возможному своему участию в борьбе. Это негативное отношение к конфликту в целом и его участникам; симпатия, моральная солидарность и поддержка или, напротив, антипатия, неприязнь и враждебность к той или иной конфликтующей стороне; заверения и обещания определенных групп, частей и соединений поддержать кого-либо из участников борьбы, реальная готовность к этому. 

Разброс мнений среди различных категорий личного состава и даже внутри одних и тех же групп может быть весьма велик. Видимо, важно отличать морально-психологическую поддержку и симпатии от возможных реальных действий, которые зачастую определяются привычной безоговорочностью исполнения приказа, чувством ответственности, страхом пеpед репрессиями. Не случайно армию, пока она не вступила в действие и не довела его до конца, принято считать загадкой, предметом предположений.

Так, весной и летом 1993 г. Центр социальных, правовых и психологических исследований Министерства обороны РФ провел опрос 10 тыс. военнослужащих в 10 гарнизонах об отношении к первым лицам страны. Было отмечено понижение рейтинга Президента и повышение рейтингов вице-президента и председателя Верховного Совета РФ. Наиболее разными и пассивными оказались оценки солдат и сержантов, для 75-80% которых авторитет высших руководителей страны оказался чем-то абстрактным. Среди офицеров и прапорщиков 60-70% отдавали симпатии бывшему вице-президенту. В генеральской среде 70% поддерживали исключительно Президента. В то же вpемя в неофициальных общениях большинство генералов и офицеров выражало поддержку Верховному Совету, особенно после принятия пакета законов, направленных на улучшение положения военных.

2 октября, накануне трагических событий в Москве, бывшие народные депутаты Верховного Совета РФ побывали в Таманской и Кантемировской дивизиях и везде слышали от офицеров одно: "То, что происходит в Москве вокруг Дома Советов, нас не касается, мы участвовать в этом не будем!" Однако 3-4 октября 1993 г. в критический момент армия не раскололась, сохранила управляемость, поддержала действием Президента и именно указанные выше соединения. Расчеты А.Руцкого, а также Парламента на активную поддержку армии не оправдались. По официальным данным, в их поддержку высказались около 60 военнослужащих. Хотя и поддержка действий Верховного Главнокомандующего со стороны военного руководства не была безусловной. Устных распоряжений оказалось недостаточно, и действие возымел письменный приказ, на котором настаивал высший генералитет. К тому же потребовалось немало усилий со стороны Президента и его окружения, чтобы армия включилась в политический конфликт для прекращения деятельности Парламента.

Исторический опыт дает нам следующие основные виды практического участия вооруженных сил в политическом конфликте: инструментальный - армия выступает послушным орудием (полностью или по частям) государственной власти в целом или ее отдельных органов, какой-либо партии или политической группы, не проявляя никакой политической самостоятельности; инструментально-субъектный, при котором, выполняя преимущественно функции инструмента власти, армия обретает известную долю самостоятельности, достаточной для воздействия на власть и политику; превращение в самостоятельный субъект политики, который включается в политическую борьбу со своими целями, способен взять в свои руки высшую власть, управление государством. 

Для ряда стран Азии, Африки, Латинской Америки после второй мировой войны был характерен третий вид. Для России же на протяжении почти всей ее истории присущи первые два вида, которые традиционно сохраняются и в наше время. Известна лишь одна попытка военных взять в свои руки власть: корниловский мятеж в августе 1917 г. 

В ходе антитоталитарных революций в европейских странах бывшего социалистического содружества армии приобретали свойства субъектов, самостоятельно определявших свою позицию в конфликте власти и общества. Военные, в том числе министры обороны, отказывались выполнять приказы диктаторов по усмирению народов, становились на сторону революционно-демократических сил или по крайней мере занимали непоколебимый нейтралитет. Диктаторские режимы Н.Чаушеску (Румыния), Т.Живкова (Болгария) и др. лишились армий с началом революций, и военным принадлежит одна из главных ролей в их относительно бескровных победах.

Вооруженные силы в политическом конфликте могут действовать по-pазному. Это предупреждающе-сдерживающее пассивное отношение ко всем сторонам, выжидательно-колебательное, глубокая оппозиция, скрытый или откровенный саботаж, активно-подталкивающее, интервенциалистское (агрессивное вмешательство) и т.д. 

Армия в политическом конфликте может поддерживать одну сторону различными вариантами действий: нейтралитет в пользу одной стороны, готовность выступить на ее стороне в соответствии с Конституцией, законами и военной присягой или даже не считаясь с ними; выступить в поддержку добровольно, по приказу в соответствии или вопреки ее воле (принудительно). Армия в политическом конфликте может действовать против гражданского населения (невооруженного или частично вооруженного) - январь и октябрь 1905 г., подавление крестьянских восстаний в начале 20-х и начале 30-х годов и т.п.; против отколовшихся от нее войск (Восстание декабристов 1825 г., в Кронштадте в 1921 г. и др.), против иррегулярных формирований (Грузия, Таджикистан и т.п.). 

Позитивные результаты и последствия использования армии во внутренних политических конфликтах на протяжении ХХ века неуклонно снижались. Но было бы ошибочно считать, что позитивные возможности силы полностью исчерпаны. Она еще может играть в тех или иных конкретных условиях решающую роль в предотвращении или прекращении гражданской войны, кровопролитных столкновений, разоружении локальных боевых формирований, разделении враждующих политических сил. Опыт слаборазвитых стран показывает, что участие военных может иногда способствовать отстранению от власти криминогенных группировок, не способных, но амбициозных политиков, создать предпосылки для проведения выборов, формирования органов управления, подготовки и принятия Конституции.

Так, военные Пакистана летом 1993 г. активно вмешались в борьбу между президентом, главой кабинета министров, парламентом, добились отставки амбициозных политиков, не желавших идти на компромисс ради общенациональных интересов, назначили выборы в представительные органы власти, сыграв решающую стабилизирующую роль в стране. Но чаще всего применение армии ведет к углублению и расширению политических конфликтов, перерастанию их в военные столкновения или гражданские войны на целые десятилетия: Афганистан, Ангола, Мозамбик, Судан, Эфиопия и т.д.

Что касается развитых стран, то общепринято, что никаких позитивных результатов применение армии для разрешения политических коллизий не дает. Хотя внешне устраняется одна из сторон и вроде бы борьба исчезает, на деле же фундаментальные причины конфликта и политических столкновений сохраняются. Применение силы, которое чаще всего не имеет законного права, лишь ослабляет гражданский мир и согласие, усиливает потенциал вражды в обществе. Армия применяется более сильным против того, кто слабее, и эта несправедливость не может не играть роль взрывного материала. Это всегда удар по демократии, особо опасный, когда она только-только зарождается. Возникают очаги новых политических конфликтов с применением силы. 

В результате использования армии во внутривластном конфликте негативную трансформацию претерпевает политический режим в сторону авторитаризма и диктатуры, возpастает роль военных во внутренней и внешней политике, в обществе усиливаются страх и подавленность.

Все это сильно сказывается и на самой аpмии, особенно если ее действия приводят к большим кровопролитиям и разрушениям. Власти стремятся поднять ее престиж, а с другой стороны, боятся усиления влияния аpмии, пpоводят чистки и подкуп. Внутри вооруженных сил насаждается строгое единомыслие, укрепляется иерархическая подчиненность и бездушная дисциплина. После участия в кровавых политических разборках военные переживают тяжелый моральный кризис, мучительное чувство ответственности за насилие над соотечественниками, подвергаются массированным атакам со стороны политических и общественных сил и движений.

Таким образом, применение армии в политических конфликтах - аномалия в современном мире, унаследованная от варварских времен и поддерживаемая тоталитарными привычками, политическим бескультурьем, слабостью правопорядка.

5. Типы вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР

ПРИЧИНЫ КОНФЛИКТОВ

Распад мировой системы социализма сопровождался стремительным и во многом неуправляемым переходом от биполярного к полицентристскому устройству мира. Множество "новых" государств, появившихся на обломках социалистической "империи", со свойственной молодым социальным организмам импульсивной политической энергией выдвинули свои максималистские экономические, национальные, территориальные, религиозные претензии к соседям. Международное сообщество оказалось ввергнуто в стихию кризисов, с трудом поддающихся пpогнозиpованию, практически неконтролируемых. Стала очевидной явная неподготовленность мирового сообщества к их урегулированию.

Мы считаем, что исторически самой общей причиной конфликтов является соперничество держав за право лидерства в том или ином регионе, взаимные территориальные претензии, стремление той или иной страны навязать военный или экономический контроль населению другой. Эти требования, как правило, задевают коренные ценности или интересы других государств.

Другим источником межгосударственных военно-политических кризисов становятся чаще всего внутриполитические беспорядки и споры, провоцирующие вмешательство извне. И наконец, часть кризисов обусловлена несовместимостью исторических, экономических, религиозных и этнических ценностей. Эти конфликты не имеют единого определенного источника и поэтому практически неразрешимы в коpоткие сpоки, несмотря на усилия международных организаций. Разрешение подобных конфликтов тpебует относительно длительного процесса.

Постепенная атрофия и в конце концов дискредитация после августовских событий 1991 г. центральной власти высвободили националистическую энергию огромной силы на всей теppитоpии СССР. Бывшие союзные республики устpемились к созданию собственной государственности. Это реанимировало полузабытые исторические счета и взаимные претензии, требования восстановить историческую справедливость, ожесточенную борьбу за власть различных политических группировок. При этом границы соперничества далеко не всегда пролегали между коммунистической и новой "демократической" элитой. Разделение скорее происходило по другому принципу: между сторонниками той или иной сильной политической фигуры, выражавшей интересы конкретного "политизированного" социального слоя. К рычагам управления пришли люди, посвятившие себя борьбе с центральной властью, но не успевшие осмыслить собственную программу реформирования, сформулировать новые национально-государственные интересы.

В подобных условиях они обращались к единственному сильнодействующему и объединяющему началу - националистическим идеям различной степени радикальности. "Молодой" национализм в силу собственной логики развития требовал размежевания с соседями, особое внимание обращал на национальное достоинство, что при наличии застарелых, до времени приглушенных противоречий с неизбежностью вело к трениям и спорам. История словно вернулась на 200 лет назад - к периоду создания молодых национальных государств на европейском континенте.

К основным причинам межгосударственных конфликтов, протекающих ныне на геополитическом пространстве бывшего Союза, можно отнести прежде всего проблему границ, за которой стоит стремление молодых республик присоединить территории, принадлежащие им якобы по "историческому" праву, но утраченные в ходе перекройки административной карты бывшего Союза. Не менее остро прозвучали требования национальных меньшинств, проживающих на территории различных республик, предоставить не только национально-культурную, но и национально-территориальную автономию, а в отдельных случаях и право выступить субъектом Федерации в рамках этих республик.

Мощные обороты набрал также процесс ревизии других последствий национально-государственной политики бывшего СССР. Речь идет о созданных на Кавказе искусственных бинациональных образованиях, таких как Чечено-Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия. С другой стороны, возник вопрос о преодолении парадоксального положения, когда единые народы оказались разделенными по автономиям различных союзных республик. Осетины, к примеру, очутились одновременно и в Грузии, и в России, армяне - в Азербайджане и т.д.

Условно "проблема границ" включает также и мощный порыв когда-то депортированных народов к обретению собственной автономии (крымские татары, ингуши и др.). Его драматические проявления - "ферганская трагедия", погром турок-месхетинцев в Узбекистане, события в киргизском городе Оше, где жертвами местного населения стали узбеки, и др.

Ко второй группе причин можно отнести проблему раздела бывшего союзного наследства: долгов и обязательств, вооружения и армейского имущества и т.д. Сложившуюся ситуацию делает уникальной судьба ядерного оружия, оставшегося на территории ряда республик (Украина, Белоруссия, Казахстан). В этих республиках сужены возможности безопасной функциональности ядерных систем, нет условий для качественного проведения регламентных работ. Однако определенные политические силы в этих государствах настаивают на сохранении ядерного статуса. В pезультате система балансов в мире может претерпеть огромные изменения.

Наконец, в некоторых постсоветских республиках сохраняется потенциальная угpоза гражданской войны. Предпосылками являются острая политическая борьба в республиках, социальное недовольство широких слоев населения вследствие резкого падения уровня жизни, политизация религиозного фактора и др. В Таджикистане эта опасность стала реальностью, приобретя при этом характер не только политического, но и этноконфессионального спора за "возрождение" ислама как объединяющего начала всего общества.

ТИПЫ КОНФЛИКТОВ

На территории бывшего СССР сформировалось три основных типа вооруженных конфликтов: конфликты, вызванные стремлением национальных меньшинств реализовать свое право на самоопределение; конфликты, вызванные разделом бывшего союзного наследства; конфликты, принимающие форму гражданской войны. 

Конфликт из-за стремления реализовать право на самоопределение, пересмотр административных границ проходит, как правило, в три этапа. Первый, относительно мирный, характеризуется все более усиливающейся "войной законов" между центральным руководством и политической элитой национальных меньшинств, требующей большей политической и экономической самостоятельности. При этом позиции обеих сторон отличают жесткость и нежелание идти на уступки. Так, армянское население Нагорного Карабаха в разгар "перестройки" потребовало от руководства Азербайджана широкой национально-территориальной автономии вплоть до воссоединения с Аpменией. Усмотрев в этом реальную угрозу сепаратизма и возможного отделения "армянской" части НКАО от республики, руководство Азербайджана категорически отказалось рассматривать эти требования, прибегло к попыткам силового решения проблемы.

Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха совместным постановлением провозгласили воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. Этот шаг последовал за принятием в Азербайджане Закона о суверенитете, в соответствии с которым в любой момент Нагорный Карабах мог быть лишен автономии и выведен вместе с Азербайджаном из состава СССР.

Данные решения стали прологом к открытым вооруженным действиям.

Сходным обpазом развивались события и в Молдавии, где Верховный Совет самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) неоднократно обращался к парламенту Молдавии с предложением оформить конституционно-договорные отношения, а по сути дела, заключить федеративный договор. Встретив отказ, депутаты, представлявшие ПМР в Верховном Совете Молдавии, отказались участвовать в его работе. В ПМР один за другим стали издаваться законы, противоречащие действующей конституции Молдавии. Это, в свою очередь дало возможность руководству Молдавии последовательно отменять их как юридически недействительные.

Сценарий законодательного противостояния с поразительной схожестью повторился и в Южной Осетии. Едва "перестройка" в СССР набрала свои центробежные обороты, и в союзных республиках, в том числе в Грузии, развернулось движение за обретение государственной независимости, так в Южной Осетии сразу же пробудилась идеология национального возрождения. Первоначально стремление к предельно широкой автономии от Грузии разделяла по преимуществу осетинская политическая элита.

Война законов во всех случаях сопровождалась, как правило, взаимными экономическими санкциями, диверсиями, террористическими актами по политическим мотивам, что постепенно приводило к сползанию конфликта на уровень вооруженного противостояния.

Борьба, начатая одним из национальных меньшинств, по принципу цепной реакции активизировала действия и других национальных меньшинств, их стpемление к самоопределению. В Молдавии за предоставление автономии вслед за приднестровцами выступили гагаузы, проживающие на юге республики. В Грузии в одном ряду с южными осетинами оказались абхазы, еще более настойчиво добивающиеся расширения своих прав. В своей аргументации они также ссылаются на историю создания Абхазской Советской Социалистической Республики, вошедшей в состав Грузии, по существу, на федеративных основах.

Второй этап данного типа конфликта в своей основе содержит вооруженную борьбу. Эпизодические акты вооруженного насилия: засады, разрушения участков коммуникаций, обстрелы населенных пунктов, насильственное выселение жителей "отвергаемой" национальности из мест обитания и др. - постепенно сливались в прерывистую линию боевых действий противоборствующих сторон. Одним словом, широко использовалась партизанская техника ведения войны.

При этом обе стороны стремились к интернационализации конфликта, обращались за помощью и посредничеством к потенциальным союзникам, добиваясь от мирового сообщества признать виновность противной стороны. Тупиковое положение сопровождалось надеждами протагонистов на военный успех, что резко ограничивало возможности переговорного процесса. Так, успешное наступление азербайджанской армии летом 1992 г., в результате которого была захвачена северная часть Нагоpного Карабаха, резко затормозило мирные переговоры по карабахскому кризису в рамках СБСЕ. Работа Минской группы СБСЕ по Нагорному Карабаху зашла в тупик после того, как не было получено согласия президента Азербайджана на прекращение огня. Остался нерешенным и второй важнейший вопрос - о статусе делегации Нагорного Карабаха.

Сложная ситуация сложилась в марте 1993 г., когда силы самообороны Карабаха при поддержке Армении провели успешную Кельбаджарскую операцию, "пробив" второй коридор (помимо узкого Лачинского), связывающий Армению с Нагорным Карабахом. Кельбаджарская операция вывела кризис на новый уровень, когда в повестку дня встал вопрос о введении экономических санкций мирового сообщества против Армении, которую Азербайджан обвинил в прямой агрессии. В качестве самостоятельной военно-политической единицы после достигнутой победы выступил Нагорный Карабах. Не желая примириться с создавшимся положением, Азербайджан в декабре 1993 г., в свою очередь, начал широкомасштабное наступление.

Стремление Приднестровской Молдавской Республики выступить равноправным субъектом международного права, отказ Кишинева согласиться с этими требованиями в данном случае привели к вооруженным столкновениям, пик которых пришелся в ПМР на июнь - июль 1992 г. Вооруженный конфликт в Молдавии мог разгореться еще раньше, осенью 1990 г., когда, воспользовавшись отъездом президента, тогдашний премьер-министр М.Друк отдал приказ национальной полиции и "добровольцам" о наступлении на Гагаузию.

Эта тенденция - обращение к тактике свершившихся фактов, стремление к возможно большим территориальным захватам для создания благоприятной основы будущих переговоров - активно проявлялась практически во всех межнациональных конфликтах.

Приднестровский кризис продемонстрировал и еще одну характерную особенность - чрезмерную самостоятельность полевых командиров, практически не ограниченных в действиях на своем участке, что вызвало не только серьезные военные, но и политические последствия. Произвол командиров не раз "торпедировал" договоренности о прекращении огня, ставя тем самым под угрозу весь переговорный процесс в целом.

Перерастание конфликта в вооруженную стадию не только не приближало к его развязке, а, напротив, "перегружало" прежние взаимные претензии новыми обидами, противоречиями, счетами. Типичной иллюстрацией этому стал южно-осетинский конфликт.

Третий этап - деэскалация конфликтов на основе договоренностей о прекращении огня. В отдельных случаях (нагорнокарабахский кризис, абхазский конфликт) этого сделать не удается, а когда вооруженные столкновения были прекращены, перемирие оставалось ненадежным и хрупким, поскольку главный источник конфликтов - политические разногласия - оставался неустраненным.

В Приднестровском регионе относительное затишье установилось в августе 1992 г. Однако и руководство ПМР, и официальный Кишинев были склонны выполнять только ту часть соглашений, которая отвечает их интересам.

Аналогичная ситуация сложилась и в Южной Осетии, и в Абхазии. Дагомысское соглашение по южноосетинскому кризису (июнь 1992 г.) обошло стороной основной вопрос конфликта - определение политического статуса Южной Осетии. После заключения соглашения Тбилиси явно не торопится восстанавливать добрососедские отношения с югоосетинским и абхазским народами. Практически не решается проблема возвращения осетинских беженцев на свои родные места. В связи с этим беженцы могут стать самодовлеющей политической силой, которая рано или поздно инициирует новый виток напряженности в регионе.

Такой ход событий показывает, что эффективность международных и региональных структур безопасности по урегулированию конфликтов достаточно низка. Особенно наглядно это проявилось в нагорнокарабахском кризисе. До сих пор не удалось добиться одобрения систематически обновляемых планов урегулирования конфликта всеми противостоящими сторонами. Не соблюдаются временные соглашения о прекращении огня. Не решен и главный вопрос, на котором настаивают протагонисты, - кто является виновником войны? По-прежнему не до конца ясен статус представительства Нагорного Карабаха на переговорах, как и самой автономии. 

Конфликты из-за раздела союзного наследства в настоящее время потенциально связаны с разногласиями по поводу квот на обладание бывшим союзным имуществом. Один из наиболее характерных примеров - отношения России и Украины по поводу Черноморского флота.

Первый этап конфликта стал набирать силу противостояния сразу после провозглашения независимости Украиной в июле 1990 г. Произвольно были присвоены отдельные корабли, личный состав был фоpсиpованно пpиведен к российской или украинской присягам. Первоначально очевидным намерением Украины была "украинизация" всех кораблей ЧФ, что было беспрепятственно осуществлено в отношении наземных войск. Политическая аргументация основывалась на том, что вклад pеспублики в национальный доход бывшего СССР составлял около 25%, а ЧФ представляет собой лишь 9,2% всего флота бывшего Советского Союза. При этом около 44% всех кораблей ВМФ строились на украинских верфях. 

Россия, в свою очередь, считала, что ей по праву принадлежат 78% кораблей всего Черноморского флота, а украинским ВМС - 22%. По мере эскалации "черноморского" противостояния Украиной был предпринят ряд попыток фактически взять под свой контроль весь ЧФ. Начиная с января 1992 г. министерство обороны Украины приступило без согласования с Россией к самостоятельному финансированию флота. Лишь после трудных переговоров было решено выделять на содержание ЧФ равные доли из бюджетов обоих государств. 

Это открыло дорогу для перехода кризиса во второй этап, когда споры вокруг флота, казалось бы, вошли в договорное русло. В соответствии с соглашением по Черноморскому флоту, подписанному в Дагомысе 23 июня 1992 г., переходный период по разделу ЧФ был определен до 1995 г. Однако не был конкретизирован главный вопрос - механизм раздела флота. Более того, некоторые из принятых решений заводили ситуацию в тупик. К примеру, при невыясненном статусе флота его командующий назначался с согласия двух президентов и соответственно подчинялся двум главам республик одновременно. Не выполненным оказалось и решение о создании комиссии из депутатов Верховных Советов России, Украины, Крыма и Севастопольского горсовета по контролю за ходом выполнения Ялтинского соглашения. В результате из потенциальных союзников в бесконфликтном разрешении спора представительные органы постепенно превращались в протагонистов.

В немалой степени разногласия между Россией и Украиной по поводу ЧФ приобретали окраску спора по поводу Крыма в целом, переданного из РСФСР в состав Украины в январе - феврале 1954 г. В тот период вхождение Крыма в состав Украины объявлялось "свидетельством безграничного доверия великого русского народа украинскому народу" и, по словам тогдашнего председателя Президиума УССР Д. Коротченко, "исключительно замечательным актом братской помощи". Передача Крыма была осуществлена в форсированные сроки, наспех и под нажимом сверху.

Лишь постепенно политические круги России и Украины осознали взаимосвязь судьбы ЧФ и проблемы Крымского полуострова в целом. Без поддержки России Крым оказался чрезвычайно уязвимым в военно-политическом отношении. С другой стороны, Украина в любой момент может заблокировать полуостров по перешейку. Таким образом, сама геополитика толкает обе страны к сотрудничеству в Крыму.

Но наибольшую опасность пpи разделе военного имущества бывшего СССР представляет судьба ядерного оружия, которая во многом может изменить ядерную карту мира. К примеру, Украина в настоящее время в области ракетно-космического потенциала делит 3-4 места с Францией. Это выдвигает ее в военном отношении в региональную сверхдержаву. Несмотря на подписание президентом Л.Кравчуком в январе 1994 г. договора о ликвидации ядерного оружия на территории республики, реализация этого решения встретит немало препятствий, прежде всего со стороны украинского парламента. Немалая часть украинской политической элиты придерживается мнения, что Украина, согласно Венской конвенции 1978 г. о правопреемственности, является полноправным собственником ядерного оружия, которое досталось ей в наследство от бывшего СССР. И вопрос о его ликвидации и нераспространении должен регулироваться не общим международным правом, а отдельными конкретными межгосударственными договорами. Не до конца выясненной остается проблема с ядерным оружием также на территориях Белоруссии и Казахстана.

Третий тип конфликта - гражданская война - в настоящий период в своей завершенной форме имеет место лишь в одной бывшей советской республике - Таджикистане, хотя предпосылки для ее вызревания в той или иной степени существуют практически в каждой республике. Истоки гражданской войны, как свидетельствует опыт Таджикистана, зародились в нарастающем противостоянии политических сил, выражающих интересы различных социальных слоев (родоплеменных, местных кланов и др.). В данном случае речь шла об антагонизме между региональными кланами Таджикистана - "северянами", среди которых главную роль играют уроженцы Ленинабада (Худжанда) и "южанами" из Гармской группы районов Кулябской области и Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). По сложившейся при советской власти традиции именно ленинабадцы фактически являлись подлинными распорядителями в социалистическом Таджикистане. "Северяне", уступив в свое время ряд ответственных постов "южанам", сохраняли относительно устойчивый политический консенсус. Однако эра "перестройки", с одной стороны, расшатала монолитность ленинабадского блока, а с другой - оживила чувство национальной ущемленности "южан".

Соглашение между официальной властью и оппозицией было нарушено в феврале 1990 г., когда часть гармцев совместно с бадахшанцами предприняли попытку "дворцового переворота", чтобы решительно перераспределить власть в свою пользу. Итогом февральской междоусобицы стало отрешение от власти выходцев из Гарма.

Положение усугубилось с приходом к власти ленинабадца Р.Набиева после президентских выборов 1991 г. Ожесточеннное политическое противостояние привело к тому, что Бадахшану удалось отвоевать пост председателя Верховного Совета для своего представителя А.Искандарова, ставшего после "добровольно-принудительной" отставки Набиева первым лицом независимого Таджикистана. 

Практическая невозможность политических компромиссов постепенно пеpеводила ситуацию на уровень вооруженного противостояния. Характерной особенностью начала гражданской войны стало сочетание легальной в рамках существующих структур борьбы за власть различных политических сил с постепенной эскалацией вооруженных столкновений. В ноябре - декабре 1992 г. на 16-й сессии Верховного Совета гармцы и "южане" были полностью отстранены от власти. Баланс политических интересов в республике был резко нарушен. На пороге стояла полномасштабная гражданская война. Основными причинами ее стали неподготовленность представителей оппозиции к конкретной деятельности на руководящих постах, конформизм парламента, способного под давлением различных сил принимать взаимоисключающие решения, пестрота этнического состава страны, низкая политическая культура, неприятие любого инакомыслия.

К традиционному антагонизму пpибавились регионально-классовые противоречия между старыми (партийно-номенклатурными) силами и представителями новой политической волны, выступавшими, как правило, под лозунгами исламского возрождения. В значительной степени "исламо-демократический" блок отождествлялся с гармско-бадахшанской группировкой, а "посткоммунистический" соответственно с представителями Ленинабада и Куляба. Новые политические силы Таджикистана были представлены прежде всего движением "Растохез", Демократической партией Таджикистана, Партией исламского возрождения, а также движением "Ладъи Баддахшон". Ряд из них проявил повышенный интерес к опыту Ливийской Джамахирии с ее системой "прямого народовластия". По европейским стандартам, созданная в Ливийской Джамахирии политическая модель тождественна или вплотную подходит к тоталитарной. 

В свою очередь, председатель демократической партии Ш.Юсуф не раз говорил о бездуховности и "жестокости" тюркских и монгольских народов и смешавшихся с ними таджиков, о потенциально заложенном стремлении к демократии у "чистых первоязычных" племен. Из его уст звучали и угрозы в адрес русскоязычного населения. В целом же идея исламской альтернативы овладела значительной частью жителей pеспублики. Это во многом предопределило ожесточенный характер гражданской войны, которая закончилась на данном этапе поражением исламской оппозиции, вытесненной на территорию Афганистана и в горные районы страны. Однако при этом произошла интернационализация войны, участие в которой приняли военнослужащие узбекской и российской армий. 

В настоящее время относительную стабильность в стране поддерживают миротворческие силы СНГ, главную роль в которых играют российские военнослужащие, в том числе и по охране внешних границ Таджикистана. Однако стабильность в любой момент может быть нарушена из-за постепенного наращивания военного потенциала оппозиции, обучения боевиков в афганских лагерях. Партизанский характер ведения боевых действий при этом обрекает их на перспективу затяжной войны. 

Остается и проблема беженцев, для решения которой требуются огромные материальные средства. Местные жители противятся возвращению беженцев. Наконец, в огне гражданской войны окреп и набрал силу наркобизнес, осваивающий теперь российскую территорию. Этот комплекс сложнейших проблем потребует десятилетий кропотливого труда политиков. 

6. Межнациональные конфликты

ГРУЗИЯ

В силу уникального географического положения на Черноморском побережье Грузия на протяжении многих веков оказывалась в эпицентре ожесточенной схватки соседей, стремившихся захватить ее земли. В такой обстановке независимость страны нередко находилась под угрозой. На протяжении ХVI-ХVIII веков Грузия часть за частью утрачивала свою территорию.

Турция захватила важнейшие культурные очаги Грузии: Самцхе-Саатаваго, Аджарию, Лазеги, огнем и мечом распространяла ислам в этих древнейших христианских землях. В свою очередь иранские поработители совершали опустошительные набеги на Картли и Кахети. Ирану, правда, не удалось покорить Восточную Грузию, но систематические варварские нашествия опустошали страну. Агрессивные соседи и властолюбивые грузинские князья довели страну до состояния полного упадка. И только гордый национальный дух, в минуту испытаний объединявший грузинский народ, удерживал страну от полного развала. Но в конце концов настал тот исторический момент, когда Грузия была вынуждена для самовыживания обратиться к единственному выходу - искать покровительство сильного и в то же время наименее опасного соседа, России.

В 1783 г. в г.Георгиевске между Российской империей и Картли-Кахетинским царством, тогда наиболее сильным в Восточной Грузии, был заключен договор, вошедший в историю под названием Георгиевского трактата. Для Грузии этот договор означал разрыв кольца враждебных соседей, утверждение мирной жизни и восстановление взаимоотношений с христианским цивилизованным миром, от которого эта страна была оторвана еще с ХV века. Был он выгоден и для России скорее в стратегическом, чем в тактическом смысле: в русле проводимой тогда Россией экспансионистской политики он означал закрепление ее позиций на ближневосточном плацдарме, расширение и безопасность южных границ.

Впоследствии в грузинской исторической науке это событие было справедливо оценено как "наименьшее зло". "Наименьшим" это зло было потому, что, говоря словами известного грузинского мыслителя И.Чавчавадзе: "Утихомирилась давно уже не видавшая покоя, усталая страна, вздохнула от разрушения, от вечных войн и борьбы". Вступив в состав России, Грузия смогла восстановить свою национальную целостность, ускорить социальное развитие. Согласно Георгиевскому договору Грузия во внутренних делах должна была оставаться независимой, а династические права царского дома Багратиони - неприкосновенны. События 1801 г. развеяли эти надежды. Государственность Восточной Грузии была фактически ликвидирована.

Присоединение Грузии не прошло бесследно и для России. "Грузинский" вопрос стал одним из наиболее острых в отношениях России и Турции, требовавшей расторжения союза с Картли и Кахети. Этот вопрос явился одним из поводов ожесточенных русско-турецких войн, сотрясавших ХIХ век.

Еще более болезненно происходило сближение России с Западной Грузией, несмотря на хроническую раздробленность последней. Основная политическая единица Западной Грузии - Имеретинское царство само претендовало на роль объединителя и защитника области. Дело дошло до того, что в целях противодействия российской экспансии царь Имеретии Соломон II взял в заложники сына царицы Анны - Константина. Турция не собиралась отказываться от плодородной Аджарии, включавшей морской порт Поти.

Однако и в этом случае Западную Грузию подвела междоусобица. Сначала войти под протекторат России попросилась Мегрелия, затем Гурия и Абхазия. Оставшись в изоляции, за ними в 1804 г. вынуждена была последовать и Имеретия. Так, шаг за шагом, осколок за осколком под российским "зонтиком" собиралась воедино вся грузинская земля. "Логика истории показала, - говорил в 1980 г. бывший первый секретарь ЦК КП Грузии, а ныне ее председатель Госсовета Э.Шеварднадзе, - что именно присоединение к России спасло Грузию от физического и духовного уничтожения. Именно с приходом русского брата на Кавказ здесь воцарились мир и спокойствие и был положен конец грабежам и разбою, безнаказанно чинимому в течение столетий шахским Ираном и султанской Турцией".

До февральской революции 1917 г., и в особенности до образования Грузинской демократической республики, просуществовавшей неполных три года, национальный вопрос в Грузии фактически не поднимался. Причина заключалась в том, что все национальные меньшинства в Российской империи угнетались царским режимом в одинаковой степени. Грузины не ощущали себя "ущемленными" по сравнению с другими народами России. Националистический "вирус" выражался чаще всего в многочисленных дискуссиях по национальному вопросу среди местной политизированной интеллигенции, пик которых пришелся на период между 1907 и 1917 г. Дискуссия завершилась тем, что большая часть меньшевистской, наиболее авторитетной политической партии во главе со своим лидером Жордания высказалась в случае приобретения Грузией независимости за предоставление национальным меньшинствам (абхазам, осетинам и др.) национально-культурной автономии. Другая часть меньшевистской партии во главе с Чхенкели выступила за их более высокий статус - за национально-территориальную автономию.

После февральской революции все грузинские партии поддержали правительство Керенского. Ни одна из них не выдвинула лозунга полного отделения от России. Будущее Грузии мыслилось в рамках федеративных связей с Россией. Расхождение проявлялось лишь в том, каков должен быть круг вопросов, подлежащих решению национальным самоуправлением.

После Октябрьской революции курс был взят на полный разрыв с Россией.

Вначале вследствие ограниченных политических и военных возможностей Грузия пошла на временное объединение с другими Закавказскими республиками. По инициативе грузинских меньшинств и при поддержке националистических партий Армении и Азербайджана было образовано единое закавказское правительство - Закавказский комиссариат, просуществовавший чуть более полугода. Этот политический шаг не спас Грузию от разграбления сначала турецкими, затем немецкими и английскими оккупационными войсками.

Пророчески прозвучали слова "отца" демократической республики Грузии Н.Жордания, сказанные им в феврале 1918 г. на заседании Закавказского сейма: "У нас в Закавказье очень много наций, частью перемешанных друг с другом. Как каждой из этих наций дать самоуправление так, чтобы она не мешала другой? Это основная и самая трудная проблема. На основании чего мы можем решить эту проблему? Я должен сказать, что единственное основание, единственный базис, на котором мы должны строить эту постройку - есть равноправие наций. Если какая-либо партия или нация поставит требования великодержавного характера, а великодержавные требования могут ставить и маленькие нации, если у нас будут требования империалистические - мы должны сказать, что у нас несомненно национального мира не будет".

"Национального мира" и не было, потому что на деле эти "империалистические" требования и были предъявлены Грузией по отношению к своим национальным меньшинствам. Многочисленные восстания, вызванные национальным притеснением, прокатились по Грузии в 1918-1919 гг. Но они были отнесены к проискам или местных армян, или осетин, замышлявших якобы разрушение молодого демократического государства. 

Когда меньшевики объявили Грузию независимым государством, то жители Южной Осетии, уже испытав пока еще публицистические наскоки грузинских меньшевиков, решили отстаивать свою автономию, которой фактически за время революции они уже пользовались. Следует отметить, что осетины придерживались советской ориентации и, имея автономию, без сомнения, осуществили бы у себя советский строй. Причем подобная ориентация осетин обусловливалась не особыми симпатиями к большевизму, а стремлением любым способом уйти из-под опеки Грузии. Последнее обстоятельство сыграло немалую роль в неприятии грузинским руководством самой идеи широкой автономии для осетин. Единственное, на что оно было согласно, - это предоставление для осетин национально-культурной автономии.

Эту идею Н.Жордания сформулировал так: "Мусульманам, абхазцам, армянам и другим народностям, населяющим эти окраины, мы говорим, что не насильственного их присоединения желаем мы, а добровольного союза, основанного, однако, на признании с их стороны демократической Грузии. При этом мы знаем, что окраины отличаются от центра в культурном отношении. Там история выработала совершенно иные взаимоотношения и обычаи. Мы с этим считаемся, а правительство постановило предоставить этим окраинам автономию во внутренней своей жизни при условии сохранения стратегической и экономической целостности Грузии. Мы все их требования касающиеся автономии, как бы ни была она широка, можем принять. Не можем принять лишь одного: отделения от нас". Декларация была провозглашена, но реализовывать ее грузинское руководство явно не торопилось. В июне 1918 г. Горский съезд Южной Осетии выступил против присоединения к Грузии, а население Южной Осетии бойкотировало выборы в Грузинское учредительное собрание. Ответом стала военная экспедиция, посланная из Тифлиса в 1919 г. Национальный Совет Южной Осетии был разогнан.

В 1920 г. вспыхнуло восстание в Рокском районе Южной Осетии. Повстанцы овладели г.Цхинвали. Причины восстания и последовавшие события описываются в телеграмме "О восстании в Южной Осетии против Грузии", направленной членами южноосетинского комитета РКП Ленину, Чичерину и Троцкому 26 июня 1920 г. 

Другое крупное восстание осетин произошло в Джавском ущелье в июне 1920 г. Народной гвардией Грузии оно также было подавлено. При этом была проведена и этническая чистка. Уцелевшие осетинские семьи вывозились, а на их место расселялись грузины.

По "осетинскому" варианту развивались события и вокруг абхазов, несмотря на то, что грузинское руководство обращалось с абхазами несколько иначе, чем с другими национальными меньшинствами. В первой половине 1918 г. Абхазия, самоопределившись, провозгласила Советскую власть и выслала из области грузинских меньшевиков, занимавших там немало руководящих политических постов. Реакцией грузинского правительства стал ввод в Абхазию войск во главе с полковником Тухарели. Ради приличия в Абхазии был создан национальный совет, составленный преимущественно из прогрузинских политиков, дирижируемых из Тифлиса. Положение в Сухумском округе того времени до некоторой степени рисует следующий официальный документ, опубликованный в 1920 г.: "Делегация Абхазского Народного Совета посетила председателя правительства, которому вручила докладную записку с приложением истории переговоров и взаимоотношений между Грузией и Абхазией, откуда проистекает политическое существование Абхазии как автономной единицы, входящей в состав Грузинской республики". Далее в записке указано, что действительное положение дел в Абхазии и ее фактические взаимоотношения с Грузией мало вяжутся с формальным историческим соглашением и что ни одно автономное право Абхазии не проводилось в жизнь. "Абхазия до настоящего момента в лице своего Народного Совета терпеливо ожидала оформления взаимоотношений с Грузией на конституционных началах, после чего возможно было бы приступить к делу строительства Абхазии с привлечением всех сил абхазского народа".

Последовавшие вскоре после этого вооруженные выступления абхазского населения были подавлены.

Непросто сложились отношения грузинского правительства и с аджарцами, несмотря на то, что Аджария (Батумская область) всегда считалась достаточно лояльной к Тифлису. Аджарцы стали настойчиво ориентироваться на Турцию. В июле 1920 г. грузинские вооруженные формирования заняли Батумскую область. Аджарцы встали на путь партизанской войны.

Характеризуя обстановку, сложившуюся в тогдашней Аджарии, грузинская газета "Эртобы" писала в 1920 г.: "Омусульманившаяся Аджария считает себя Турцией, и в этой отсталости вся трагедия Батумской области. Пути ее исторического, культурного и экономического развития ведут к Грузии, и перед ней стоит проблема: или идти по пути преуспевания с Грузией или с турецким варварством. И Аджария не раз отдавала предпочтение последнему". Видимо, не случайно, как не случайно и другое. На исходе ХХ века, когда Грузия вновь стала демократической, национальный вопрос в ней развивается по пугающе знакомому сценарию. Словно это не конец века, а его начало.

ЮЖНООСЕТИНСКИЙ УЗЕЛ

Едва "перестройка" в СССР набрала свои центробежные обороты и в союзных республиках, в том числе и в Грузии, развернулось движение за обретение государственной независимости, Южная Осетия пробудилась от иллюзий "исторической дружбы и братства" с грузинским народом. Первоначально стремление к предельно широкой автономии от Грузии разделяла прежде всего осетинская политическая элита. Подтолкнуло ее к этому ощутимое различие в характере российской национальной политики в Северной Осетии, входившей в состав Российской Федерации, и грузинской - в Южной. Если российское руководство традиционно делало ставку на осетинскую политическую и научную элиту, то грузинская политика практически исключала осетинский фактор. Это проявлялось не только в культурной политике, но, что более существенно, в пренебрежении к экономическому развитию области, к определенной кадровой дискриминации.

Жива еще была и историческая память. После победы большевиков Южная Осетия в апреле 1922 г. вошла в состав Грузии на правах национально-культурной автономии. В тот период форма автономии не имела для южноосетинского народа особого значения. Образованная в марте 1922 г. Закавказская федерация, в которую вошла и Грузия, делала активную грузификацию Южной Осетии малореальной. Ситуация несколько изменилась после того, как Грузия стала относительно самостоятельной социалистической республикой. В Южной Осетии возник план объединения с Северной Осетией. В 1925 г. Президиум ВЦИК в принципе согласился с идеей объединения Южной и Северной Осетии. Предполагалось создать его как входящую в состав Грузинской ССР объединенную автономную Осетинскую ССР со столицей во Владикавказе. Но окончательное решение так и не было принято. Предпринимались в Южной Осетии попытки уйти из-под "грузинской опеки" и в дальнейшем, но безрезультатно. А тлеющая напряженность в отношениях оставалась постоянной. Возможности для повышения статуса Южной Осетии в составе Грузии, казалось, появились в конце 80-х годов. Требование национально-территориальной автономии в случае его удовлетворения позволяло иметь собственные органы власти, относительную свободу в законотворчестве, гарантирующую благоприятные условия для развития нации, сохранения ее культуры, традиций и обычаев. Однако даже попытки провозглашения этих требований встретили в Тбилиси глухой отпор.

Взаимные обвинения в прессе, переросшие затем в войну законов, открыли первый этап в противостоянии. Отдельные его эпизоды характеризуют накал разыгравшихся страстей.

В декабре 1990 г. в Южной Осетии были проведены выборы депутатов в Верховный Совет республики. В ответ сессия Верховного Совета Грузии признала выборы в Цхинвали незаконными и приняла закон об упразднении Южно-Осетинской автономной области, образованной в 1922 г. Прокуратуре Грузии было поручено определить "виновных в неконституционном сепаратизме лиц". Южноосетинский парламент тем не менее отказался самораспуститься. Дело дошло до очагов вооруженных столкновений между формированиями, обстрела соответственно грузинских и осетинских сел, захвата заложников и попыток насильственного выселения южных осетин из ряда населенных пунктов.

Эскалация насилия вызвала наконец обеспокоенность союзных властей. В январе 1991 г. в Южной Осетии было введено чрезвычайное положение, части внутренних войск СССР должны были контролировать ситуацию в конфликтных зонах. Однако разоружение активно проводилось преимущественно среди осетинских вооруженных формирований. Чрезвычайное положение на непродолжительное время приглушило лишь крайние формы национального экстремизма. В марте 1991 г. южноосетинское население, несмотря на растущее недовольство действиями союзных войск, проголосовало на референдуме за сохранение СССР.

Подобный выбор обусловливался стремлением избежать, с одной стороны, угрозы полного упразднения автономии Южной Осетии, а с другой - усиления "исламского фактора" на Северном Кавказе в случае развала СССР.

Позже после августовских событий 1991 г., это стало поводом для грузинского руководства обвинить Южную Осетию в прокоммунистических настроениях, а заодно утверждать, что Южная Осетия - это государственное образование, изобретенное большевиками в 1922 г. и в новых условиях не имеющее юридического права на существование. Максимальное, на что она может претендовать, - национально-культурная автономия.

Дальнейшая эскалация противостояния в немалой степени была вызвана и политикой бывшего союзного руководства, посеявшего в южноосетинском населении несбывшиеся надежды. В мае 1991 г. Южной Осетии была обещана возможность подписать союзный договор самостоятельно, в качестве субъекта Федерации. На самом деле такое право получили только республики.

Утрата этой иллюзии подготовила почву для новых вспышек насилия на национальной почве. Воспользовавшись этим, грузинское руководство в июле 1991 г., по сути дела, ввело на территории Южной Осетии прямое президентское правление.

Бывший президент Грузии З.Гамсахурдия распорядился создать там префектуры в качестве временных органов управления. Более того, он обратился к руководству Северной Осетии с требованием пересмотреть само название своей автономной области и вернуть ему исторически "правильное", по его мнению, - Осетия вместо Северной Осетии.

Опасаясь репрессий, к осени 1991 г. Грузию покинули около 80 тыс. осетин, большей частью из районов проживания вне южноосетинской автономной области. Конфликт грузин с осетинами приобретал форму открытой борьбы государства с одним из народов, населяющих его. Это привело к тому, что идея отделения от Грузии стала доминировать не только среди местной политической элиты, но и в широких слоях осетинского населения.

Осенью 1991 г. делегация депутатов Южной Осетии обратилась с предложением к Северной Осетии об объединении и создании единой республики.

В свою очередь проведенный в Цхинвали 19 января 1992 г. референдум выявил желание большинства южных осетин присоединиться к России. Итоги референдума стали сигналом для грузинских властей к окончательному силовому решению возникшей проблемы. С этого момента начинается второй этап в южноосетинском конфликте - вооруженное противоборство конфликтующих сторон. С провозглашением Грузией независимости и последующим распадом СССР возможность помощи извне для Южной Осетии сократилась. Второй этап начался с установления широкомасштабной экономической, транспортной и информационной блокады вокруг Южной Осетии. Цель блокады - создать положение по принципу "ни мира, ни войны", которая по замыслу должна была ускорить процесс экономического саморазрушения Южной Осетии и постепенной девальвации самой идеи национального самоопределения. При этом резкое снижение жизненного уровня должно было вызвать отток осетин из области, заселение на покинутых местах грузинского населения.

Блокада проходила на фоне непрекращающихся вооруженных стычек и обстрелов. Грузинской стороне удалось занять господствующие над Цхинвалом высоты. Начался методичный поквартальный обстрел города. Остро встала проблема беженцев. В Северной Осетии, особенно во Владикавказе, оказалось около 100 тыс. беженцев из Южной Осетии, накаляя и без того непростую демографическую ситуацию в республике.

Это неизбежно втягивало в конфликт североосетинскую сторону, неоднократно призывавшую руководство России отказаться от политики "вялого реагирования" по отношению к южно-осетинскому конфликту. Тем не менее, в Центре в апреле 1992 г. было принято решение вывести из Цхинвала остатки российских внутренних войск, что еще более накалило обстановку.

Ситуация не изменилась и после прихода к власти Э.Шеварднадзе в марте 1992 г. Более того, вооруженная блокада Цхинвала стала еще более плотной. Эскалация вооруженного конфликта достигла критической точки, за которым могло последовать широкомасштабное вооруженное вмешательство северокавказских народностей, объединенных в рамках Конфедерации горских народов Кавказа (позже Конфедерации народов Кавказа). В непосредственной опасности могли оказаться и южные границы России. В мае 1992 г. председатель Совета Министров Северной Осетии С.Хетагуров заявил: если российским руководством не будут приняты меры по прекращению огня в Южной Осетии, Северная Осетия расторгнет Федеративный договор и выйдет из состава России.

21 мая 1992 г. на сессии Верховного Совета Северной Осетии была принята резолюция с обращением к Госсовету Грузии о прекращении геноцида в Южной Осетии с одновременным решением о блокаде Военно-Грузинской дороги и газопровода, что означало установление экономической блокады. От властей России депутаты потребовали вооружения североосетинской республиканской гвардии.

В подобных условиях Россия оказалась в сложном положении - по сути дела, "между двух огней". Грузия обвиняла Россию в потворстве северным осетинам, установившим экономическую блокаду Грузии, в преднамеренном затягивании южноосетинского конфликта из-за присутствия российских войск в зоне конфликта. Причины недовольства Россией осетин уже были названы.

Если меры российского Правительства до этого критического момента были вялыми и ситуативными, то Верховный Совет РФ в своих решениях был нередко противоречив. Так, в своих постановлениях "О ходе выполнения постановления 3-го и 5-го съездов" и "О положении в Южной Осетии" он рекомендовал Верховному Совету Северной Осетии пересмотреть свое решение об экономической блокаде Грузии. Вместе с тем правительству РФ поручалось выполнить постановления тех же съездов, где предусматривались жесткие, в том числе и экономические санкции против Грузии.

В результате реальностью стал отход южноосетинского народа от российской самоидентификации и поиск новой "национальной ниши".

Весной 1992 г. председатель Верховного Совета Северной Осетии А.Галазов поддержал идею созыва совместных сессий обоих парламентов. На ней и могло быть провозглашено независимое государство Алания, объединяющее народы Севера и Юга и означающее соответственно разрыв Федеративного договора с Россией. В случае подобного исхода Россия могла лишиться в лице Северной Осетии важного плацдарма на южных рубежах страны, через который она могла бы поддерживать свое влияние во всем регионе. Во многом осознание этой геополитической реальности подтолкнуло российское руководство к решительным действиям, которые открыли третий этап в развитии южноосетинского конфликта.

24 июня 1992 г. в Дагомысе начались четырехсторонние переговоры по южноосетинской проблеме (Россия, Грузия, Южная Осетия и Северная Осетия). Стороны договорились о прекращении огня и создании коридора для разъединения противоборствующих сторон. Решение этой задачи возлагалось на смешанные (российско-грузино-североосетинские войска). Из Южной Осетии выводились последние российские подразделения. Для контроля за развитием ситуации предусматривался контрольный механизм - корпус международных наблюдателей.

Дагомысское соглашение принесло хрупкий мир на территорию Южной Осетии. Однако коренных изменений в политической обстановке не произошло, источники конфликта остались неустраненными. При этом, видимо, предполагалось, что за время перемирия отношения между руководством Южной Осетии и Грузии нормализуются. Однако с самого начала это было поставлено под вопрос передачей управленческих функций в зоне конфликта специальной контрольной комиссии и объединенному военному командованию, сосредоточивших всю власть на территории Южной Осетии. Южноосетинская сторона в этом органе была представлена лишь совещательным голосом. Исключалась южноосетинская сторона и из состава четырехсторонних миротворческих сил. Зато в состав грузинских сил вошло немалое число боевиков, принимавших накануне участие в вооруженной блокаде Цхинвала. Немало осложнений возникло и при расформировании незаконных воинских формирований. Расформированию подверглись преимущественно южноосетинские силы. В знак протеста часть югоосетинских гвардейцев "растворилась" с оружием среди местного населения.

В октябре 1992 г. ситуация в Южной Осетии вновь резко обострилась. Поводом для этого явился ввод войск грузинской стороны в конфликтную зону. Цхинвал, по существу, вновь оказался в транспортной блокаде. Одновременно Госсовет Грузии, обвиняя Россию в потворстве южноосетинским боевикам, потребовал вывода миротворческих сил России и замены их международными силами под эгидой ООН. В этих условиях в ноябре 1992 г. сессия Верховного Совета Южной Осетии решила обратиться к очередному VII съезду депутатов РФ с просьбой признать Республику Южная Осетия и принять ее в состав Российской Федерации. Однако российская стороны ни на этот, ни на последующие призывы фактически не прореагировала. В начале 1993 г. Северная Осетия самостоятельно признала независимость Южной Осетии, что вызвало взрыв негодования в Тбилиси. Занятое боями в Абхазии, грузинское руководство не было готово к осуществлению военно-силовых мер в Южной Осетии.

В сложившейся обстановке именно России придется выступить инициатором продолжения активных переговоров, которые, видимо, должны быть разделены на два этапа. В ходе первого этапа необходимо незамедлительно решить вопрос о временном статусе Южной Осетии. В связи с тем, что территория Южноосетинской автономной области ныне фактически расчленена на две зоны контроля - осетинскую и грузинскую, необходимо одновременно предпринять меры по сохранению между ними относительного равновесия. Предстоит также добиться продления мандата миротворческих сил в Южной Осетии до полной стабилизации обстановки в зоне конфликта. При этом желательно, чтобы войска продолжили свою миротворческую миссию под флагом ООН или СБСЕ. Для стабилизации обстановки от грузинской стороны необходимо добиться конкретных обязательств по возвращению беженцев в места их прежнего проживания. Одновременно грузинская сторона должна взять на себя обязательства по восстановлению хозяйственной жизни в Южной Осетии, выделить для этого соответствующие фонды, обеспечить нормальное функционирование транспортных артерий, прежде всего железных дорог.

Только в этом случае может произойти постепенное изменение установок массового сознания населения Южной Осетии, что является предварительным и решающим условием для устойчивого перемирия, выработки долгосрочного договора, предусматривающего итоговый статус Южной Осетии.

В противном случае события могут развиваться в угрожающем направлении. Попытка насильственного восстановления грузинской юрисдикции на территории, находящейся ныне под контролем Цхинвала и вооруженных осетинских отрядов, сопряженное с выводом войск СНГ, вызовет новую еще более ожесточенную вспышку насилия и окончательную дестабилизацию положения в Южной Осетии. При сосуществовании ныне двух военно-политических ориентаций в Южной Осетии - "горской" и "российской" - верх, несомненно, возьмет первая. За этим последует не только возможное отделение Северной Осетии от России, но и противостояние последней с северокавказскими народностями, что на долгие десятилетия дестабилизирует обстановку на южных границах России.

АБХАЗСКИЙ РАЗЛОМ

Другим очагом конфликтности в Грузии стала Абхазия. Политическое движение за повышение статуса Абхазии в составе Грузинской ССР окрепло в конце 80-х годов. Это движение так же, как и в южной Осетии, опиралось на исторические прецеденты. Известно, что с 1921 по 1931 г. Абхазия существовала в качестве суверенной Советской Социалистической Республики в составе Грузинской Советской Социалистической Республики. Такой парадоксальный симбиоз стал возможен благодаря заключенному в тот период, по сути дела федеративному договору между двумя республиками. В 1931 г. под давлением центральных властей руководство Абхазии изменило статус своей республики, преобразовав ее в автономную. Еще ранее, во времена правления Багратионов, существовало даже Грузино-Абхазское царство, которое ныне тоже воспринимается как некое федеративное государство. На рубеже ХVI-ХVII веков Абхазия существовала и в качестве отдельного княжества. Исторические особенности развития обусловили особое свободолюбие абхазцев. Лишь в 1864 г. в Абхазии, к примеру, удалось утвердить российское правление, что сопровождалось многократными восстаниями.

Официальные тбилисские власти без сочувствия отнеслись к абхазскому движению за повышение статуса своей автономной области. Это объяснялось не только тем, что этнические абхазы составляли в Абхазии лишь чуть более 100 тыс. человек (18% населения), уступая по численности проживающему там грузинскому населению. Значительно более важной причиной подобной реакции являлось исключительное геополитическое расположение Абхазии, растянувшейся по черноморскому побережью. Централизованное управление Абхазией обеспечивало надежный контроль морских рубежей Грузии, сохранение морских коммуникаций и получение доходов от выгодного курортного дела. В результате в июле 1990 г. тогдашнее руководство Грузии отказалось признать Декларацию о суверенитете Абхазии, провозглашенную Верховным Советом автономии.

После этого, однако, конституционная война между Абхазией и Грузией не только не прекратилась, а, напротив, стала набирать обороты, постепенно захватывая и другие, в том числе и "силовые направления". В ответ на формирование абхазской национальной гвардии на территории Абхазии параллельно стали комплектоваться грузинские отряды "Мхедриони". В июне 1992 г. абхазские гвардейцы ворвались в здание МВД Абхазии, задержали и избили назначенного по указанию Тбилиси министра внутренних дел республики.

Пик конфронтации пришелся на решение парламента Абхазии 23 июля 1992 г. о восстановлении в Абхазии конституции 1925 г. Первая сессия Верховного Совета Абхазии, в работе которого приняли участие 36 депутатов, приняла постановление "О прекращении действия Конституции Абхазской АССР 1978 г.". Сессия решила до принятия новой конституции (предполагалось это сделать в сентябре 1992 г.) восстановить действия Конституции Советской Социалистической Республики Абхазии 1925 г. Принятие такого решения мотивировалось тем, что в феврале 1992 г. Военный Совет Грузии отменил конституцию 1978 г. и восстановил действия конституции 1921 г. Предложенная идея договора между Грузией и Абхазией являлась фактически идеей создания грузино-абхазского федеративного государства, на тот период не предполагавшая ее выхода из состава Грузии. До проведения выборов в парламент Грузии (октябрь 1992 г.) должно было быть заключено соглашение о разграничении полномочий.

Решение абхазского парламента не стало неожиданностью для официального Тбилиси. 24 июня 1992 г. - почти за месяц до парламентского решения - в газете "Абхазия" был опубликован проект Договора о взаимоотношениях между Республикой Абхазия и Республикой Грузия. Тем не менее, решение парламента Абхазии не только резко ухудшило и без того натянутые отношения с Тбилиси, но и привело к окончательному расколу в политическом движении провозглашенной республики. 24 июня самоорганизовавшийся Совет национального единства Абхазии, в который во-шли 19 грузинских общественных организаций, заявил, что парламент Абхазии своим решением фактически поставил себя вне закона. 23 июля Госсовет Грузии признал решения парламента Абхазии недействительными, что вызвало крайне отрицательную реакцию в абхазских политических кругах. Развивая конфронтацию, депутатская фракция "ДемАбхазия", отсутствовавшая на знаменательной сессии парламента, самостоятельно собралась 29-30 июля и, провозгласив свое совещание заседанием сессии Верховного Совета, приняла "обратное" решение - о переименовании Абхазской АССР в Абхазскую автономную республику.

Резкой критике подвергся своеобразно разработанный избирательный закон в Абхазии. В соответствии с ним абхазы направляли в парламент республики депутатов больше, чем представители других национальностей, в том числе грузин, составляющих в республике относительное большинство.

Сухуми, объявляя конституционную войну "метрополии" и представляя ее возможные последствия, тем не менее, видимо, рассчитывал добиться долгожданной независимости или, по крайней мере, суверенизации в обмен на гражданской мир. Действительно, для Тбилиси, едва затушившего южноосетинский конфликт, новая война в условиях развивающегося экономического спада могла оказаться катастрофической. Но еще более неприемлемой была для него политическая формула Абхазии. Затевая абхазский поход, Тбилиси, в свою очередь, рассчитывал надолго "заморозить" извечный абхазский сепаратизм и сохранить статус-кво.

Решимости Тбилиси в отношении Абхазии способствовало укрепление ее внешнеполитических позиций. В апреле 1992 г. Россия и Грузия признали друг друга суверенными государствами, а Грузия стала членом СБСЕ.

В период между 13 и 18 августа 1992 г. вооруженное столкновение еще можно было предотвратить, включившись в новые трудные переговоры о повышении статуса Абхазии. Этот шанс использован не был. Политическая борьба Абхазии и Грузии, сопровождаемая войной законов, расколом абхазского парламента и общества по политическим мотивам и национальному признаку, завершилась вводом грузинских войск и пеpеходом абхазского кризиса в новую стадию - кровопролитный вооруженный конфликт.

23 августа 1992 г. грузинские войска вошли на территорию Абхазии. Формальным поводом для ввода грузинских войск провозглашалась необходимость контроля над железнодорожным сообщением. Реальной причиной явилось нежелание большинства в Госсовете Грузии согласиться с федеративностью Абхазии. Сопротивление, оказанное грузинским войскам, оказалось неожиданно сильным.

Президиум Верховного Совета Абхазии объявил всеобщую мобилизацию граждан Абхазии в возрасте от 18 до 40 лет. При этом pеспублика почти сразу получила поддержку близких к абхазам по языку и культуре национальных движений и народов Северного Кавказа. Среди них наиболее активно выступили против ввода грузинских войск Международная черкесская ассоциация (МЧА) и Конфедерация горских народов Кавказа (позже - Конфедерация народов Кавказа), а также Кубанская Казачья рада. Стал нарастать приток добровольцев из северокавказских республик. Процесс отправки волонтеров в Абхазию принял организованные формы после указа президента КГНК от 22 августа 1992 г.

Грузино-абхазское противостояние, начавшись с военной операции, со временем превратилось, таким образом, в серьезный объект большой региональной политики. По сути дела, провал "молниеносной" операции в Абхазии означал бесперспективность дальнейшей вооруженной борьбы в целом. Боевые действия как никогда показали низкую подготовленность и слабую дисциплинированность грузинских войск.

В результате растущего сопротивления правительственным войскам Грузии к концу августа 1992 г. удалось взять под свой контроль лишь половину территории Абхазии. Более того, спустя несколько месяцев абхазские войска осуществили успешное наступление и захватили г.Гагры. Военное поражение грузин в гагринской зоне, населенной в основном грузинским населением, позволило абхазам создать анклав с выходом к российской границе. Из этой зоны потянулось множество беженцев, что и без того усугубило напряженное положение в соседних северокавказских республиках. Этот успех в то же время укрепил позиции "гудаутского абхазского правительства", "эмигрировавшего" с наступлением грузинских войск из Сухуми.

Военные неудачи вызвали бурю в политических кругах Тбилиси. Объектом острой критики вновь стала Россия за якобы моральную и материальную поддержку сепаратистов. Первым поводом для этого стало решение российского парламента в сентябре 1992 г., который потребовал вывода войск Госсовета из Абхазии и приостановления процесса передачи грузинской национальной гвардии вооружения и техники бывшей советской армии, что, по сути дела, совпадало с требованиями абхазской стороны. Затем последовали обвинения в участии российских добровольцев на стороне абхазских формирований, проведении разведывательной деятельности и даже в налетах российских бомбардировщиков на Сухуми. На самом деле Россия заняла в этом конфликте нейтралитет, пытаясь оставить за собой пространство для дипломатического маневра. С этой целью была закрыта граница Абхазии с Россией по р.Псоу - наиболее удобный маршрут северокавказских добровольцев на пути в Абхазию. Россия выступила с инициативой посредничества для достижения договоренности о прекращении огня и создания трехсторонней (российско-грузино-абхазской) контрольной комиссии по наблюдению за ходом перемирия. Однако эти шаги фактически ни к чему не привели.

В октябре 1992 г. Э.Шеварднадзе заявил, что трехсторонняя контрольная комиссия в Абхазии не только не справляется со своими задачами, но и завела конфликт в тупик. По его утверждению, абхазская сторона использовала переговорный процесс для прикрытия своих планов массированного наступления на г.Гагры.

Безуспешными оказались и последующие попытки примирить враждующие стороны. Несмотря на заключенное в июне 1993 г., казалось бы, окончательное соглашение о прекращении огня, боевые действия в Абхазии не прекращались. Слишком много взаимной вражды накопилось за последние месяцы, и эта ненависть стала самодовлеющей силой. Она была вызвана взятием заложников, грубым обращением с пленными, мародерством и часто неспровоцированным насилием по отношению к мирному населению. 

В сентябре 1993 г. абхазские формирования нанесли последнее, решающее поражение грузинской армии. На этот раз Тбилиси был вынужден смириться с неблагоприятно сложившимися для него военными обстоятельствами. В ноябре 1993 г. в Женеве начались переговоры между Грузией и Абхазией. В ходе переговоров Тбилиси и Сухуми согласились на прекращение огня, направление в районы конфликта "голубых касок" ООН и международных наблюдателей. Была также подтверждена готовность обеих сторон осуществить обмен военнопленными без каких-либо предварительных условий и возвращение домой беженцев. Число грузин, вынужденных начиная с сентября 1993 г. покинуть Сухуми, оценивается Тбилиси в 200 тысяч человек. Меморандум предусматривает также оказание помощи со стороны международного сообщества в восстановлении разрушенной войной экономики региона. Кроме того, создается специальная группа экспертов ООН, СБСЕ и России для подготовки рекомендаций в отношении политического статуса Абхазии.

Однако последний вопрос, как и проблема беженцев, является наиболее трудноразрешимым и таит в себе угрозу очередного обострения отношений между Грузией и Абхазией. На втором раунде грузино-абхазских переговоров, открывшихся в январе 1994 г. в Женеве под эгидой ООН, стороны так и не смогли найти взаимоприемлемых подходов к определению статуса Абхазии. Абхазская сторона настаивает на том, чтобы статус республики был определен на референдуме. При этом председатель Верховного Совета Абхазии В.Ардзинба подтвердил, что референдум по вопросу о статусе республики будет проводиться после возвращения всех беженцев в республику. Это проблематично, поскольку в настоящее время руководство республики не может гарантировать полную безопасность грузинским репатриантам, что, без сомнения, будет сдерживать их возвращение на родину. Многие грузинские беженцы не верят в мирное урегулирование конфликта и намерены вернуться в Абхазию с оружием в руках. Достигнуто соглашение о создании вдоль реки Ингури демилитаризованной зоны, обеспечивающей безопасное возвращение беженцев. Стороны согласились, что их возвращение должно осуществляться под контролем сил ООН, куда в основном войдут подразделения российских войск.

Накануне 1994 г. Россия прекратила экономическую блокаду Абхазии. Это акт доброй воли в условиях, когда нет реального прогресса в урегулировании абхазского кризиса. При этом Россия - как гарант сочинского соглашения, по-прежнему несет ответственность за нарушение договоренностей любой из сторон.

АДЖАРСКАЯ ТИШИНА

Заповедным местом тишины и порядка выглядит ныне Аджария. Это тем более может показаться странным, учитывая, что в Аджарии проживают свыше 80 национальностей, среди которых крупные общины русских, грузин, греков и осетин.

Причина относительной стабильности политической обстановки в Аджарии объясняется тем, что ее руководство не выдвинуло требований к Тбилиси о повышении своего статуса и неоднократно подтверждало свое намерение оставаться в составе Грузии на прежних условиях. Председатель Верховного Совета А.Абашидзе взял курс на проведение своего рода "просвещенного авторитаризма" в Аджарии, при котором основная власть в автономии сосредоточилась в его руках. При этом парламент "самораспустился".

Обращение ряда депутатов Верховного Совета Аджарии в Государственный совет Грузии с просьбой принять меры по восстановлению конституционного строя в Аджарии практически осталось незамеченным. Госсовет Грузии выступил в ответ лишь с заявлением, в котором обвинил власти Аджарии в организации информационной блокады области - ограничений в трансляции передач Тбилисского телевидения. Это не помешало А.Абашидзе распустить подразделения грузинской национальной гвардии и отрядов "Мхедриони", которые на первых порах начали формироваться и на территории Аджарии. Когда же из Тбилиси раздались гневные филиппики по этому поводу, он пошел еще дальше - распределил оружие среди местного населения. По оценкам, на защиту республики с оружием в руках теперь могут подняться свыше 35% взрослых жителей республики.

Стабильной обстановке в Аджарии способствуют и нормальные отношения аджарского руководства с Российской Федерацией, и в частности с командованием 145-й российской мотострелковой дивизии, расположенной в Батуми.

Однако нынешнее статус-кво в Аджарии, видимо, не совсем устраивает грузинское руководство. В этих условиях возможны усиление требований Тбилиси о выводе российских войск с территории Аджарии, а также попытки установить большую зависимость аджарского руководства от Тбилиси, вплоть до силовых мер.

Отсутствие опыта самостоятельного государственного строительства в Грузии; хозяйственно-экономический упадок, неопределенность концепции перехода к новой общественной формации; болезненное отношение к любым попыткам повысить статус национальных меньшинств, в чем Тбилиси видит неизбежный сепаратизм,- все это обрекает Грузию на длительную политическую нестабильность. События в Южной Осетии и Абхазии, развивающиеся по сходным сценариям, показали, что грузинскому руководству, сильной стороной которого мог бы стать "демократический патернализм", не хватает гибкости и терпения в общении с другими народностями, проживающими на ее территории. Это не только ущемляет их права с точки зрения международного права, к которому не раз за последние годы апеллировала сама Грузия, но и создает хронические очаги напряженности. Военные неудачи взывают к реваншу, неподготовленность собственной армии объясняется происками недоброжелательных соседей, ответственность "списывается" на конкретных политических лидеров, а над всем витает дух междоусобицы и вражды.

КАРАБАХСКИЙ УЗЕЛ

Конфликт между Азербайджаном и Арменией из-за принадлежности Нагорного Карабаха, переросший в настоящую войну между двумя независимыми государствами, является самым масштабным по числу жертв, разрушений, экономическому и моральному ущербу из всех межнациональных столкновений, происшедших на территории бывшего Советского Союза в последние годы. Он наглядно показал, какой трагической ценой оплачиваются исторические ошибки в национальной политике, непродуманность действий современных руководителей, отсутствие эффективных механизмов мирного политического урегулирования межнациональных противоречий.

Помощь русских войск положила начало освобождению армянского, азербайджанского и других народов Кавказа от персидских и турецких захватчиков. В начале ХIХ в. Восточная Армения была очищена от них и присоединилась к России. Трагично сложилась судьба Западной Армении, оставшейся под гнетом турецкого ига. Воспользовавшись военной обстановкой, младотурецкое правительство (Талаат, Энвер, Джемаль и др.) в 1915 г. осуществило чудовищную акцию геноцида в отношении жителей Западной Армении, объявив их всех "русскими агентами", "врагами империи". Было уничтожено полтора миллиона человек. Лишь немногим удалось спастись бегством. Из трехмиллионного армянского населения Турции уцелело лишь несколько десятков тысяч.

Сложным путем, через русско-иранские и русско-турецкие войны, через подчинение ханства за ханством в первой половине ХIХ в. шло воссоединение Азербайджана с Россией.

Надежды на восстановление своей национальной государственности как армянский, так и азербайджанский народы связали с установлением в России Советской власти. Советское правительство осудило зверства турецких погромщиков, открыто выразило свое несогласие с захватом Турцией исконных армянских территорий (Ван, Муш, Эрзерум, Битлис и др.), поддержало право армянского народа на свободное самоопределение вплоть до полной независимости. Был поднят также вопрос о "спорных" территориях - прежде всего Нахичевани и Нагорного Карабаха, на которые претендовали как Армения, так и Азербайджан.

Установление Советской власти в Азербайджане в апреле 1920 г., в мае - в Нагорном Карабахе, в июле - в Нахичевани и в ноябре - в Армении, казалось, открывало возможности для примирения и справедливого решения территориальных вопросов в крае. Однако армяно-азербайджанские конфликты стали возникать едва ли не с первых дней. Азревком (Нариманов, Гусейнов, Асад Караев и др.) предъявили Армении жесткое требование о выводе ее войск из районов Занзегура, Карабаха, Нахичевани. Нариманов также выступил против Декрета Советской власти о "Турецкой Армении", предусматривавшего возвращение Армении земель, ранее отторгнутых у нее Турцией, в том числе и Карабаха.

Дальнейшие события сложились так, что Советское правительство в лице своего наркомнаца И.Сталина фактически сделало ставку на развертывание революционного движения в мусульманском мире, и в частности в Турции. Ради этой глобальной цели в жертву была принесена проблема справедливого национально-территориального размежевания между Арменией и Азербайджаном. "Мое мнение таково, - писал И.Сталин в телеграмме С.Орджоникидзе от 8 июля 1920 г., - что нельзя без конца лавировать между сторонами, нужно поддерживать одну из сторон, в данном случае, конечно, - Азербайджан с Турцией".

В марте 1921 г. при подписании советско-турецкого договора турецким представителям удалось навязать особый статус для Нахичеванского уезда: он образует автономную территорию под протекторатом Азербайджана без права передачи третьему государству (т.е. Армении). В составе Турции были оставлены даже освобожденные в прошлом Россией армянские области Карс, Ардаган, Сарыкамыш.

Практически без всякого обсуждения и учета национально-исторических и этнических моментов в состав Азербайджана автоматически была включена часть горных армянских районов бывшей Елизаветпольской губернии - нынешние Дашкесанский, Шаумяновский, Кетабергский районы, горная часть Шамхорского и Ханларского районов. Эти северные районы в период турецкой интервенции и мусаватистской диктатуры сохранили свою самостоятельность благодаря организованной обороне.

Вопрос о Карабахе решался летом 1921 г. на заседании Кавказского бюро ЦК РКП(б). Было принято решение включить Карабах в состав Армении. Однако в связи с протестом председателя Совнаркома Азербайджана Н.Нариманова рассмотрение вопроса перенесли в ЦК РКП(б). 5 июля Кавбюро свое решение пересмотрело и приняло постановление о передаче Карабаха Азербайджану с предоставлением ему широкой автономии с административным центром в г.Шуше. Подобное решение мотивировалось необходимостью поддержания экономических связей между верхним и нижним Карабахом и Азербайджаном, идеей укрепления интернационального единства между мусульманами и армянами. Бюро ЦК КП Армении на своем заседании 16 июля 1921 г. решение Кавбюро по Карабаху одобрить отказалось. В последующем Азербайджан принял меры по изоляции Карабаха от Армении. В конце 20-х годов был создан разделяющий их 10-километровый Лачинский коридор, осуществлялось также переселение части армянского населения вглубь Азербайджана.

Пока существовала Закавказская федерация с общими руководящими партийными и советскими органами, ошибки в национально-территориальном устройстве ощущались не так остро. Но с ее ликвидацией межнациональная ситуация в регионе стала достаточно напряженной.

Особенно остро карабахский вопрос встал в первые послевоенные годы. В ноябре 1945 г. первый секретарь ЦК КП Армении Г.Арутюнов обратился по данному вопросу к И.Сталину с письмом, в котором писал: "Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923 г. входит в состав Азербайджанской ССР. Население этой области в основном армянское. Из 153 тысяч населения 137 тысяч является армянским". Далее он просил рассмотреть вопрос о передаче НКАО Армении. Получив письмо, секретарь ЦК ВКП(б) Г.Маленков по поручению Сталина направляет запрос первому секретарю ЦК КП Азербайджана М.Багирову с просьбой сообщить свое мнение. В ответе М.Багиров согласился с включением НКАО в состав Армянской ССР при условии передачи из Армении Азербайджану трех примыкающих к нему районов. Дальше переговоров дело, однако, не продвинулось.

В 1959 г. в Азербайджане работала комиссия Политбюро ЦК КПСС. На основе ее выводов был проведен специальный пленум ЦК КП Азербайджана, который осудил имевшиеся нарушения национальной политики в республике. В 1966 г. состоялось решение Секретариата ЦК КПСС с поручением ЦК КП Армении и ЦК КП Азербайджана совместно подготовить вопрос о Нагорном Карабахе. Но и эта попытка окончилась неудачно.

ОТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ - К ВООРУЖЕННОЙ КОНФРОНТАЦИИ. Под впечатлением перемен в стране после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС, процессов перестройки и демократизации армянское население Карабаха стало активно выражать свое желание о воссоединении НКАО вместе с прилегающими к нему армянскими районами с Арменией.

Ситуация усугублялась тем, что пусть вялыми темпами, но протекала "азербайджанизация" Нагорного Карабаха. Его автономия фактически была сведена на нет, грубо нарушалась кадровая политика, под запретом были связи с Арменией, включая отказ от ретрансляции оттуда телевизионных передач. Ширился массовый выезд армянского населения из области и из республики в целом. Эти факты были обобщены в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по ускорению социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в 1988-1995 годах" от 24 марта 1988 г. Следует отметить, что сходные процессы в зеркальном отражении имели место и по отношению к азербайджанцам в Армении.

20 февраля 1988 г. сессия Совета народных депутатов НКАО обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой передать Карабах в состав Армянской ССР.

В ответ последовало поспешное и ошибочное в своей основе Постановление Политбюро ЦК КПСС от 21 февраля 1988 г., в котором требование о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР было сведено к действиям "экстремистов" и "националистов", названо противоречащим интересам Азербайджанской ССР и Армянской ССР. А решение проблемы подменялось общими призывами к нормализации обстановки, мер по дальнейшему социально-экономическому и культурному развитию автономной области.

Шло время, обстановка накалялась, а центральные органы продолжали руководствоваться обреченным на провал Постановлением Политбюро, непрерывно предупреждая, что "перекройки границ не будет..." Недальновидность этой позиции обуславливалась тем, что за годы Советской власти десятки раз производились изменения в национально-территориальном устройстве страны в соответствии с принципами национального самоопределения и установления справедливых границ. Соответственно в общественном мнении Армении и Азербайджана подобный подход воспринимался как нежелание союзного центра предпринять реальные шаги по деэскалации надвигающегося кризиса.

В НКАО начались массовые демонстрации, забастовки, столкновения на национальной почве. Взрывоопасное возбуждение захватило Армению и Азербайджан. В конце февраля 1988 г. произошли драматические события в Сумгаите - город был ввергнут в кровавую вакханалию, совершались насилия над армянским населением. Но и после этого центральными властями не было выработано решение проблемы.

В результате "сумгаит" повторился в ноябре - декабре 1988 г. в Гяндже, Ханларе, Дашкесане, Шамхоре, Мингечауре, а в январе 1990 г. - в Баку и других районах и городах Азербайджана. Акты экстремизма в отношении азербайджанского населения имели место и в некоторых районах Армении.

Потребовался ввод войсковых подразделений Советской Армии, чтобы остановить эскалацию насилия и попытаться создать условия для нормального конституционного решения проблемы, расчистки накопившихся завалов взаимного национального недоверия и вражды.

Большие надежды возлагались на созданный по решению Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1989 г. Комитет Особого управления НКАО. Цель его деятельности - компромиссное поэтапное решение проблемы, непосредственное подчинение области Центру. Комитет проделал большую работу по преодолению допущенных в прошлом нарушений национальной политики. Но лишенный необходимых полномочий, он также не смог кардинально изменить ситуацию.

28 ноября 1989 г. сессией Верховного Совета СССР было принято решение по карабахской проблеме, нацеленное на то, чтобы НКАО, вопреки выводам направленной в регион комиссии съезда народных депутатов СССР и желанию армянского населения, оставить в составе Азербайджанской ССР.

Это еще более накалило обстановку, подвело противостояние к рубежу конституционно-правовой анархии и вооруженной конфронтации. 1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха совместным постановлением провозгласили воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. Этот шаг был ускорен принятием накануне в Азербайджане Закона о суверенитете, в соответствии с которым в любой момент Нагорный Карабах мог быть лишен автономии и выведен вместе с Азербайджаном из состава Союза ССР.

Президиум Верховного Совета отреагировал на сложившуюся ситуацию 10 января 1990 г., приняв постановление, в котором Президиуму Верховного Совета Армянской ССР было предложено привести законодательные акты республики в соответствие с Конституцией СССР, т.е. отменить принятое решение по НКАО. В тех условиях данное постановление прозвучало для армян декларативно и раздражающе.

1 января 1990 г. в Баку при попустительстве правоохранительных органов начались массовые погромы армянского населения. С большим опозданием, только ночью 20 января, в Баку и некоторые другие города и районы Азербайджана были введены войска Советской Армии и объявлено чрезвычайное положение. Это спасло тысячи и тысячи жизней. Положение рассматривалось на сессии Верховного Совета СССР 19 февраля 1990 г. В принятом в тот же день постановлении вина "сбалансированно" была разделена между обеими республиками. По непонятным причинам в постановлении карабахская проблема не получила должного отражения.

Следующий виток эскалации в НКАО начался с введения Указом Президиума Верховного Совета СССР с 15 января 1991 г. чрезвычайного положения в автономной области. По сути дела, это означало попытку решить карабахский вопрос в пользу Азербайджана, поскольку режим чрезвычайного положения в НКАО стремился монопольно осуществить Азербайджанский оргкомитет по НКАО при опоре на союзные внутренние войска и части Советской Армии.

Особое место в этой связи заняло проведение летом 1991 г. в Геташенском подрайоне, Шаумяновском и некоторых других районах Нагорного Карабаха специальной операции под кодовым названием "Кольцо". Она осуществлялась частями Советской Армии и внутренних войск МВД совместно с формированиями Азербайджанского ОМОНа под предлогом проверки "паспортного режима" и "разоружения армянских боевиков". В ходе операции не удалось избежать эксцессов. Преимущественно азербайджанскими омоновцами были разгромлены десятки армянских сел, убиты и ранены сотни ни в чем не повинных людей.

После провозглашения в сентябре 1991 г. независимой Нагорно-Карабахской Республики вооруженные столкновения стали неизбежны, боевые действия шли с переменным успехом. Их резкая эскалация пришлась на май 1992 г., когда силы армянской обороны Карабаха вошли в г.Шушу и прорвали блокаду в районе Лачина. Азербайджанскими войсками были заняты Шаумяновский район и часть Мардакертского района, ключевого для обороны Нагорного Карабаха.

Проблема Нагорного Карабаха все больше выходила за пределы конфликтующих сторон. После распада СССР многочисленные попытки ее мирного урегулирования предпринимались руководством СНГ, новой демократической России и ее парламентом. В сентябре 1991 г. Президент РФ Б.Ельцин совместно с Президентом Казахстана Н.Назарбаевым выступили с посреднической миссией по урегулированию карабахского конфликта. В результате проведенных встреч в Баку, Степанакерте, Ереване удалось подписать в г.Железноводске важное соглашение о прекращении огня, восстановлении конституционных органов власти в районе конфликта, возвращении всех депортированных в ходе операции "Кольцо", освобождении заложников, создании специального контрольного органа. Как и предыдущие, это решение, однако, осталось невыполненным.

Одна из главных причин этого в том, что СНГ не сумело своевременно выработать необходимые структуры и механизмы для разрешения и прекращения национальных конфликтов, которые все более обострялись, охватывая новые регионы. Этому способствовали и общая политическая нестабильность в бывших республиках СССР, активизация всякого рода деструктивных сил, возникающие экономические трудности, резкий спад производства и жизненного уровня населения в результате форсированных решений по формированию рыночного хозяйства, в особенности т.н. "либерализации" цен.

Серьезные ошибки были допущены также при решении вопросов военного строительства, раздела вооруженных сил и военного имущества Советской Армии.

Азербайджану, который отказался вступить в СНГ, были переданы некоторые военные инфраструктуры, большие арсеналы оружия, а также часть Каспийской флотилии. Одновременно без всяких гарантий безопасности из Карабаха было выведено последнее советское (российское) воинское подразделение, которое играло определенную стабилизирующую роль в конфликте. В результате в регионе окончательно возобладала логика вооруженного противостояния. Надежды протагонистов на военный успех резко ограничили возможности переговоров. Стремясь добиться наиболее благоприятной позиции, обе стороны изо всех сил стремились к максимально возможным территориальным захватам как предмету дальнейшего политического торга. Переговоры постепенно стали ширмой для военных приготовлений. События развивались по принципу "маятника". Летом 1992 г. азербайджанская армия захватила северную часть Карабаха. В свою очередь, в марте 1993 г. армия самообороны Карабаха при поддержке Армении, накопив силы, провела Кельбаджарскую операцию. Помимо узкого Лачинского коридора был создан и второй коридор, связывающий Армению с Нагорным Карабахом.

Силы самообороны НКР взяли под контроль не только всю территорию автономии, но и оккупировали почти четверть территории Азербайджана, в том числе 170-километровый участок азербайджано-иранской границы. Однако расчет карабахских армян на использование "апробированной" израильской стратегии - "мир в обмен на земли" не оправдался. Карабах был готов освободить оккупированные азербайджанские районы в обмен на признание его независимости. В рамках этой логики представлялось, что чем больше карабахская армия захватит азербайджанской территории, тем легче потом будет договариваться с Баку.

Угроза широкомасштабной войны между Арменией и Азербайджаном в результате кельбаджарской операции обусловливалась также и тем, что в эпицентре насилия оказалось и мирное азербайджанское население. Часть беженцев из Кельбаджарского района попала в засады, была физически уничтожена, часть погибла от голода и холода во время перехода через горные перевалы. Во многом подобные действия явились следствием позиции, занятой руководством НКР, в том числе председателя ГКО НКР Р.Кочаряна, заявившего: "Чтобы в прямом смысле выжить, надо противную сторону заставить страдать так же. Это закон войны". Действуя по этому "закону", карабахские армяне захватили и разрушили большинство из азербайджанских деревень и городов в бывшей автономной области. Инерция войны привела при этом к тому, что из Лачина и Кельбаджарского района, помимо азербайджан, были вытеснены и курды. Принцип "око за око" материлизовался и в порядке жестокого обращения с азербайджанскими военнопленными и заложниками.

Анализ событий показывает также, что весеннее наступление карабахских армян носило не только и не столько военно-стратегическое, сколько политическое значение - любой ценой добиться признания НКР в качестве реального субъекта переговорного процесса с Азербайджаном. Итогом явилась лишь резкая эскалация конфликта, реальная возможность его интернационализации, срыв переговоров в рамках СБСЕ.

В этих условиях вряд ли неожиданным стало декабрьское (1993 г.) наступление Азербайджана.

В зоне конфликта определился стратегический план наступающих: одновременными ударами на севере Мардакертского района и востоке - на города Аскеран, Агдам и Физули - развить наступление на Кельбаджар, Кубатлы и перерезать Лачинский коридор.

В своем новогоднем обращении к нации Президент Азербайджана Г.Алиев заявил, что в 1994 г. все оккупированные армянскими войсками территории страны должны быть освобождены. Последнее по времени наступление Азербайджана свидетельствует о том, что война в Карабахе, оставаясь с военной точки зрения явлением локальным, в политическом, идеологическом, психологическом смысле приобрела, как минимум, общерегиональный характер. Об этом свидетельствует не только участие на стороне противников добровольцев и военных инструкторов из различных государств, но и обостренное внимание, а нередко и болезненная реакция близлежащих государств на развитие событий.

Практически не выполнена ни одна из ранее достигнутых договоренностей по карабахскому конфликту. Так, постоянно нарушается решение Комитета старших должностных лиц СБСЕ от 28 февраля 1992 г., рекомендовавшее воздержаться от каких-либо поставок вооружений в регион карабахского конфликта (первое решение СБСЕ по Нагорному Карабаху, принятое еще до создания Минской группы по урегулированию конфликта). Был отвергнут, как и предыдущее, последний по времени (ноябрь 1993 г.) план-график неотложных мер Минской группы СБСЕ по урегулированию в Нагорном Карабахе. Едва ли не основной причиной стало то, что Нагорный Карабах в документах СБСЕ фигурировал как "сторона конфликта", соответственно предложения адресовались и "руководству Нагорного Карабаха". Эти оспариваемые Азербайджаном формулировки до сих пор были предметом ожесточенного спора, поскольку меняли суть карабахского конфликта и вынуждали Баку признать, что не фактор "внешней агрессии", а собственная политика стала его первопричиной.

План СБСЕ подразумевал взаимные уступки конфликтующих сторон - после вывода карабахских войск из каждого конкретного района Азербайджана последний должен был разблокировать транспортные и энергетические коммуникации. Армения и Карабах рассматривают эту, никем не санкционированную блокаду как одно из проявлений войны, которое отражается прежде всего на мирном населении и имеет такие же тяжелые последствия, как и боевые действия.

В случае выполнения графика на определенном этапе одновременно с выводом войск карабахских армян из Агдама предполагался вывод азербайджанских войск из той части Мардакертского района, которая все еще находится под их контролем. До сих пор Азербайджан отказывался пойти на такой шаг, ссылаясь на то, что не будет выводить войска со своей собственной территории. В свою очередь карабахские армяне отвергают идею вывода своих войск из Шуши, которая, по их мнению, является исконно карабахской территорией. Взаимная неуступчивость превращает в самодовлеющий фактор проблему десятков тысяч беженцев, которые терпят ныне неимоверные бедствия.

Уроки карабахского конфликта, одного из наиболее "запущенных" в постсоветском пространстве, свидетельствуют о том, что военного решения он не имеет. Однако при этом процесс выработки механизма мирного урегулирования чрезвычайно затруднен и малоэффективен. В сложившихся условиях единственная возможность - достижение договоренности о перемирии, которое должно быть использовано для установления гарантированных механизмов прекращения огня.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ КАРАБАХСКОЙ ПРОБЛЕМЫ. Карабахская проблема многократно обсуждалась в различных национальных и международных организациях и институтах, Конгрессе США, Европарламенте, на сессиях Комиссии ООН по правам человека, конференции СБСЕ, в Совете Безопасности ООН. Однако эффективность этих обсуждений невысока.

В связи с событиями в Нагорном Карабахе особую активность стала проявлять Турция, занявшая откровенно проазербайджанскую позицию. Она оказывает активную военную помощь Азербайджану. В азербайджанской армии появились турецкие офицеры-инструкторы, а в самой Турции начали проходить подготовку группы азербайджанских военнослужащих. Все более популярной становится пантюркистская идеология - программа объединения всех тюркских народов и создания региональной империи "Великого Турана". Как выразился недавно премьер-министр Турции Демирель, "Турция готова взять на себя политическую ответственность за положение дел в регионе от Адриатического моря до границ с Китаем". В этих планах, как показали события, едва ли не основная ставка делается на Азербайджан, который может стать опорной базой для дальнейшей экспансии в регионе всего Кавказа и Средней Азии.

Угроза региональной стабильности заключается также в том, что турецкие правящие круги пытаются придать карабахскому конфликту религиозный характер. Именно об этом говорит проведенное в Стамбуле на государственном уровне заседание Организации исламской конференции. Это может привести к горизонтальной эскалации конфликта в регионе.

Опасность проазербайджанской позиции Турции многократно возрастает, если учесть ее попытки получить поддержку у США, используя свое членство в НАТО, что проявлялось на последних заседаниях СБСЕ в Хельсинки и Риме. Американская делегация внесла резолюцию с обвинением Армении в агрессии и эскалации карабахского конфликта. Стало также известно, что в США поддерживают проект решения карабахской проблемы по "кипрскому образцу": создать в Карабахе азербайджанскую общину со своей государственностью.

Это приведет к тому, что Армения, в свою очередь, неизбежно поднимет вопрос об армянской общине в Нахичевани, Гардмане, Гяндже, Баку. Армения также будет настаивать на денонсировании Московского договора между Турцией и РСФСР от 1921 г., заключенного, как считают в Армении, без учета интересов армянского народа. В Госдепартаменте США также находит поддержку турецкий проект, предусматривающий образование коридора из Нахичевани через Мегринский район Армении в Азербайджан, что откроет прямую дорогу в Среднюю Азию и создаст реальную базу для осуществления планов "Великого Турана".

Тем временем карабахский кризис приобретает характер войны на истощение. Армения и Азербайджан без официального объявления войны друг другу мобилизуют весь социально-экономический и военный потенциал для достижения окончательной победы на карабахском фронте.

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ

Межнациональные противоречия и антагонизмы на Северном Кавказе, то разгораясь, то затухая, бытуют многие годы. Довольно сильный их всплеск был отмечен в связи с Кавказской войной (1817-1864 гг.): военные действия были связаны с присоединением Чечни, Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа к Российской империи. Кроме того, шла и междоусобная борьба. В ходе военных действий горцы изгонялись с плодородных земель, вытеснялись в неудобные горные проходы, участились грабежи, набеги, захват земельных участков и имущества. Это длилось долгие годы, порождая национальную вражду, отзвуки которой слышны и в наши дни.

Еще с 60-х годов прошлого столетия Северный Кавказ познал горечь депортаций по национальному признаку. В 1864 г., например, окруженным царскими войсками черкесским племенам было предложено переселиться на границу Ставропольской губернии и Донской области или выселиться в Турцию. Значительная часть черкесов тогда ушла в родственную им по религии Турцию, многие погибли в пути. Другие были переселены в Адыгею. Почти треть ее представляли неудобные, болотистые земли. Надругательства, оскорбления, материальные лишения усугублялись болезнями.

На земли, с которых были вытеснены горцы, царское правительство принудительно переселило волжских, донских, запорожских и бугских казаков, русских крестьян. Все это неизбежно стимулировало недоверие горцев к России и русскому народу.

Административное деление завоеванной территории преследовало прежде всего военно-стратегические цели. Национально-этническое расслоение народов не учитывалось. Даже коммуникации были нацелены на военные нужды, а не на обеспечение жизнедеятельности народов, их названия: Военно-Грузинская дорога, Военно-Осетинская дорога - сами говорят за себя.

Бурные процессы развернулись на Северном Кавказе после Октябрьской революции. В печати того времени сообщалось, что горские народы с воодушевлением восприняли Советскую власть. Увы, документы свидетельствуют: немалая часть населения отнеслась к ней с недоверием. Ее установление нередко сопровождалось беззаконием и произволом. Вот как об этом говорится в совершенно секретной Выписке из информсводки Дагестанского губчека (июнь 1921г.): "В большинстве случаев сельские и участковые Ревкомы состоят из элементов, которые занимаются только взяточничеством и обирательством граждан. Делают они все это от имени Советской власти, которая дала будто бы им неограниченные полномочия. Каково же может быть после этого отношение горцев к Компартии?".

Все беды в конечном счете местное население относило на счет русских и потом - большевиков. Много усилий было потом приложено, чтобы восстановить доверие к русскому народу.

И все же в революционный период у национальных сил появилась надежда, что вековой несправедливости по отношению к их народам будет положен конец. Вместе с тем в ряде районов Кавказа тогда, как и сейчас, проявилась борьба двух тенденций: центробежной, сепаратистской, направленной на отрыв от Российского государства, и курса на возрождение нации, этноса при органической связи с народами России.

ПРОБЛЕМА ОСЕТИИ

Разделенные природной преградой - Главным Кавказским хребтом, обе части осетинского народа - Северная и Южная Осетии - издавна тяготеют друг к другу. В марте 1918 г. произошло мощное крестьянское восстание в Цхинвали, поводом для которого стала попытка комиссара от тифлисского правительства Казишвили разоружить население. За этим последовало восстание в Сачхертском районе, а затем вспыхнуло Душетское восстание. Тифлисская сторона квалифицировала их как националистические, а большевистская пресса называла их классовыми восстаниями трудящихся. На самом деле это были стихийные выступления на национальной почве.

После провозглашения 26 мая 1918 г. независимой Грузинской республики события в Осетинском регионе обострились, особенно когда Национальный Совет Южной Осетии заявил о своей ориентации на Россию. В июне 1918 г. Горский съезд Южной Осетии отверг присоединение к Грузии, а население Южной Осетии бойкотировало выборы в Грузинское учредительное собрание. В 1919 г. в Юго-Осетию из Тифлиса была послана карательная экспедиция, Национальный Совет был разогнан.

В 1920 г. вспыхнуло восстание в Рокском районе. Повстанцы овладели г. Цхинвали. Однако затем события приняли трагический характер. Происшедшее описывается в телеграмме о восстании в Южной Осетии против Грузии, направленной членами Юго-Осетинского Комитета РКП Ленину, Троцкому и Чечерину 26 июня 1920 г. В ней говорится, что в состав Грузии "Южная Осетия не входила и не входит, считая себя неотъемлемой частью Советской России"; войсками правительства Грузии "под предводительством Джугелия сожжены дотла селения Цунар, Кбет, Убит-Шаккали. Всего сожжено 25 крупных сел, не считая мелких. Жители от мала до велика истребляются..."

В другой телеграмме сообщалось: "...Нами произведена регистрация беженцев еще в начале их движения на север в июне месяце. Зарегистрировано до 20 тыс. человек. С тех пор прибыло еще довольно много. ...Все беженцы ушли почти голыми..."

В Меморандуме Трудовой Южной Осетии говорилось, что после цхинвальских событий Южной Осетии пришлось "испытать ужасы четырех карательных экспедиций". Таким образом, современные события в Южной Осетии имеют свою предысторию.

Как известно, осенью 1991 г. делегация Южной Осетии обратилась с предложением к братской Северной Осетии об объединении и создании единой республики. Но эта проблема ставилась еще в 20-е годы. В 1925 г. Президиум ВЦИК в принципе согласился с предложением населения Южной Осетии об объединении с Северной Осетией. Северо-Кавказский крайисполком издал соответствующее постановление от 1 июля 1925 г. Предполагалось создать входящую в состав Грузинской ССР объединенную автономную Осетинскую ССР, причем центром ее должен был стать Владикавказ. Но осетинский народ так и остался разделенным. Как и в 20-е годы, в 90-е на земле Южной Осетии пролилась кровь, а ведь опыт прошлого, казалось бы, должен предостеречь политиков от попыток силового решения сложных межнациональных вопросов.

КАЗАЧЕСТВО И ГОРЦЫ

В 20-е годы возникла еще одна проблема - взаимоотношения коренных горских народов с казачеством. В ходе гражданской войны значительная часть казачества воевала на стороне белой армии, что вызвало негативное отношение к нему со стороны советских органов. Имели место случаи коллективного наказания казачьего населения, высылки из станиц.

Проявлялись и националистические настроения казаков по отношению к горцам. Усиленно распространялись слухи о вытеснении теми казаков, вообще русских. В Информационной сводке Терской ВЦК (февраль 1921 г.) сообщалось: "Казаки ряда станиц полагают, что их... выселят и вообще будет выселение всего русского населения с Кавказа". Когда выселяли жителей из казачьей станицы Архонской - в отместку за налет бандитов на красноармейцев, то среди казаков распространился слух: "Выселяет не власть, а осетины, с целью захватить готовые постройки". Осетины, конечно же, никакого отношения к этой акции не имели.

В 1927 г. в ходе переселения горцев из ущелий, куда они были вытеснены во времена Кавказской войны, наделение их землей шло не только за счет бывшей горской инонациональной верхушки, но и за счет казачества. К 1927 г. только чеченцы получили 13 тыс. га из земель, приписанных станицам. Пpитеснения со стоpоны советского pуководства вызывали недовольство казачества и порождали национальную обиду в отношении чеченцев, ингушей, карачаевцев, осетин. С другой стороны, имели место и противоположные факты. Так, в 1921 г. среди горцев распространялись слухи, что красноармейские части, участвующие в борьбе с бандитизмом, защищают казачество за счет интересов горцев. Отношения между горцами и казаками, в частности, Терской области, издавна были обострены. Переделы земли усугубили обстановку, дали повод для территориальных претензий. Рецидивы старых взаимных обид между горцами и казаками сказываются и ныне.

"ГОРСКИЙ СЕПАРАТИЗМ". На Северном Кавказе образована Конфедерация горских народов. В октябре 1992 г. на своем Чрезвычайном съезде она потребовала денонсировать Федеративный договор и создать Конфедеративный союз государств и народов Кавказа. В этой связи важно вспомнить, что в мае 1917 г. во Владикавказе, на Первом съезде горских племен Кавказа был учрежден Союз горцев Северного Кавказа и избран его ЦК. Он объединял горские племена на пространстве от Каспия до Черного моря. Этот Союз входил в состав Кавказского мусульманского союза, который имел цель отторгнуть Северный Кавказ от России и образовать Горскую Республику. Осенью того же года контролируемые "Союзом" земли были провозглашены автономным штатом Российской Федеративной Республики, который состоял из шести округов. ЦК Союза стал называться Горским правительством. Впоследствии он заявил о взятии всей полноты местной власти. Далее, в целях распространения власти и на город было создано Терско-Дагестанское правительство, которому подчинялись и районы казачьего войска. Была объявлена и независимость от России.

В мае 1918 г. правительство Союза горцев, заключив договор о дружбе, фактически отдало Республику Северный Кавказ под протекторат Турции. Горское правительство обратилось к правительству Российской Федерации с нотой, в которой заявляло о выходе и об отделении от РСФСР. Сейчас некоторые политические деятели на Кавказе говорят о необходимости вернуться к положению 20-х годов. Налицо политические аналогии с прошлым.

Заметим, что образованная в 1921 г. на Северном Кавказе Горская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе РСФСР ничего общего с рассмотренной выше "Горской республикой" не имела. Созданием ГАССР пытались приблизить центр управления к народам, объединить их усилия в строительстве "новой жизни". Однако довольно скоро Постановлением Президиума ВЦИК от 7 июля 1924 г. эта республика была упразднена и расчленена по национальному признаку.

НАЦИОНАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ. Национальные и территориальные проблемы на Северном Кавказе органически взаимосвязаны. Вопрос о земле, особенно в горных районах, в современных условиях является наиболее болезненным. Любые территориальные изменения почти всегда носят драматический характер.

В 20-е годы на Северном Кавказе шло бурное возрождение национального самосознания. Одна за другой народности выделялись в самостоятельные национально-государственные и национально-административные единицы. Нарезка территорий при их выделении велась в сложных экономических и политических условиях. К тому же организация народов в автономные национальные республики и автономные области осложнялась чрезвычайной национальной дробностью.

"В силу этого, - говорилось в выводах Краевой комиссии по учету опыта районирования при Северо-Кавказском крайисполкоме, - приходилось объединять в одну автономную единицу несколько национальностей, ибо они были малочисленны, чтобы образовать собой административное целое, и слишком отстали в культурно-хозяйственном отношении, чтобы иметь свой аппарат власти.

Ввиду того что в ряде мест за основу бралась не национальная, а социально-экономическая бытовая общность, принцип национального самоопределения не получил достаточной полноты, что в дальнейшем стимулировало стремление этих народов к образованию своих национальных единиц, особенно с изменением условий и подготовкой национальных кадров".

Споры об установлении твердых границ между национальными образованиями тянулись до конца 20-х годов. Внешняя политика национальных областей в те годы заключалась в "стремлении расширить национальные территории..."

Националистические элементы стремились отхватить у соседей лишний кусок понравившейся им территории. Границы установить было трудно, поскольку миграционные процессы шли столетиями. Сложность проблемы можно проследить на примере выделения Кабарды в автономную область. Длительное время шел спор между представителями Кабарды и ее соседями. Карачай, Балкария, Осетия, Дигория, Ингушетия и Терская губерния требовали увеличения территории за счет выделяемой Кабарды. Горская АССР предъявила Кабарде иск на 78 000 десятин земель осетин и ингушей. В Карачаеве и Черкессии распространялось мнение, что якобы кабардинец "в общей сложности владеет в три раза большим количеством земли, чем карачаевец" (см. "Докладная записка Председателя делегаций автономной области Карачая и Черкессии" от 2 января 1921 г.).

Предисполкома Кабарды Калмыков, телеграфируя в Москву (апрель 1922 г.) о сложившейся ситуации, предупреждал: "...Все требуют отрезок, выселения, даже переселения кабардинцев. Удовлетворение их требований вызовет неизбежное кровопролитие". Соглашение не было достигнуто.

В Выписке из докладной записки заместителя ПП ГПУ на Юго-Востоке России о политическом состоянии Северо-Кавказской Автономной Республики и областей (март 1923 г.) раскрыт сложный клубок межнациональных противоречий в регионе: "Между Кабардой и Балкарией спор за обладание плодородной землей... Адыгейско-Черкесская область... стремится к организации единой Адыгейской республики с центром в Туапсе, т.е. присоединив к себе шапсутских (так в документе. - Авт.) черкесов и карачаевских... Область эта сильно подвержена турецкой агитации... Чечня все еще, очевидно, не нашла себе покоя. Происшедшее недавно образование Чеченской автономной области всколыхнуло Чечню и дало возможность определить чеченское настроение". Далее говорится о полном безвластии в Чечне, что часть населения приняла выделение Чечни как освобождение от русского гнета. В документе отмечалось также, что между карачаевцами и черкесами национальная вражда доходит до апогея, к тому же искусственно разжигаемая советскими головотяпами на местах.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКИЙ ПАРИТЕТ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ АНТАГОНИЗМ. Среди причин межнациональных конфликтов того периода было несоблюдение паритетности в представительстве национальностей.

"Все области, - говорилось в "Закрытом письме Секретаря ЮВ Бюро ЦК РКП(б)… А.Микояна за сентябрь 1923 г., - состоят из нескольких народов и племен, имеющих между собой некоторый антагонизм, покоящийся на земельных и иных социальных противоречиях и традиционной вражде. Среди них идет борьба за обладание руководящими советскими органами и иногда некоторые племена и народности попадают в положение обиженных".

В "Закрытом письме Заместителя секретаря Оргбюро РКП(б) Карачаево-Черкесской автономной области" М.А.Малышенко (сентябрь 1923 г.) говорилось: "Антагонизм национальный среди горцев существует, но особенно заметно он проявляется только в тех случаях, когда вопрос касается участия в органах самоуправления". Это имело особое значение в областях, организованных как автономия двух народов (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия и т.п.).

"Официальные причины усилившихся трений и желание выделиться в автономную область, - говорилось в упоминавшейся уже "Выписке из докладной записки Заместителя ПП ГПУ на Юго-Востоке России", - это несоблюдение принципа паритетности в Исполкоме и Облпарткоме и создающееся отсюда засилье карачаевцев, игнорирующих интересы Черкессии" (сохранена стилистика документа. - Авт.).

Интересно, что при возникшем недоверии между представителями двух народов доверие нередко оказывалось русским. "Ногайцы и карачаевцы, - говорилось в "Закрытом письме Секретаря Оргбюро РКП(б) Карачаево-Черкесской области" от 7 сентября 1928 г. - совершенно не доверяют ответ работникам из горцев и справедливо подозревают их в национализме, ввиду чего разрешение всех важных вопросов, касающихся нескольких наций всегда, требует моего личного присутствия или представителя Оргбюро из русских".

Иногда закономерное стремление к национальному равенству, свободе для своего народа оборачивалось притеснением других. "Стремление к автономии последних (то есть шапсугов), - говорилось в записке ответственного инструктора Юго-Восточного крайкома РКП(б) Запольского А.С. (1925 г.), - было столь велико, что превзошло все ожидания".

Было принято решение о выделении самостоятельного Шапсугского района. Когда же он был выделен, то началось, как отмечалось на заседании Президиума Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета (ноябрь 1925 г.), "огульное выселение находящихся на территории Шапсугского района армян и русских". Попытку пресекли власти края. Современное движение за возрождение прав шапсугов, видимо, должно учесть ошибки своих предшественников.

РЕПРЕССИИ 40-Х ГОДОВ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ. На динамику национальных процессов на Северном Кавказе большое влияние оказали репрессии, примененные по отношению к ряду горских народов в 1943-1944 гг., и ход их последующей реабилитации. На основании огульного обвинения, как известно, чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы в годы Великой Отечественной войны были высланы в районы Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока СССР.  

Таблица 1

Численность народов, репрессированных в 1943-1944 гг.

	ЧЕЧЕНЦЕВ, ИНГУШЕЙ		КАРАЧАЕВЦЕВ		БАЛКАРЦЕВ
	семей	человек	семей	человек	семей	человек
Было выселено	105674	496460	15332	66682	8830	37400
Имелось на 1.Х.1956 г.	89854	394713	13231	56505	7990	30446

Согласно постановлению СНК СССР № 118-342 от 14 октября 1943 г. репрессированным разрешалось взять с собой "принадлежавшее им имущество (одежда, мелкий сельскохозяйственный и бытовой инвентарь, зерно, продовольствие), всего весом 500 кг на семью". Что это значит для многодетных семей горцев? На сборы же давалось 15 минут, как правило, в ночное время и под угрозой оружия.

В местах высылки люди оказались в ужасных условиях, фактически без средств к существованию, без жилья. Результат - высокая смертность и низкая рождаемость, особенно в первые годы ссылки (например, чеченцев с 1944 по 1947 год родилось 15,7 тыс. человек, а умерло 93,5 тыс. человек). Сосланные народы лишались возможности развивать национальную культуру, вести обучение на родном языке. Молодежь в высшие и средние учебные заведения не принималась. Среди чеченцев и ингушей в некоторых районах неграмотность достигала 40-50 процентов.

В июле 1954 г. после принятия постановления ЦК КПСС "О снятии некоторых ограничений в правовом положении "спецпереселенцев" началась реабилитация репрессированных народов. Однако им был запрещен выезд в места прежнего проживания.

Репрессированные народы требовали возвращения на земли своих предков и категорически возражали против попыток властей создать национально-административные образования в местах высылки. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1956 г. "О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и их семей, выселенных в годы Великой Отечественной войны" по-прежнему запрещал их выезд на Северный Кавказ. Однако лавина обездоленных людей, несмотря на запреты, ринулась в родные места: и началась новая серия межнациональных конфликтов в регионе Северного Кавказа.

Учитывая требования репрессированных народов, 24 ноября 1956 г. ЦК КПСС принял постановление о восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов. Постановлением устанавливалось организованное переселение этих народов в течение 3-4 лет, начиная с весны 1957 г., с тем, чтобы надлежащим образом подготовить условия для устройства населения на местах. Однако вопреки этому постановлению начался массовый выезд "спецпереселенцев". Тогда на путях их следования были выставлены 14 оперативных заслонов. После таких мер, естественно, выезды прекратились, но людей это еще больше обозлило.

Наконец, в 1957 г. были восстановлены автономии: Кабардинская АССР преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР, восстановлена Чечено-Ингушская АССР, Черкесская автономная область преобразована в Карачаево-Черкесскую автономную область. Однако уже в некоторых принятых в связи с этим указах были заложены предпосылки для возникновения конфликтов. Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 г. N 721/4 расчленял ногайскую степь и передавал ее в состав Дагестана, Чечено-Ингушетии и Ставропольского края. Впоследствии указ был оспорен. Форум, назвавшийся как "Съезд терского и ногайского народов" (ноябрь 1990 г.), высказал требование воссоздать территориальную целостность ногайской степи и создать там республику в составе Российской Федерации.

Наибольшая сложность состояла в том, что на место выселенных в годы репрессий были поселены другие люди, жилища репрессированных разрушены или переданы переселенцам. Возьмем Карачай. К 1956 г. в колхозах Клухорского района проживало 4,1 тыс. чел. - 771 грузинская семья (сваны и рачинцы), переселенные из Грузинской ССР. Остальные районы заселены в основном русскими, прибывшими из степных районов Ставропольского края и других мест. Их насчитывалось около 15 тыс. чел. Стихийное возвращение карачаевцев вызвало конфликты с переселенцами.

Карачаевцы в основном были возвращены в те районы, где жили до 1943 г. Однако там проживали компактные группы и других народов, например, в Зеленчукском и Урупском - в основном казаки, карачаевцы поселились в районах с черкесским населением и т.д. Все это привело к осложнениям, когда 17 ноября 1991 г. была провозглашена Карачаевская республика и казаки потребовали выхода из районов и Карачая.

Сложный узел проблем завязался с возвращением чеченцев и ингушей. Территория Чечено-Ингушской АССР была разделена следующим образом.  

Таблица 2

Изменения территории Чечено-Ингушской АССР

Грозненская область

НАИМЕНОВАНИЕ республик, областей, в состав которых переданы районы бывшей Чечено-Ингушской АССР	ПЕРЕДАНО РАЙОНОВ	В них проживало, тыс.чел.	ПРОЖИВАЕТ СЕЙЧАС (сентябрь 1956 г.), (тыс.чел.)
			всего	в том числе переселенцев из других районов бывшего СССР
	8 полностью и 4 частично	256,8	124,6	79,0
	г.Грозный и рабочие поселки	186,6	258,2
Дагестанская АССР	4 полностью и 3 частично	132,2	45,9	45,9
Северо-Осетинская АССР	4 полностью,	83,5	67,4	55,0
	г.Малгобек	16,3	16,1
Грузинская ССР	1 полностью и 3 частично	26,1	-	-
ВСЕГО		701,5	512,2	179,9

Из 19,7 тыс. переселенцев, проживавших в районах, отошедших к Грозненской области, свыше 13 тыс. чел. прибыло из РСФСР, Украины, Армении, Молдавии. В районы, отошедшие к Дагестанской АССР, переселено 45,9 тыс. аварцев и даргинцев из высокогорных районов этой республики, а в районы, отошедшие к Северо-Осетинской АССР, переселены осетины из Грузинской ССР в количестве 26 тыс. чел., осетины из районов Северной Осетии - 15 тыс. чел., а также 14 тыс. русских - из различных областей бывшего СССР.

В целом из 2269 населенных пунктов Чечено-Ингушской АССР осталось 324. Обстановка сложилась далеко не простая.

Преодолевая большие трудности, чеченцы и ингуши переселялись на родину.

Еще в феврале 1957 г. был поднят вопрос о широко известном сегодня Пригородном районе. "...Ингуши, - сообщалось в записке заведующего отделом ЦК КПСС по РСФСР В.Чураева, - настаивают на передаче Пригородного района Северной Осетии в состав ЧИ АССР, мотивируя это тем, что до 1944 г. он входил в эту республику". Но принадлежавшая ранее ЧИ АССР правобережная часть современного Пригородного района Северной Осетии была оставлена Северо-Осетинской ССР. В 1992 г. это обернулось вооруженным конфликтом.

Немало проблем возникло и с возвращением балкарцев. Из 62 селений, принадлежавших им, сохранилось лишь 18, а жилых помещений - только 23 %. Назрел вопрос и о возвращении Кабардино-Балкарии пастбищ на Черных землях и территории Курпского района, переданного в 1944 г. Северо-Осетинской АССР. Кабардинский обком КПСС высказывался о нежелательности восстановления автономии балкарцев, но его не послушались.

В ходе возвращения репрессированных народов в ряде районов Северного Кавказа резко возрос национальный антагонизм между прибывающими из мест выселения и теми людьми, которые проживали здесь после высылки чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев. Направляясь в места своего прежнего жительства, бывшие спецпоселенцы требовали возвращения ранее принадлежавших им домов, порой и самовольно вселялись в них. Завязывалась борьба, распалялись национальная ненависть и вражда. За преступную политику сталинского режима расплачиваются многие поколения людей.

В заключение отметим, что многие проблемы межнациональных отношений на Северном Кавказе обусловлены исторически, их корни уходят в далекое прошлое. Волюнтаристский, волевой подход к решению тонких и сложных этнических, территориальных, языковых, конфессиональных и других вопросов породил большинство современных противоречий. Многие оказались подобны болезням, загнанным внутрь. В изменившихся социально-политических условиях они возникли вновь, создавая предпосылки для новых межнациональных конфликтов. Именно поэтому история, как говорят, отбрасывает свою тень заранее.

РОССИЯ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ: ЕВРАЗИЙСКОЕ ЕДИНСТВО ИЛИ КОНФРОНТАЦИЯ

Сохраняющийся в целом военно-колонизаторский режим правления в Средней Азии привел к тому, что население Туркестана в целом радостно встретило весть о свержении самодержавия. По всему Туркестану развернулось движение за создание Советов рабочих и солдатских депутатов.

Наряду с Советами в Туркестане с первых же дней революции стали создаваться и националистические движения, "мусульманские комитеты", которые вскоре оформились в организацию "Шуро-и-Исламия" ("Совет ислама"). Первая такая организация, созванная обществом "Туран", возникла в Ташкенте 9 марта 1917 г.

Усилению их политической роли способствовало то, что Временное правительство продолжало колонизаторскую политику царизма и стремилось сохранить в Туркестане прежний режим. С этой целью на местах были оставлены представители царской администрации во главе с генерал-губернатором Куропаткиным. Подобный курс характеризовал одну из главных особенностей Февральской революции в Туркестанском крае. В Центральной России царские губернаторы немедленно заменялись комиссарами Временного правительства.

Другой особенностью являлось то, что к началу 1917 г. в Туркестане практически не было самостоятельных большевистских организаций. Большинство мест в Советах Туркестана принадлежало меньшевикам и эсерам. Поддержка широких масс в Средней Азии этих партий проявилась гораздо сильнее, чем в центральных промышленных районах России. Лишь в конце марта 1917 г. под влиянием растущих народных волнений Куропаткин и его помощники были арестованы. Власть в крае и в областях перешла к Туркестанскому комитету Временного правительства.

В Туркестанском крае главным оплотом революции стал Ташкент.

После победы вооруженного восстания в Ташкенте власть в городах и районах Туркестана стала постепенно переходить в руки Советов и на местах. В этот же период резко активизировалась и деятельность националистических организаций. В ноябре 1917 г. националистические организации Туркестана на IV краевом мусульманском съезде в Коканде объявили о создании "автономного правительства". Параллельно шли государственно образующие процессы на советской платформе.

На съезде Советов, проходившем в Ташкенте с 20 апреля по 1 мая 1918 г., была образована Туркестанская Советская Автономная Республика, входящая в состав РСФСР. 

Формально для Туркестанской республики были выделены широкие права, а именно: право законодательства, право суверенного распоряжения своей территорией и ее землями, водами, недрами, право учреждения должностей и норм оплаты труда, право выборов должностных лиц всех отраслей управления, за исключением федеральных, и т.д. Однако судьба Туркестанской республики с первых шагов оказалась под вопросом.

11 июля 1918 г. в Закаспии произошел мятеж эсеров, туркменских националистов и белого офицерства. К 21 июля по всей Закаспийской области, за исключением крепости Кушка, советская власть была свергнута. Захватив власть в свои руки, мятежники в Ашхабаде сформировали белогвардейское "Временное закаспийское правительство". Это правительство открыло дорогу в Туркестан английским войскам. Одновременно наступление на Ташкент вели и белогвардейцы. В мощную силу вырастало и местное повстанческое движение.

Ферганская долина становилась основным местом возникновения и развертывания басмачества в Туркестане. Руководители басмачей представляли свою борьбу против советской власти как "национально-освободительную", причем не только от большевизма, но и в целом от неверных. Таким образом, оно выступило под мусульманскими лозунгами.

В ходе ожесточенной вооруженной борьбы Туркестан несколько раз оказывался в кольце блокады, в изоляции от Центра.

В январе 1918 г. государственный переворот был совершен в Хиве. В результате установилась диктатура Джунаид-Хана - одного из туркменских феодально-племенных вождей. Продержавшись недолгое время, режим рухнул под ударами Красной Армии. В его свержении немалая роль принадлежала движению "младохивинцев". Ряд их представителей вошел в правительство Хорезмской Народной Советской Республики, образованной в апреле 1920 г. Однако, как оказалось, "младохивинцы" не разделяют социалистических идеалов и стремятся к самостоятельности и в конечном счете строительству буржуазной республики. В начале 1921 г. правительство "младохивинцев" было отстранено от власти.

Когда 17 октября 1923 г. IV Всехорезмский курултай Советов провозгласил Хорезм социалистической республикой, "младохивинцы" попытались поднять мятеж.

Почти 20-й отряд повстанцев под командованием Джунаида был остановлен лишь у стен Хивы. Особенно тяжелая обстановка складывалась на Ферганском и Семиреченском фронтах, где против советской власти выступала так называемая "крестьянская армия", в значительной части сформированная из переселенцев Ошского и Джалалабадского районов и с враждебностью относящаяся ко всему русскому.

Объединение "крестьянской армии" и басмаческих отрядов, захвативших Джалалабад и Ош и начавших наступление на Андижан, поставило под угрозу существование советской власти в Фергане. Здесь в конце октября 1919 г. было образовано "Временное ферганское правительство". После кровопролитных боев в начале 1920 г. Ферганская долина была очищена от басмаческих и белогвардейских отрядов.

Однако уже летом 1920 г. в Фергане вновь поднялось басмаческое движение во главе с "главнокомандующим всеми силами ислама" Курширматом. Этот регион еще долго оставался очагом напряженности.

Сложное положение сложилось и в Восточной Бухаре. Бухарское басмаческое движение, сплотившееся вокруг турецкого эмиссара Энвер-паши, активизировало борьбу пpотив советской власти. К началу 1922 г. в Восточной Бухаре находилось около 10 тыс. басмачей.

18 мая 1922 г. ЦК РКП(б) был вынужден особо рассмотреть положение в Бухаре и принял постановление "О туркестано-бухарских делах", главной целью которого являлась борьба с басмачеством.

Но и после гибели Энвер-паши в августе 1922 г. басмаческое движение рассеяно не было. Окончательно приняв форму партизанского движения, используя тактику мелких рейдов и налетов, оно просуществовало до начала 30-х годов. В условиях непрекращающейся борьбы Бухарскую Народную Советскую Социалистическую Республику удалось провозгласить лишь 19 сентября 1924 г. Однако и без этого процесс государствообразования в Туркестане шел с большим трудом.

Ряд ответственных работников Туркестанской республики занял особую позицию в отношении постановления Оргбюро ЦК РКП(б) от 9 июля 1919 г. "О пропорциональном представительстве", настаивая на том, чтобы в руководящие органы республики входили только представители коренного населения независимо от их классовой принадлежности и деловой подготовки.

На их позицию не повлияла и Турккомиссия, присланная из Центра. 17 января 1920 г. на объединенном заседании крайкома коммунистической партии Туркестана, Мусульманского бюро и Турккомиссии они выступили с предложением создать на территории края "Тюркскую республику".

Однако ЦК РКП(б) в своем постановлении от 8 марта 1920 г. настоял на реализации проекта Турккомиссии. Националисты были выведены из властных структур Туркестанской республики.

Тем не менее вопрос о национально-государственном размежевании, который должен был разрешить сложнейший в условиях Средней Азии национальный вопрос об определении статуса отношений с Центром, продолжал оставаться на повестке дня.

В Туркестанской, Бухарской и Хорезмской республиках политические и административные границы не совпадали с границами расселения основных среднеазиатских народов. Например, к моменту национального размежевания узбеки составляли 51,4% населения Туркестанской республики , 50,1% - в Бухарской республике и 61,1% в Хорезмской республике. Из всех туркмен Средней Азии 42,2% находились в Туркестане, 27% - в Бухаре и 29,8% - в Хорезме и т.д.

28 апреля 1924 г. Средазбюро ЦК РКП(б) признало своевременным целесообразность размежевания среднеазиатских республик по национально-территориальному признаку. Комиссия предложила создать две союзные республики - Узбекскую и Туркменскую и две автономные области - Таджикскую и Кара-Киргизскую (Киргизскую). Автономия казаков не предусматривалась.

Однако, этот проект, предусматривающий значительную перекройку уже определившихся, хотя и неустойчивых границ, переселение жителей, вызвал сопротивление местного руководства. Так, Исполбюро хорезмской компартии приняло решение, направленное против национального размежевания. 12 июня 1924 г. Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев вопрос "О национальном размежевании республик Средней Азии (Туркестана, Бухары и Хорезма)", решило образовать на территории Средней Азии Туркменскую и Узбекскую советские социалистические республики, объединить казахские районы Туркестана в Казахскую АССР, создать Киргизскую автономную область в составе РСФСР и автономную область таджиков в составе Узбекской ССР.

Постановление ЦК РКП(б) предлагало сохранение самостоятельной Хорезмской республики. Однако впоследствии решение было изменено.

29 сентября 1924 г. Всехорезмский курултай Советов принял постановление, которое предоставляло право узбекам, туркменам и каракалпакам, проживающим в Хорезме, выделиться из Хорезмской республики и объединиться с соответствующими союзными республиками и автономными областями.

14 октября 1924 г. Таджикская автономная область была преобразована в Таджикскую автономную Советскую Социалистическую Республику в составе Узбекской ССР, Каракалпакская автономная область была включена в состав Киргизской (Казахской) ССР, а Каракиргизская (Киргизская) автономная область - непосредственно в состав РСФСР.

Таджикская АССР в 1929 г. была преобразована в Советскую Социалистическую Республику и непосредственно вошла в состав СССР. В 1926 г. Киргизская автономная область была преобразована в Автономную советскую социалистическую республику, а в 1936 г. она стала союзной республикой и также вошла в состав СССР. В 1932 г. Каракалпакская автономная область была преобразована в Автономную советскую социалистическую республику и вошла в РСФСР, а в 1936 г. - в состав Узбекской ССР.

Таким образом, советская власть позволила среднеазиатским народам после долгого исторического перерыва приобрести свою государственность. Естественно, что в рамках СССР она имела черты псевдогосударственности.

Среднеазиатским народам, в том числе и тем, кто в прошлом не имел своих государств, предоставлялось право на стандартный набор учреждений культуры, разрабатывались алфавиты для бесписьменных языков, тратились большие средства на подготовку и содержание национальных кадров. И одновременно - с целью сближения наций - осуществлялась политика нивелировки, искоренения сущностных национальных особенностей, за национальной культурой признавалось право только на форму, но не содержание, искажалась история народов, насаждался русский язык.

В ряде законов и актов 1957 г. права союзных республик были значительно расширены. Однако в главном положение не изменилось: суверенитет среднеазиатских республик в целом оставался фиктивным. Им расширили круг административных полномочий, не изменив качественно статус. Соответственно в законотворчестве между "суверенной" союзной республикой Узбекистан, и простой административно-территориальной единицей (краем, областью, районом) особой разницы не было.

Более того, еще большей централизации в деятельности среднеазиатских республик послужило созданное при Н.Хрущеве Среднеазиатское бюро ЦК КПСС. Этот шаг должен был способствовать дальнейшей ассимиляции среднеазиатских наций, денационализации национально-территориальных автономий и постепенному превращению их в административно-экономические регионы.

Руководство Л.Брежнева отошло от огульной русификации среднеазиатских республик на основе политики "зональной ассимиляции". Вместо этого был выбран путь интернационализации республик через всемерное внедрение русского языка и поощрения переселения в республики русскоязычного населения. Если Хрущев объявлял изучение родного языка делом добровольным, то Л.Брежнев придал русскому языку статус не только средства межгосударственного общения, но и государственного языка для самих республик и их жителей, хотя формальных юридических актов на этот счет не издавалось.

В области экономики начиная с 30-х годов в бывших среднеазиатских республиках проводилась капиталоинтенсивная индустриализация с ярко выраженным креном на развитие добывающей промышленности, в сельском хозяйстве - монокультурность. Всячески приветствовалась миграция русских специалистов, занявших заметное место в управленческом аппарате, в промышленности. Значительно скромнее они были представлены в сельском хозяйстве.

Своеобразием отличалась и партийно-государственная политика в отношении Средней Азии. Вторые лица в партийных и советских органах были представлены, как правило, людьми русской национальности, присланными из Центра. Однако со временем они играли все более декоративную роль. Реальная власть постепенно сосредоточивалась в исполнительных структурах, включавших значительное число коренной национальности.

С началом перестройки в СССР пробудились две мощные духовно-практические силы: во многих случаях искусственно подогреваемое чувство ущемленного национального достоинства и мусульманский фактор. С провозглашением независимости среднеазиатские республики вступили в новую, полную неизведанного, эру своего развития.

В ЭПОХУ ПРОВОЗГЛАШЕННОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ

Политическая либерализация прежде всего вызвала к жизни приглушенные межклановые и родоплеменные противоречия, которые остро проявились в борьбе за власть. Характерным примером в этом отношении является Узбекистан, в котором, как и в других среднеазиатских республиках, кланы сформировались по родственному и территориальному признакам. В данном случае Самаркандский суперклан в союзе с Ташкентским кланом противостоят Фергано-Андижано-Наманганскому (ФАН) и Бухарскому кланам. В политическом плане эти межклановые союзы отражают борьбу двух тенденций общественно-политического развития Узбекистана - советскую авторитарно-националистическую модель (где ислам признан государственной религией, но не принимает экстремистских форм) и исламо-фундаменталистскую (режим "исламской республики").

"Ташкентцы" в целом поддерживают И. Каримова как представителя "либеральной" (по узбекским критериям) власти в противовес ФАНу, блокирующемуся с мусульманскими фундаменталистами.

Об остроте межклановой борьбы свидетельствует таджикская трагедия, где эта борьба приняла форму гражданской войны. Здесь ожесточенное противостояние развернулось между ленинабадско-кулябской группировкой, традиционно занимавшей руководящие посты в республике при советской власти, и гармско-бадахшанской группировкой, устремившимися в новых политических условиях к властным полномочиям. При этом новые таджикские политические силы (движение "Растохез", Демократическая партия, Партия исламского возрождения, движение ("Ладьи Бардахшон"), как и в Узбекистане, при всех своих различиях выступили с программой построения исламского государства. Так, движение "Растохез" призвало дистанцироваться от остатков Советского Союза, в том числе бывших советских республик с тюркским населением. В своих представлениях о государственном устройстве они опираются на опыт Ливийской Джамахирии. По европейским стандартам, созданная в Ливии политическая модель тождественна или вплотную подходит к тоталитарной. Особое место в спектре новых политических сил заняла Партия исламского возрождения, которая по своим признакам может быть отнесена к фундаменталистским.

В целом движения, выступающие за исламизацию среднеазиатских республик, занимает заметное место в политическом спектре каждого из государств. К примеру, значительной популярностью в Узбекистане пользуется Исламская партия возрождения, программа которой во многом совпадает с близкой ей по характеру Партией исламского возрождения Таджикистана. Военизированные отряды этой партии уже действуют в городах Ферганской долины Узбекистана. Существование хорошо организованной исламской оппозиции в республике в случае провала попыток реформирования экономики потенциально могут повести события по таджикскому варианту.

В целом в силу удаленности от Центра, патриархального характера среднеазиатских обществ, слабости демократической оппозиции прежняя властная номенклатура в основном сохранила свои позиции, перейдя от коммунистических лозунгов к провозглашению умеренно-националистических идей. Подобная ситуация создает предпосылки для авторитарного режима правления.

Так, единственная в Узбекистане влиятельная оппозиционная политическая организация - движение "Бирлик" ("Единство") в настоящее время подвергается политическим гонениям. Достаточно жесткая позиция по отношению к оппозиционным политическим партиям с одновременным укреплением личной власти сохраняется и в других среднеазиатских республиках. Последним свидетельством этому являются итоги референдума о продлении полномочий президента Туркменистана.

Во взрывоопасную проблему в среднеазиатских республиках выросла межнациональная ситуация.

Неспокойно в межнациональном отношении и в Кыргызстана. Это во многом обусловливается тем, что титульная нация, давшая название республики, оказалась в меньшинстве в наиболее плодородных, "престижных" регионах проживания и вследствие этого имеет более низкий по сравнению с национальными меньшинствами уровень жизни.

Драматическим проявлением межнациональной резни стали события в Ферганской долине, где произошли кровавые столкновения между киргизским и местным узбекским населением. Поводом для этого в немалой степени стали претензии узбекского населения, считающего киргизскую часть Ферганской долины своей исконной территорией.

В этих условиях национально-демократические движения Кыргызстана и прежде всего партия национального возрождения "Асаба" ("Голубой стяг") все более решительно выступают в защиту интересов киргизского народа. Соответственно возможны межнациональные столкновения киргизов с национальными меньшинствами, из которых русские составляют 21,5% населения, украинцы - 2,5%, немцы - 2,4%. Регулярную форму приняли пограничные столкновения киргизов и таджиков из-за причудливой, осложненной анклавами конфигурации межреспубликанских границ. Напряженность усиливает поток беженцев из Таджикистана, которые нередко призывают местное население к борьбе за возрождение исламской веры. Несмотря на то, что религиозность среди киргизов распространена преимущественно на бытовом уровне, вышеназванные факторы могут привести к постепенной политизации исламского фактора в республике. Усиливаются противоречия и между различными религиозными группами киргизского этноса.

Серьезную проблему в этом отношении представляют настроения узбекского населения Киргизии, уже испытавшего на себе насильственные действия со стороны местного населения.

В свою очередь, у Туркменистана, помимо межнациональной проблемы, возможны серьезные межгосударственные осложнения с Узбекистаном по поводу района Хивы, где местное узбекское национальное меньшинство проявляет все более активные сепаратистские настроения.

Таким образом, социально-политическая и межнациональная обстановка в постсоветских среднеазиатских республиках в целом характеризуется нестабильностью. В случае неудачи экономического реформирования, роста противоречий на межнациональной основе, роста политического влияния исламского движения в Средней Азии у южных границ России может возникнуть конфликтная ситуация.

В этих условиях отношения между Россией и Средней Азией имеют сложный неоднозначный характер.

Подписание Ташкентского договора 1992 г. о коллективной безопасности с рядом среднеазиатских республик предполагает одновременно, что Россия берет на себя роль гаранта стабильности в Центральноазиатском регионе. Конкретным шагом к этому стало заявление пяти государств: России, Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана о мерах по стабилизации на таджикско-афганской границе, при этом особая боевая нагрузка по охране 1400 км таджико-афганской границы легла на российские пограничные войска. По сути дела, это означает фактическое втягивание России во внутренний конфликт Таджикистана. Для России не исключена возможность при этом развития событий по сценарию афганской войны. Спорность подобной политики по-прежнему вызывает горячие дискуссии. В целом для проведения широкомасштабных миротворческих операций у России пока нет ни средств, ни законодательно-правового обеспечения, ни разработанного политического механизма их реализации.

Значительно более важной для России может стать долгосрочная стратегия по предотвращению усиления в этом регионе какой-либо соседней региональной державы (Турция, Иран, Пакистан и др.). Наихудшим вариантом подобного рода могло бы стать формирование военно-политического союза, который в условиях исламского пространства может приобрести определенную антироссийскую направленность.

России, видимо, необходимо в первую очередь ориентироваться на регионального стратегического партнера, каковым в Средней Азии является Узбекистан. Узбекистан занимает ключевое географическое положение в регионе. Эта страна с населением 22 млн. чел., три четверти которого - узбеки. Такой удельный вес коренного населения обеспечивает относительную этническую прочность многонационального государства. Узбекистан занимает шестое место по производству электроэнергии среди стран континентальной Азии, четвертое место в мире по производству хлопка-сырца, выпускает большегрузные самолеты и тракторную технику, что имеет не только промышленное, но и военно-стратегическое значение. Сюда же необходимо отнести производство золота (седьмое место в мире).

КАЗАХСТАН

ПОЛИЭТНИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ КОНФЛИКТОВ. Прогнозы политического риска показывают, что Республика Казахстан относится к числу тех регионов, где внутренняя напряженность может возрастать.

Уникальность ситуации в том, что на огромной (2,5 млн. квадратных километров) территории Казахстана проживает около 17 млн. представителей 40 национальностей и народностей. Причем более 43% составляют русские и украинцы, и только около 40% - собственно казахи. Русские здесь - не потомки переселенцев (как в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и т.д.), а коренные жители северо-восточных областей Казахстана, традиционно живущие на этих территориях, которые были включены в состав республики только в советский период. На юге на границе с Узбекистаном сильна узбекская диаспора. Центральную и южную часть населяют уйгуры, казахи, немцы, дунгане, туркмены и др.

Однако изменения, происходящие в политической системе, весьма показательны. До майских выборов 1990 г. этнический состав депутатов Верховного Совета Казахской ССР выглядел следующим образом: из 16 национальностей, представленных в казахском парламенте, казахов - 238, русских - 209, украинцев - 29, белорусов - 2, узбеков - 2, татар - 3, немцев - 10, корейцев - 2, уйгуров - 2, поляков - 3, армян - 2, азербайджанцев, дунган, осетин, греков, молдован - по 1.

Выборы, состоявшиеся в мае 1990 г., показали тенденцию к усилению дискриминации русскоязычного населения. В Верховный Совет Казахстана 12-го созыва (358 депутатов) были избраны представители также шестнадцати национальностей (как и в предыдущем составе парламента, состоявшем из 510 депутатов). Главный результат выборов - получение казахами большинства мест и резкое снижение представительства русских (103 вместо прежних 209).

В тот период Казахская ССР была единственной республикой, в которой казахский политический истеблишмент охотно последовал общесоюзному примеру и провел выборы не только по территориям, но и от общественных организаций. Если выборы по территориальным округам дали 49,3% депутатских мест (133 депутата), то от общественных организаций казахи получили 69,3% мест (61 из 88), что стало решающим фактором в завоевании большинства мест в Верховном Совете. От общественных организаций избраны также 14 русских (15,9%), 8 украинцев (9,1%), 2 немца, по одному татарину и белорусу.

Более того, среди казахской части депутатского корпуса свыше 85% - это представители так называемого старшего (или южного) казахского жуса (рода). Традиционная социальная структура казахов представляет собой систему из трех больших родов, где старший жус исторически господствует над средним и младшим жусами. К старшему (южному) жусу, кстати, принадлежит и Н.Назарбаев.

Многообразие наций и народностей уже само по себе создает целый ряд национальных противоречий в Казахстане. С одной стороны, официально провозглашается идеал создания полинационального государства, с другой стороны - в политической системе откровенно доминируют не только представители одного этноса, но лишь одной компактной его части.

Корни конфликтной ситуации - не только в современности. Крупные ошибки были совершены в 1924 г., когда шло искусственное, без учета исторического прошлого административно-территориальное размежевание в Средней Азии. А к моменту создания всех союзных республик (к 1936 г.) те или иные этносы во многом были ущемлены в своих правах. Сегодня рост политического самосознания каждого из них привел к тому, что они имеют свои сформулированные цели и задачи и соответственно прилагают усилия для их реализации, воздействуя на развитие внутриполитической ситуации в Казахстане и определяя ее перспективы.

Русские и украинцы преимущественно населяют восточные и северные регионы Казахстана (Петропавловская, Восточно-Казахстанская области). В контексте последовавших антирусских выступлений в декабре 1986 г. в Алма-Ате, а также событий, происходящих в некоторых республиках Средней Азии (особенно в Таджикистане), славянское население, естественно, стремится к Российской Федерации. С учетом этого подспудного давления в начале 1992 г. Б.Ельцин три раза заявил на переговорах в Алма-Ате, что у России есть территориальные претензии к Казахстану, ставил вопрос о Восточно-Казахстанской области.

В Казахстане проживает большая немецкая колония, которую условно можно разделить на две разновекторные группы: радикально настроенная молодежь и умеренно ориентированная часть людей среднего и старшего поколения. Первые хотят немедленного выезда на историческую родину - в Германию; вторые, прожившие в Казахстане большую часть жизни, настроены не столь решительно и предпочли бы не менять устоявшегося образа жизни и налаженного быта.

Узбекское население Казахстана проживает преимущественно на юге и юго-западе республики. В Чимкентской области, граничащей с Узбекистаном, по переписи 1989 г., 42 % населения области составляют узбеки. В то же время узбекское население неадекватно представлено в законодательных и исполнительных органах, руководящих структурах как местного, так и республиканского уровня. Наиболее радикально настроенная часть узбекской интеллигенции, начиная с 1990 г. все активнее призывает к воссоединению Чимкентской области с Узбекистаном. Их сторонники в Узбекистане с географическими картами в руках доказывают, что часть нынешнего Южного Казахстана исторически принадлежала Узбекистану. И хотя президент И.Каримов неоднократно подчеркивал, что основной принцип взаимоотношений Узбекистана со своими соседями - нерушимость существующих границ, тем не менее проблема Чимкентского региона остается долгосрочной.

Потенциальный фактор нестабильности, включая внешнеполитическую, представляют и казахстанские уйгуры, проживающие большей частью на юго-востоке в китайском приграничье. Именно этот уйгурский этнический компонент является важнейшим фактором, воздействующим на события в Синьцзян-Уйгурском национальном округе КНР, а соответственно и на китайско-казахские отношения. Китай не без основания опасается "синьцзянских" устремлений казахстанских уйгуров под предлогом помощи своим живущим в КНР собратьям в их национально-освободительном движении. Тем более, что прецедент уже был. В 20-х годах с помощью узбеков и уйгуров был почти взят центр Синьцзяна-Урумчи и провозглашена Народно-Демократическая Республика Синьцзян.

ЭКОНОМИКА КАК ФАКТОР ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ. В развитии политической ситуации в Казахстане особое значение имеет экономический фактор. Экономика Казахстана в основном ориентирована на добычу полезных ископаемых (вторым по важности экономическим фактором является производство оружия). Именно в этом контексте Республика Казахстан представляет собой большой интерес для Запада. Причем в Восточно-Казахстанской области, принадлежность которой оспорена Россией, представлено самое ценное, что есть на территории республики.

Казахстан богат ураном. Кроме России, обогатительные урановые комбинаты имеются в Таджикистане и Узбекистане, которые не хотят подписывать договор о нераспространении ядерного оружия - и Казахстан может через вторые страны иметь валюту за свое стратегическое сырье.

Однако наибольшие надежды казахстанское руководство возлагает на нефть: по своим нефтяным запасам Казахстан входит в первую десятку стран. В 1989 г. с американской нефтяной компанией "Шеврон" заключен договор о создании предприятия "Тенгиз-Шеврон Ойл", которое должно через 12-15 лет давать прибыль в 15-20 млрд. долл. ежегодно. Планируется строительство громадного комплекса добывающих и перерабатывающих предприятий. Реализация этого соглашения требует переброски сотен тысяч тонн грузов из Западной Европы, США в Тенгиз. С помощью Турции предполагается создание соответствующей инфраструктуры: железная дорога по Баку и паромная переправа через Каспийское море. Крупный контракт по нефти заключен также с французской компанией "ЗЛФ-Акитэн". Десятки французских фирм приступили к работе в отраслях легкой и перерабатывающей промышленности.

Кроме того, Казахстан - это и отдельные высокотехнологичные отрасли, в том числе Байконур, который можно коммерциализировать, это и несколько десятков предприятий ВПК, производящих современные типы оружия, и т.д.

В Казахстане разворачиваются экономические преобразования на пути развития рыночной экономики. За полгода передано в частный сектор 45% строительства, 50% торговли и услуг, 12 % промышленности.

Активизируется внешнеполитическая деятельность руководства республики. В сентябре 1992 г. президент Н.Назарбаев подписал во Франции с Ф.Миттераном Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопонимании и в Германии с Г.Колем - Договор о развитии широкомасштабного сотрудничества в области экономики, промышленности, науки и техники и о взаимной защите капиталовложений.

Президент Н.Назарбаев тесно увязывает внешнеэкономические шаги с возможными их последствиями во внутриполитической ситуации. В Германии он выразил крайнюю заинтересованность в привлечении в Казахстан немецких инвесторов. Он прямо выразился в том смысле, что Казахстан быстрее других бывших советских республик может выбраться из нищеты, если немцы помогут капиталовложениями. Заключены соглашения по подготовке менеджеров. На обучение в ФРГ поедут и казахстанские немцы. Эти шаги позволят снизить поток выезжающих немцев из республики, сохранить их для Казахстана.

В мае 1991 г. во время визита Н.Назарбаева в Пекин был заключен договор. Во имя того, чтобы Н.Назарбаев "придержал" своих уйгуров, не допустил их перемещения в КНР под предлогом освободительного движения, китайская сторона пошла на крупные экономические и дипломатические уступки в двусторонних отношениях с Казахстаном.

В принципе нынешние "сырьевые" приоритеты развития экономики Казахстана не оправданы в долгосрочном стратегическом плане. Зато подобная экономическая направленность способствует решению таких важнейших тактических задач, как привлечение иностранных инвестиций, обеспечение людей работой, консолидация этнически разнородного населения Казахстана на решение экономических задач, обеспечение стабильности в республике. Именно это будет определять внутреннюю жизнь в республике в ближайшее время. Когда появятся так называемые нефтедоллары, а также валюта, полученная от продажи другого сырья и оружия, Казахстан сможет приступить к очередным проектам: производству автомобилей, развитию энергоснабжения, модернизации телекоммуникаций и т.д.

Созыв в сентябре - октябре 1992 г. Конгресса народов Казахстана с активным привлечением различных уйгурских организаций, инициатива президента Казахстана по созданию конфедерации на основе СНГ укрепляют имидж Н.Назарбаева как сторонника интеграции в многонациональной республике, помогая ему решать и внутри-, и внешнеполитические задачи.

И все же существуют зоны напряжения, конфликтогенные факторы. В первую очередь - в отношениях с соседями в ближнем зарубежье.

Ташкент, еще недавно имевший приоритет культурно-политического и экономического центра советской Средней Азии и с трудом отдающий эту роль Алма-Ате, недоволен усилением влияния Казахстана в регионе. Напряженность усиливают территориальные споры.

Российско-казахстанские отношения после известного демарша Б.Ельцина по поводу Восточно-Казахстанской области далеки от идеальных. Скрытая напряженность и взаимные подозрения, видимо, будут присутствовать в отношениях двух стран, впрочем, не без дипломатического камуфляжа. Так, в Париже Н.Назарбаев говорил, что с "исторической и географической точек зрения Казахстан имеет общие цели с русским народом. И добрые отношения с ним являются для нас, надеюсь, и для России - приоритетом".

ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Приднестровский конфликт не может быть в полной мере отнесен к межнациональным конфликтам. В данном случае противостоящие стороны в разной степени, но были представлены одинаковыми национальностями (молдаване, русские, украинцы и др.). Особенностью этого конфликта является то, что перед перспективой возможной "румынизации" Молдавии основной его причиной стало стремление к самоопределению левобережной части Молдавии, традиционно развивающейся по своему "особому" пути. Таким образом, этот конфликт имеет не этнокультурный, а политико-экономический характер.

Приднестровский конфликт возник еще до распада Советского Союза. В ходе подготовки нового Союзного договора (1990 г.) стало очевидным стремление Центра использовать в противовес сепаратистским тенденциям союзных республик факт существующих или потенциальных национально-территориальных образований в качестве рычага давления на республики в случае попыток выхода из состава СССР.

В составе Молдавской ССР образовались две самопровозглашенные республики: Приднестровская и Гагаузская. Кишинев отреагировал на это крайне негативно. Помимо дезавуирования принятых решений, власти прибегли к силовому воздействию. В ноябре 1990 г. молдавские отряды полиции особого назначения (ОПОН) попытались прорваться в Дубоссары, однако встретили ожесточенное сопротивление наспех сформированных отрядов самообороны. Такие акции периодически возобновлялись (сентябрь, декабрь 1991 г. и т.д.).

В Кишиневе рассматривали сепаратистские национальные движения как политическую игру амбициозных лиц, стремящихся воспользоваться сложившейся ситуацией для обретения личной власти и связанных с нею благ. Безусловно, в определенной степени данные мотивы, как и в любой политической борьбе, играли немаловажную роль. Однако корни назревающего конфликта значительно глубже, в историческом прошлом.

К ИСТОРИИ КОНФЛИКТА. Судьба распорядилась так, что Молдавское княжество в XIX в. оказалось разделенным на две части. После успешной для России русско-турецкой войны 1806-1812 гг. по условиям Бухарестского мирного договора к России отошла территория Днестровско-Прутского междуречья, названная с 1813 г. Бессарабией (до этого Бессарабией назывался лишь юг Днестровско-Прутского междуречья). Остальная часть Молдавского княжества оставалась под владычеством Оттоманской империи. Позднее ослабленная Турция вынуждена была предоставить этой территории независимость. Так, на политической карте Европы появилась Румыния. Сам факт ее появления был вряд ли возможен без активного участия России, мечом и дипломатией создавшей для этого необходимые условия.

В Бессарабии же была введена в целом типичная для российских национальных окраин система правления, с привычным бюрократизмом, косностью, но и с терпимостью к национальным особенностям и обычаям местного населения.

Традиционно левобережное Приднестровье с его близостью к Черному морю, крупному порту Одессе выделялось в экономическом отношении по сравнению с остальной частью Бессарабии. Тирасполь входил в пятерку наиболее промышленно развитых городов Бессарабии.

Важным моментом для последующих различий в самоидентификации Лево-и Правобережья явилось то, что левобережные районы Поднестровья были отделены от остальной части Бессарабии и в административном отношении вошли в состав Херсонской и Подольской губерний Российской империи. Способствовал этим различиям и тот факт, что если в Бессарабии, по данным переписи 1897 г., проживало 921 тыс. молдаван, то в левобережных поднестровских уездах - лишь 164 тыс. Основная часть населения в этих уездах была представлена русскими и украинцами. Среди других крупных национальных меньшинств на территории Бессарабии проживали также болгары, евреи и гагаузы.

После Февральской революции 1917 г. на политической сцене Бессарабии выступили две крупные силы: с одной стороны, движение, поддерживающее большевистские идеи, а с другой - буржуазно-националистические круги во главе с органом "Сфатул цэрий" ("Совет страны"). Часть его членов требовала независимости Бессарабии, другая - ее объединения с Румынией.

Во многом подобные стремления были вызваны предшествующей политикой русского царизма в Бессарабии. Если в первой четверти XIX в. правительственные органы поддерживали и даже законодательно закрепили различные формы национального развития местной культуры, включая открытие школ с преподаванием на молдавском языке, издание на нем книг и газет, а также ведение судопроизводства на основе местных законов, то впоследствии царизм начал проводить в отношении Бессарабии политику ограничения и упразднения особенностей в управлении краем. В 1842 г. было прекращено преподавание на молдавском языке в начальных школах и гимназиях, а в 1866 г. - его изучение в школах как самостоятельного предмета. Тем не менее даже в этих условиях в различных городах России (Одессе, Кишиневе, Петербурге) издавалась литература на молдавском языке.

С началом оккупации румынской армией Бессарабии в январе 1918 г. один из основных рубежей сопротивления был развернут в Левобережье. В состав Тираспольских оборонительных сил входил и легендарный кавалерийский отряд Г.И. Котовского.

10 декабря 1918 г. на заседании "Сфатул цэрий", в немалой степени под давлением румынских представителей, было объявлено о "безусловном присоединении" Бессарабии к королевской Румынии. 1 мая 1919 г. правительства РСФСР и УССР предъявили Румынии ультиматум, потребовав немедленной эвакуации ее войск из Бессарабии. Получив отказ, части Красной Армии в мае 1919 г. переправились через Днестр южнее Тирасполя и перешли в наступление. Однако они смогли продвинуться лишь на десять верст в сторону Бендер. Вскоре они были вынуждены вновь отойти на Левобережье Днестра. Резко изменившаяся обстановка потребовала сосредоточить все силы Красной Армии на борьбу с деникинцами.

Советская власть на территории левобережного Поднестровья была удержана. Левобережье Бессарабии вошло в состав Советской Украины, остальная и основная при этом ее часть отошла к Румынии. Осенью 1924 г. из 11 районов Левобережья Днестра была образована Автономная Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе УССР. Столицей вновь образованной МАССР стал Балта, а с 1929 г. - Тирасполь.

После гражданской войны в межвоенный период СССР постоянно подчеркивал незаконность отторжения Бессарабии от своей территории.

Острый территориальный конфликт между СССР и Румынией по поводу Бессарабии, неоднократно обострявшийся в межвоенный период, был решен лишь в 1940 г. Использовав благоприятную военно-политическую обстановку, в июне 1940 г. после ультимативной ноты советского правительства части Красной Армии, практически не встречая сопротивления, вступили на территорию Бессарабии. 2 августа из вновь соединенных частей Бессарабии была образована союзная Молдавская ССР со столицей в Кишиневе.

В послевоенный период в развитие промышленной базы Молдавии было вложено немало средств. Если раньше сюда завозили самые простые промышленные изделия, то начиная с 60-х годов республика стала выпускать тракторы и комбайны, литейные машины, мощные электромоторы, аналоговычислительные приборы, разнообразную технику.

В советский период каких-либо острых конфликтов между Левобережьем и Правобережьем Молдавии не возникало. Однако память о существенных различиях в историческом пути сохранялась. Отчужденности способствовал и чисто географический фактор - Днестр как бы рассекал Молдавию на две части. В период перестройки, с появлением в Кишиневе и Бухаресте политических движений, выдвинувших всей программой объединение Румынии и Молдавии, Левобережье по традиции попыталось самоопределиться в ином направлении. Предпосылкой послужило то, что в межнациональном составе Приднестровья большинство составляли русские и украинцы (39% - молдаване, 26% - украинцы, 24% - русские). Вслед за приднестровцами за предоставление автономии выступили и гагаузы. Обращаясь к своему историческому прошлому, когда они имели собственную государственность, гагаузы идентифицировали себя с государственно образующей нацией, претендовали на широкую национально-территориальную автономию.

РАЗВИТИЕ КОНФЛИКТА. В 1990 г. после самопровозглашения республики Верховный Совет Приднестровья неоднократно обращался к парламенту Молдавии с предложением оформить конституционно-договорные отношения, а по сути дела, заключить федеративный договор. Этот договор должен был гарантировать, что в случае объединения Румынии с Молдавией Приднестровье не последует за последней.

Встретив отказ, депутаты, представляющие ПМР в Верховном Совете Молдавии, отказались участвовать в его работе. В ПМР один за другим стали издаваться законы, противоречащие действующей Конституции Молдавии. Это, в свою очередь, дало возможность руководству Молдавии последовательно отменять их как юридически недействительные. По похожему сценарию развивались отношения Кишинева и Гагаузии.

Война законов при этом сопровождалась взаимными экономическими санкциями, диверсиями, террористическими актами по политическим мотивам. В частности, были выведены из строя линии ЛЭП с целью лишить ПМР энергии. Подобные меры способствовали переходу конфликта на уровень вооруженного противостояния.

Отношения Кишинева с Приднестровьем обострились после распада СССР. 25 августа 1991 г. Верховный Совет ПМР провозгласил намерение выйти из состава Молдавии. Проведенный в Приднестровье 1 декабря 1991 г. референдум одобрил этот шаг. В ответ Кишинев предъявил приднестровским властям ультиматум с требованием подчиниться "конституционным органам власти".

Пик напряженности в отношении Кишинева и Приднестровья пришелся на весну 1992 г. Противостояние дошло до прямых вооруженных столкновений. С марта по июнь 1992 г. удары вооруженных сил Молдавии наносились в основном по Дубоссарам. Положение усугублялось опасностью вовлечения в вооруженную борьбу российской 14-й армии, что привело бы к интернационализации конфликта. Возросла угроза и экологической катастрофы - Дубоссарская ГЭС была заминирована.

Хотя главные действия трагической весны 1992 г. разворачивались в районе Дубоссар, сел Кочиеры и Кошицы, где шли кровопролитные бои между регулярными частями вооруженных сил Молдавии и отрядами самообороны Приднестровья, рост напряженности ощущался во всем регионе. Серьезная угроза нависла над Бендерами - городом на правом берегу Днестра. Большинство жителей Бендер проголосовало за ПМР, меньшинство поддерживало Кишинев. В городе действовали органы власти и управления с той или другой стороны, милиция ПМР и полиция Молдавии, что объективно ставило город на грань гражданской войны.

В подобных условиях достаточно было толчка, любой провокации для резкого обострения обстановки. Ждать долго не пришлось. 1 апреля 1992 г. 2 бронетранспортера ОПОНа Молдавии ворвались в Бендеры и подвергли обстрелу работников приднестровской милиции и гвардии. В тот момент инцидент удалось урегулировать, но острая напряженность сохранялась. В преддверии неизбежного вооруженного столкновения обе стороны накапливали силы, в ход шли все подручные средства. К примеру, защитники Бендер обшивали гражданскую гусеничную технику стальными листами. Эти военные приготовления шли на фоне переговоров об урегулировании конфликта. 12 апреля был подписан рабочий протокол об урегулировании, предусматривающий прекращение огня, взаимный отвод вооруженных формирований. В тот период это соглашение не привело к полной стабилизации обстановки, поскольку вооруженное противостояние уже развивалось по собственной инерционной логике. Кровопролитные стычки продолжались.

Тем не менее очевидным успехом переговорного процесса стало соглашение о создании зон безопасности и соответствующем разводе конфликтующих сторон. В соответствии с соглашением в Бендерах впервые появились совместные патрули из российских, молдавских, украинских и румынских представителей. 19 апреля стороны начали разводить вооруженные формирования на согласованное безопасное удаление.

Ситуация, однако, характеризовалась тем, что ослабление напряженности в одном пункте, на одном из направлений приводило почти к одновременному обострению обстановки в других местах, в частности, в районе Дубоссар, Григориополя и др. Дубоссары обстреливались из тяжелого вооружения. Прицельный огонь велся и по плотине Дубоссар. Любые повреждения ГЭС, удерживающей водохранилище с 465 млн. кубометров воды, создавали реальную угрозу экологической катастрофы.

2 июня 1992 г. Верховный Совет ПМР принял постановление "О мерах по прекращению войны и установлению мира". Парламенту Молдавии предлагалось обсудить на очередной сессии два вопроса: о немедленном отводе вооруженных формирований с территории ПМР в места постоянной дислокации и прекращении боевых действий; о заключении федеративного договора с целью сохранения единого экономического и социально-культурного пространства. В данном случае руководство ПМР явно смягчило свою прежнюю позицию, основанную прежде на требованиях безусловной независимости. Одновременно Верховный Совет ПМР обратился к Украине и России с просьбой выступить гарантами мирного разрешения конфликта, а в случае продолжения боевых действий со стороны Молдавии - оказать помощь, в том числе и военную.

Реакция Кишинева на эти предложения была противоречивой. С одной стороны, все еще существовало мнение о возможности силового решения конфликта. Так, министр обороны Молдавии М.Косташ, выступая в парламенте, обосновывал возможность силового решения проблемы. Для этого, по его утверждению, Кишинев обладает всем необходимым: "Была проделана огромная работа в отношении создания военных сил. Военное достояние, полученное от бывшей советской армии...сегодня готово к бою. Офицеры министерства сделали все возможное и невозможное, чтобы оружие и военная техника в короткое время были подготовлены к бою. В настоящее время мы располагаем частями артиллерии, которые могут быть использованы в полной мере в случае необходимости...Самолеты МиГ-29 уже пилотируют наши летчики, молдаване. У нас не было своих частей, но мы за очень короткий срок частично призвали некоторые категории резервистов, подготовили их, и сейчас они защищают наше государство не хуже, чем "бравые" воины 14-й армии России. Одновременно были призваны допризывники на обязательную военную службу, которые после необходимой военной подготовки смогут заменить резервистов".

В тот момент парламент Молдавии не санкционировал подобный курс, не без основания опасаясь весьма вероятной жесткой реакции международного сообщества и частей 14-й армии. В конце мая 1992 г. группа парламентариев Молдавии встретилась в Тирасполе с народными депутатами от Приднестровья для обсуждения возможности прекращения огня и развода конфликтующих сторон. Была достигнута договоренность о возвращении приднестровских депутатов в парламент Молдавии. В результате открывшейся 9 июня 1992 г. сессии парламента Молдавии возобладали сторонники умеренных мер, политического решения конфликта. Тем не менее, когда смешанная комиссия из представителей Молдавии и Приднестровья, созданная парламентом, пыталась определить формулу возможного компромисса, обстрел ряда населенных пунктов ПМР продолжался.

16 июня 1992 г. парламент Молдавии утвердил основные принципы мирного урегулирования вооруженного конфликта, установления мира и согласия в восточных районах Молдавии. План предусматривал разъединение противоборствующих сторон, разоружение и расформирование добровольных военизированных формирований, возвращений их участников к месту жительства и работы, восстановление единого хозяйственного комплекса, возвращение беженцев к местам их постоянного проживания, проведение новых свободных выборов в органы власти всех уровней как в Левобережье, так и на Правобережье Днестра с участием иностранных наблюдателей, формирование правительства национального согласия, обеспечение пропорциональности национального состава парламента.

Неожиданностью стала резкая смена политического курса Кишинева в конце июня 1992 г. Дальнейшее развитие согласительского процесса с Приднестровьем предполагало удаление из властных структур Кишинева значительного числа чиновников, вчера еще выступавших за силовое решение конфликта. Сторонники силовых методов стремились помешать соблюдению соглашения о прекращении огня и обмене военнопленными.

В результате 19 июня 1992 г. на улицах Бендер начался новый виток вооруженного противостояния. Стычки между полицией и республиканской гвардией приняли характер уличных боев. Полиция от переговоров с властями ПМР отказалась. К Бендерам были направлены механизированные колонны молдавской армии. Широкомасштабная акция против Бендер, по всей видимости, была спланирована заранее. Расчет был сделан на стремительный захват Бендер, мостов через Днестр, дальнейшее закрепление на подступах к Тирасполю. Приднестровье де-факто было бы расчленено, его потенциал был значительно ослаблен. Первоначально кишиневские формирования овладели большей частью города. Одновременно в районе моста через Днестр развернулись бои между молдавской армией и подкреплениями, прибывшими из Тирасполя. Вновь возросла вероятность втягивания в боевые действия частей российской 14-й армии. В ночь на 29 июня, когда шли бои в районе моста через Днестр, одна из мин попала в склад ГСМ ракетной бригады 14-й армии. Погибло немало российских солдат. Днем 20 июня молдавские подразделения осуществили попытку нападения на крепость, где была дислоцирована ракетная бригада 14-й армии. В свою очередь, со стороны приднестровских жителей предпринимались многочисленные попытки захвата бронетанковой техники, в частности, в 59-й МСД. На этой технике гвардейцы Приднестровья осуществили прорыв в Бендеры и освободили большую часть города. Это дало повод руководству Молдавии обвинить Россию в прямом вооруженном вмешательстве во внутренние дела республики. На территории ряда российских воинских частей произошли диверсионные взрывы.

В конфликт, помимо России, едва не были втянуты соседние государства. Самолеты молдавской авиации, пытаясь разрушить мост через Днестр с целью отрезать Бендеры от Левобережья, по ошибке сбросили бомбы на болгарское село Парканы.

Несмотря на усилия России по деэскалации конфликта, штурм Бендер продолжался. Из районов Бендер, захваченных ОПОНом, в массовом порядке вывозилось ценное оборудование. Лишь в начале июля в результате напряженной работы 4-сторонней комиссии, включавшей представителей Украины, Молдавии и Румынии, была достигнута договоренность о прекращении огня, которая, однако нарушалась не только в Бендерах, но и по всей линии условной границы между Молдавией и ПМР.

Наконец, 23 июля 1992 г. был отдан приказ о прекращении огня из всех видов оружия в соответствии с подписанным соглашением о перемирии. 1 августа в соответствии с договоренностью, достигнутой представителями России и Молдавии, и на основе решений смешанной контрольной комиссии о прекращении огня и разводе вооруженных формирований конфликтующих сторон из Бендер стали отводиться войска. Одновременно в зону конфликта были введены миротворческие силы, представленные в основном российскими подразделениями. Вооруженный конфликт в Бендерах был практически разрешен. Его последствия продолжают сказываться и по сей день. В период конфликта число беженцев из различных районов ПМР, к примеру, составило почти 100 тыс. чел. Возвращение их в родные места выросло в самостоятельную, труднорешаемую проблему.

В Приднестровском регионе на берегах Днестра относительное затишье установилось в июле 1992 г. Однако и руководство ПМР, и официальный Кишинев склонны выполнять только ту часть соглашений, которая отвечает их интересам. Депутаты из Приднестровья по-прежнему игнорируют заседания кишиневского парламента. В свою очередь, парламент не торопится с рассмотрением ключевой проблемы конфликта - вопроса о статусе ПМР и Гагаузии.

ОТНОШЕНИЕ СОСЕДНИХ ГОСУДАРСТВ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Конфликт в Приднестровье затрагивал интересы прежде всего России и Украины, поскольку в него оказалось вовлечено русское и украинское население. Украина в целом соблюдала нейтралитет в этом конфликте. С одной стороны, подрыв территориальной целостности Молдавии мог создать опасный прецедент для нее самой. С другой стороны, историческая память о вхождении Левобережья в состав Украины напоминала о том, что этот плодородный и экономически развитый регион мог бы стать для нее ценным территориальным приобретением.

В двусмысленном положении оказалась и Россия. С одной стороны, она признала независимость Молдавии, с другой - российское руководство не могло игнорировать судьбу русского населения в этом конфликте. Ситуация осложнялась для России еще и тем, что у нее не было непосредственных границ с Приднестровьем и многое зависело от позиции Украины, с территории которой шло снабжение 14-й российской армии. Во многом эти обстоятельства определили то, что реакция России на приднестровские события была во многом запоздалой и нередко ошибочной.

В начале 1992 г. российский МИД пытался уйти от непосредственной вовлеченности в конфликт. С этой целью российская дипломатия попыталась привлечь к его разрешению международные организации. Пытаясь интернационализировать проблему, Россия согласилась на участие в многосторонних переговорах в рамках СБСЕ, однако эти миротворческие усилия не дали практических результатов. Молдавия не соглашалась на участие представителей Приднестровской республики в многосторонних переговорах. Тем временем война в Приднестровье стала катализатором внутриполитической борьбы в России. Со всей России в зону конфликта потянулись добровольцы, особенно казаки с юга России. Назревала возможность "югославизации" конфликта. В этих условиях, а также учитывая воздержание западных держав от серьезных демаршей против российской политики, позиция России стала меняться в сторону поддержки Приднестровской республики. Москва выдвинула идею прямых переговоров между Тирасполем и Кишиневом.

Поддержка Россией Приднестровской республики во многом стала фактором, осложнившим процесс объединения Молдавии с Румынией. В противном случае Молдавия, по всей вероятности, лишилась бы Приднестровья. В настоящее время, несмотря на то, что на встрече министров иностранных дел стран - членов СБСЕ не было принято решение о предоставлении России мандата на миротворческую миссию в пределах бывшего СССР, фактически она уже осуществляет эту миссию в некоторых регионах, в том числе и в Приднестровье. Здесь она выступает прежде всего в качестве посредника в урегулировании конфликта. В конечном итоге ей удалось способствовать возобновлению переговоров между делегациями экспертов Кишинева и Тирасполя. Тем не менее конкретных результатов этих переговоров пока нет. Делегация Молдавии настаивает на том, чтобы в основу документа, определяющего особый статус Приднестровского региона, легли предложения специальной комиссии СБСЕ и российско-молдавского соглашения от 21 июня 1992 г. В этих предложениях принципиальным моментом является сохранение территориальной целостности Молдавии с предоставлением Приднестровскому региону больших прав в определении экономической политики, вплоть до экономической самостоятельности.

Делегация Приднестровья настаивает на сохранении нынешнего статус-кво и придании переговорам характера межгосударственных. Фактически это предполагает признание независимости Приднестровской республики. Одним из последних подтверждений этому стало то, что в ответ на известие о введении в Молдавии национальной валюты Приднестровская республика отказалась вступить в зону ее действия. На сегодняшний день единственным платежным средством в Приднестровье остается российский рубль. Однако республика испытывает острейшую нехватку наличности из-за того, что Россия не осуществляет ей никаких бюджетных отчислений.

В итоге безуспешных переговоров каждая сторона подписала документ с собственными предложениями. Сдвиг в позициях обеих сторон возможен скорее всего после выборов в молдавский парламент 27 февраля 1994 г., которые могут изменить расстановку политических сил в Кишиневе. В определенный степени при разрешении приднестровского конфликта могут быть использованы рекомендации экспертов СБСЕ. Они выступают по отношению к Молдавии за политическую формулу демократического многонационального государства. За Приднестровским регионом при этом рекомендуется сохранить ряд существующих там властных структур. Сложность ситуации, однако, обусловливается тем, что можно признавать или не признавать законность ПМР, но как самостоятельное государственное образование оно уже фактически существует. Это усиливает вероятность нового этапа конфронтации между Кишиневом и Тирасполем. В последнее время усилившееся противостояние между командованием 14-й армии и руководством ПМР может усилить соблазн решения этой проблемы силовым путем. Этому может способствовать и сложнейший социально-экономический кризис в Молдавии: по уровню жизни она оказалась на одном из последних мест среди бывших союзных республик. В подобной обстановке руководство попытается возложить часть ответственности за это на сепаратистов, прежде всего на ПМР. 

---