Некоторые особенности использования медиапространства в решении военных задач на Западе
«Наука и военная безопасность», № 1, 2004 г., с.32-34
Некоторые особенности использования медиапространства в решении военных задач на Западе
А.В. МАКАРОВ, адъюнкт
Института национальной безопасности Республики Беларусь,
сотрудник Института социально-политических исследований при
Администрации Президента Республики Беларусь
Информационная революция, важнейшим аспектом которой является развитие медиатехнологий, вынуждает страны НАТО искать новые подходы в обеспечении военной безопасности. Речь идёт о том, что в современных условиях военная элита не может принимать решения без учёта мнения политиков, гражданского населения, союзников и нейтральных стран. Необходима напряжённая работа с каждым из вышеназванных объектов, причём не столько для оправдания своих решений, сколько с целью деструкции статуса и структур противника
На пороге третьего тысячелетия в мире произошли значительные геополитические изменения, проявились качественно новые тенденции и закономерности развития международных отношений. Страны вступили в эпоху кризиса мир-экономического управления, предполагающего смену самой парадигмы планетарного прогресса, а современное западное информационное общество столкнулось с серьезными проблемами. С одной стороны - невиданный прогресс технологий, оптимизирующих жизнь людей. С другой - СМИ, ставшие не только мощным орудием изменения культуры как структурированной системы моделированного поведения, но и основным средством виртуализации человеческих потребностей [4, С. 39, 40]. Медиа-пространство превратилось в один из основных объектов политики, направленной на обеспечение национальной безопасности того или иного государства, а принцип «важно не то, когда событие произошло, а когда оно было показано на телевидении и как воспринято аудиторией» [2] обрел абсолютный характер.
В Республике Беларусь понимание важности защиты государственных интересов в информационной сфере нашло отражение в Концепции национальной безопасности, в публикациях о принципиально новых формах противоборства, прежде всего информационных и психологических войнах. Однако анализ зарубежных статей, монографий и книг [7, 8, 11, 14] позволяет сделать вывод, что отечественной науке не удалось ликвидировать разрыв в сфере изучения и практического использования медиатехнологий в военных целях. Если в зарубежных СМИ часто употребляются такие понятия, как «информационное оружие», «кибервойна», «ноополитика», «спин-докторизм», «медиа-операция», «менеджмент восприятия», то в Республике Беларусь эти термины по-прежнему остаются узкоспециальными. Если на Западе активно развиваются такие гуманитарные дисциплины, как когнитология, коммуникология, семиология, информология, медиология, то в Беларуси об этих науках известно далеко не всем, кто по своему статусу должен заниматься данной сферой.
Основными предпосылками интенсификации научных исследований в странах Североатлантического альянса в области современной медиасферы являются: во-первых, бурное развитие цифровых технологий; во-вторых, прямая зависимость успеха современной войны от масштабов проведения информационно-психологических операций на территории противника и сопредельных государств [1, С. 155 - 180]; в-третьих, превращение телевидения в главный рычаг манипулирования общественным мнением. Усиливающееся международное давление на Беларусь, ведущаяся в ряде российских СМИ антипрезидентская кампания и активизация белорусской оппозиции диктуют необходимость принятия дополнительных мер по обеспечению безопасности Республики Беларусь в информационной сфере.
Данная статья ни в коей мере не претендует на исчерпывающий анализ развития прикладных исследований в области использования средств массовой информации в интересах вооруженных сил. Ее цель гораздо скромнее, предложить вниманию читателей, с одной стороны, фрагменты изучения сущности современного западного медиапространства, не ставшие еще пока предметом дискуссии в нашей стране, а с другой - хотя и не бесспорную, но систематизированную совокупность интересных, с точки зрения перспектив прикладного применения, принципов военной пропаганды.
Прежде всего, необходимо напомнить, что на протяжении всей истории развития средств массовой информации считалось, что основной их целью являлась защита демократии, плюрализма, раскрытие тайных пружин политики. После Второй мировой войны концептуальные парадигмы медиасферы стран Европы, США и Японии кардинальным образом изменились. Ряд зарубежных исследователей указывают [9, 12, 18], что современные СМИ, превратившись в автономную систему со своими кодами, символами, языком и декларируя толерантность, трансформировали мир в шоу, сделали его иллюзорным, возвели виртуальность в абсолют. С данным мнением нельзя не согласиться. Современное медиапространство действительно функционирует как гигантский суперсложный механизм, где целью каждого элемента является максимализация прибыли. Не случайно постулат «Хорошие новости с фронта продаются лучше» в ходе недавней войны США против Ирака стал по сути аксиомой для большинства западных военных журналистов. Яркой чертой современной медиасферы является также то, что телеканалы и пресса от Лондона до Токио, постулируя только им присущие правила, тактику, стиль, окраску, придерживаются фактически негласного соглашения: «можно говорить все, что угодно, но об одном и том же событии». Более того, в условиях постоянно увеличивающегося объёма информации для СМИ уже недостаточно просто найти сюжет, необходимо уметь его продемонстрировать, сделать интересным, приукрасить. По словам журналистки престижной французской газеты «Либерасьон» Флоранс Обна и философа Мигеля Бенасейяга, «в настоящее время СМИ манипулируют информацией не для того, чтобы заставить людей верить, а чтобы заставить их читать и смотреть» [6, Р. 22]. Важной чертой современного западного информационного пространства является также и то, что СМИ делают акцент только на те события, которые входят в рамки определенного клише. Так, Иран рассматривается через призму таких тем, как права женщин, нарушение требований МАГАТЭ; Великобритания - через скандалы королевской семьи; Беларусь остаётся страной, притесняющей оппозиционную прессу, и т. д. Все, что не вписывается в эти рамки, а это около 90% информации, проходит мимо.
Современные исследователи обращают внимание ещё на один феномен западного медиапространства - глубокий кризис печатных СМИ. По мнению доктора семиологии и главного редактора журнала «Монд дипломатик» Игнасио Районе, одной из причин, приведшей к подобной ситуации на Западе, являются «деградация журналистики, снижение социального статуса журналиста...»
[16, Р. 93, 94]. Положение усугубляется и трансформацией понятия «информация». Ещё недавно информирование являлось синонимом точного и достоверного описания события. Журналист должен был заложить в статье такие контекстуальные параметры, которые позволяли бы читателю понять глубину её содержания. В 80-е годы под влиянием телевидения, занявшего в иерархии СМИ доминирующее положение, концепция подачи информации газетами и журналами радикально изменилась. Информирование стало синонимом создания для читателя максимального эффекта присутствия и участия. Журналист, как и телезритель, не должен был понимать событие - только наблюдать за его течением. В итоге в прессе, как и на ТВ, приоритет стал отдаваться захватывающим событиям, сценам насилия, «кровавым разборкам». Изменениям подверглось также представление о достоверности информации. Реальным и правдивым стало считаться только то событие, которое показано по телевизору, затем описано газетами, журналами и, наконец, озвучено на радио. В общественном сознании прочно утвердилось мнение, что важность события пропорциональна числу сюжетов о нём.
Термин «пропаганда» в широком смысле означает «особый род социальной деятельности, основная функция которой - распространение знаний, художественных ценностей и др. информации с целью формирования определённых взглядов, представлений и эмоциональных состояний, оказания влияния на людей», в узком - «деятельность по распространению в массах идеологии и политики определённых классов, партий, государств» [3, С. 518]. В политической науке в настоящее время считается, что пропаганда присуща, лишь автократическим и диктаторским режимам, в демократическом обществе её не существует. Именно поэтому отечественные учёные вместо этого термина употребляют такие понятия, как «информационно-идеологическая работа», «информирование», «информационно-коммуникативная деятельность», а из уст западных исследователей прессы часто звучит слово «спин-докторизм» [5, С. 3, 4]. Вместе с тем механизм функционирования западной медиасферы свидетельствует, что пропаганда существует и в демократических государствах, но в отличие от «тоталитарного» общества, распространяясь через СМИ, имеет скрытый, более изощрённый характер.
Что касается «военной пропаганды», то зачастую она отождествляется пацифистами и левыми с «пропагандой войны». Выяснение этого вопроса, безусловно, имеет принципиальное значение, но поскольку в отношении этих терминов существует значительный плюрализм мнений, то считать научно доказанными их синонимичность пока нецелесообразно - это предмет отдельного исследования. Как бы то ни было, целенаправленное изучение методологии военной пропаганды на Западе ведётся довольно давно. Начало этому процессу положил Жан Нортон Крю, поставивший под сомнение правдивость рассказов людей, воевавших либо пострадавших в ходе Первой мировой войны [10]. Серьёзным ударом по традиционным представлениям о вооружённой борьбе стала работа Артура Понсонби, являвшегося одним из ярких представителей британских элитарных кругов [15]. Именно Понсонби, анализируя сообщения официальных правительственных структур Великобритании, Франции, США и Италии, одним из первых раскрыл механизм военной пропаганды. Благодаря работам вышеназванных авторов уже в 20-е годы считалось, что пропаганда будет играть в войне решающую роль. Американская газета «Тайме диспетч» в 1925 году писала, что «из всех ужасных орудий современной войны едва ли не первое место занимает пропаганда, являющаяся важной составной частью военной машины любой нации». Годы «холодной войны», а также конфликты последнего десятилетия лишь подтвердили важность и необходимость ведения пропаганды для победы над противником. Совсем не случайно в 1998 году в столице НАТО - Брюсселе состоялся коллоквиум, посвященный работе Артура Понсонби, а в 2002 году появилась книга Анны Морелли, доктора исторических наук, профессора Брюссельского университета [13], доказавшей, что данный тип пропаганды актуален и активно используется в современной медиасфере для достижения политических и военных целей.
Анализ литературы, посвященной механизмам использования информационного пространства для решения различных задач [6 - 10,12 - 18], в том числе и военных, позволяет выделить следующие принципы военной пропаганды:
• «Демонстрация миролюбия»
История войн свидетельствует, что все главы государств, прежде чем объявить войну или даже в момент её объявления, всегда заверяют своих граждан в своем искреннем нежелании начала боевых действий. Примеров существует огромное множество. В частности, на конференции в Вашингтоне в ноябре 1921 года А. Бриан, «запамятовавший» факты ведения Францией колониальных войн в эпоху Наполеона или Людовика XIV, французских требований в Версале после поражения Германии в Первой мировой войне, заявил, что «на протяжении всей своей истории французский народ никогда не был милитаристским или империалистическим, никогда народ-победитель не желал ослабления Франции» [13, Р. 7].
•«Перераспределение ответственности»
За последние 100 лет в истории не было ни одного случая, когда бы стороны не возлагали бы друг на друга вину за начало войны. В частности, в 1914 году французское правительство сначала провело мобилизацию, дождалось объявления кайзером войны, и только затем глава государства и премьер-министр страны выступили с обращением к нации, в котором они «удивлённо» сообщили, что Франция находится в состоянии войны исключительно из-за немецкой агрессии. О договоре Франции с Россией, который предусматривал проведение одновременной мобилизации, не было сказано ни слова. В ходе агрессии США против Ирака, когда гибло большое количество мирного населения от американских «точечных ударов» авиации, Пентагон обвинял Хусейна в использовании стратегии «живого щита», снимая, таким образом, с себя всякую ответственность за гибель иракских женщин и детей.
• «Демонизация объекта» На подсознательном уровне люди не способны ненавидеть всё государство или весь народ, даже представленные в виде врага. Именно поэтому СМИ концентрируют эту ненависть на лидере противника, заверяя граждан, что война ведётся не против того или иного народа, а против кайзера, Гитлера, Сталина, Насера, Хомейни, Xyceipha, Милошевича и т.д.
•«Собственные интересы - ничто»
Движущей силой войны являются, главным образом, геоэкономические интересы. Однако гражданам это знать не обязательно. Большинство людей не станут рисковать собственной жизнью ради интересов нефтяных магнатов или олигархов. Именно поэтому на страницах печати и на ТВ разговор будет вестись о морали и высших идеалах. Всякая война, таким образом, станет преследовать официально три цели. Во-первых, уничтожить тоталитаризм - терроризм - наркобизнес и т.д.; во-вторых, защитить интересы притесняемых народов; в-третьих, распространить демократические ценности. В настоящее время ярким примером является американская глобальная информационная кампания в СМИ против Афганистана, Ирака, Ирана, КНДР.
• «Шельмование»
Рассказы о преступлениях, совершаемых вражеской армией, являются ядром военной пропаганды. Нельзя сказать, что в ходе войны не совершается вообще преступлений. Напротив, убийства, поджоги, грабежи, изнасилования являются, к сожалению, обычным делом, присущим всем войнам и армиям, начиная от античности и до наших дней. СМИ же должны заставить общество поверить в то, что преступления совершаются исключительно вражескими солдатами, тогда как собственная армия находится в прекрасных отношениях с гражданским населением на территории противника. Американские масс-медиа до сих пор стараются заверить граждан США, что в Афганистане, Ираке к их солдатам относятся как к освободителям. Информация о партизанской войне иракцев против коалиционных сил в американских СМИ практически отсутствует.
• «Нарушение правил игры» Граждан довольно часто убеждают, что их армия не совершает преступлений и воюет по-рыцарски, соблюдая - как будто речь идёт об игре - жесткие и требующие мужества правила, которых противник не придерживается. Реальность совсем иная. Исход войны зависит не только от генералов, мотивации, смелости солдат и офицеров, но и от технологического превосходства. Неожиданное нападение носит обоснованный характер, даже рассматривается СМИ в качестве синонима стратегического превосходства тогда, когда оно осуществлено своими войсками. Если же нападение совершено противником, то это расценивается как подлость. Так, нападение Италии на Францию 15 июня 1940 года, операция «Барбаросса» против Советского Союза, атака японскими самолетами Пирл-Харбора, захват Кувейта Ираком были представлены как предательские акты, явившиеся полной неожиданностью для политического и военного руководства.
• «Фальсификация потерь» Суть принципа заключается в сокрытии собственных потерь и преувеличении потерь противника. В ходе агрессии Североатлантического альянса против СФРЮ в 1999 году для обоснования пользы нанесения ракетно-бомбовых ударов пресс-служба НАТО регулярно объявляла об уничтожении танков ЮНА. По её мнению, их число на конец бомбардировок составило 120 единиц. В докладе же Пентагона в июне 1999 года речь шла о 14 танках, а не о 120, что составляет менее 6% от всего тяжёлого вооружения югославской армии [13, Р. 55]. В ходе первой Чеченской войны российская армия старательно пыталась скрыть свои потери, средства же массовой информации (уникальный случай тотальной информационной войны СМИ против собственного государства) сообщили о «чудовищных потерях со стороны российских войск» и либо приуменьшали потери чеченцев, либо игнорировали эту информацию.
• «Искусственный спутник» Военная пропаганда как реклама, базируясь на эмоциях, выступает в качестве средства мобилизации общественного мнения. Соответственно для создания необходимой эмоциональной атмосферы СМИ обращаются не к чиновникам, а к представителям интеллигенции (художникам, писателям, журналистам, актерам, певцам) либо к специалистам по рекламе. Именно поэтому накануне операции «Буря в пустыне» кувейтское лобби в США обратилось к крупному рекламному агентству «Хилл энд Наутаун» с заказом создать образ, демонизирующий иракцев. Специалисты агентства создали трогательную историю о младенцах, выброшенных иракскими солдатами из их инкубаторов. Эта фальшивка во многом повлияла на мировое общественное мнение, которое поддержало агрессию США против Ирака в 1991 году.
•«Кто не с нами, тот против нас»
Сущность принципа фактически раскрывается в словах президента США Теодора Рузвельта, произнесённых им в ходе Первой мировой войны: «Всякий, кто в США выразит симпатию Германии, должен быть арестован, расстрелян, повешен или заключён в тюрьму до конца дней своих» [13, Р. 70]. Подобный принцип действовал во всех странах, во все эпохи, причём не только во время войн, но и в ходе обычных политических конфликтов зачастую против выдающихся людей современности. В частности, из всех представителей французской интеллигенции, выступавшей против бомбардировок НАТО Югославии, больше всего нападкам французской прессы подвергся основоположник медиологии Режи Дебре, засомневавшийся в правдивости обвинений в адрес сербов в этнических чистках и отметивший по этому поводу, что «назвать весь сербский народ а priori преступником недостойно демократии» [13, Р. 74].
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что понимание современного западного медиапространства и его сущности является важнейшим условием совершенствования системы информационной деятельности, направленной на обеспечение военной безопасности Республики Беларусь. Соответственно исключительную актуальность в настоящее время приобретает изучение когнитологии, коммуникологии, семиологии, медиологии - дисциплин, лежащих в основе самых современных техник воздействия на человека в политической, социальной и военной сферах его деятельности.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Макаров А. В. Методы, дестабилизации социума и разрушения государств в рамках игры на смысловом поле // Беларусь и Россия: императивы общественного развития: Сб. науч. тр. / ИСПИ. - Минск, 2002. - С. 155 - 180. ,
2.Миронов В. Власть идей и идея власти // www.df.ru/~metuniv/consor/MlRON01.html - 23кЗ.
3.Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1989. - С. 518.4.
4.Школа целостного анализа: ВIV ч. / Экспериментальный творческий центр (Центр Кургиняна); Гл. ред. С.Е. Кургинян. - М.: ВИНИТИ, 1999. - Ч. V: Геоэкономика. - С. 39, 40.
5.Щеголев И. «Спин-докторизм» и качественная западная пресса // Компас. - 2000. - № 11. - С. 3, 4.
6.Aubenas F., Benasayag M. La fabrication de Г information. Paris: La Decouverte, 1999. - P. 22.
7.Chabaud P. Medias pouvoirs et societe'. Paris: Ellipses Marketing, 2002. - 196 p.
8.Charon J-M. Les medias en France. - Paris: La Decouverte, 2003.-128 p.
9.Chomsky N. La Fabrique de Г Opinion publique - La Politique economique des medias americains. - Paris: Serpent a plumes, 2003. - 330 p.
10.Cru N. Te'moins. Essai d analyse et de critique des souvenirs des combattants e'dites enfrancais de 1915 a 1928. Paris: Gallimard, 1929. - 727 p.
11.Debray R. Introduction a la me'diologie. - Paris: PUF, 2000. - 223 p.
12.Derville G. Le pouvoir des medias: Mythes et realites. Grenoble: PUG, 1997. -158 p.
13.Morelli A. Principes ele'mentaires de propagande de guerre (utilisables en cas de guerre froide, chaude ou tiede...). Paris: Labor, 2002. - P. 7, 55, 74.
14.Mouchon J. La politique sous Г influence des medias. - Paris: UHarmattan, 2000. - 135 p.
15.Ponsonby A. Falsehood in Wartime. London: Allen and Unwin, 1928. - 260 p.
16. Ramonet I. La tyrannie de la communication. Paris: Gallimard, 2001. - P. 93, 94.
17. Ramonet I. Propagandes silencieuses: Masses, television, cinema. - Paris: Gallimard, 2002. - 258 p.
18. Rieffel R. Les medias et leur public en France et en Allemagne. - Paris: Pantheon Assas, 2003. - 304
В данной статье термины «медиапространство», «информационное пространство», «медиасфера» употребляются как синонимы - Прим авт.
Под «пропагандой войны» понимается распространение информации, призывающей к нападению или развязыванию войны, либо самой идеи о допустимости и возможности войны В СССР подобная пропаганда была запрещена законом и являлась уголовно наказуемым деянием (Конституция СССР, ст. 28), осуждена Генеральной ассамблеей ООН в 1947 году
