От редакции
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 11/2011, стр. 3-7
От редакции
70 лет Параду на Красной площади в Москве
1941 ГОД. Октябрь. Фашистские полчища подошли к Москве. Слышна канонада. В нескольких километрах от города советские войска ведут тяжелые оборонительные бои. Москву затянуло дымом - в учреждениях сжигают документы. Эвакуация города, начавшаяся 16 октября, и строительство оборонительных сооружений на улицах породили массу слухов о том, что Сталин и Политбюро покинули столицу.
24 октября Сталин вызывал к себе командующего войсками Московского военного округа генерала П.А. Артемьева и командующего ВВС генерала А.В. Жигарева и просто ошарашил их вопросом: «Через десять дней праздник Октябрьской революции. Будем проводить парад на Красной площади?». Генералы оторопели. В такой обстановке у них о параде даже мысли не возникало. «Я еще раз спрашиваю: будем проводить парад?» Артемьев неуверенно начал: «Но обстановка... Да и войск нет в городе. Артиллерия и танки на передовой... Целесообразно ли?». «Но ГКО считает, - Сталин кивнул на членов Политбюро, которые сидели за столом, - необходимо провести парад. Он будет иметь огромное моральное воздействие не только на москвичей - на всю армию, на всю страну».
Почти такой же разговор произошел за три дня до праздника с руководителями Московской партийной организации. «Где и как вы собираетесь проводить торжественное собрание?» - спросил И.В. Сталин. Удивленные взгляды и молчание было ответом и на сей раз. Никто не думал о проведении этого мероприятия, традиционного для мирного времени.
И.В. Сталин разъяснил, почему нужно проводить торжественное собрание и в военное время. «Придется вам потрудиться, побегать. Времени не осталось для подготовки доклада. Если не возражаете, я буду докладчиком».
Если бы в том году и не было парада, это никого не удивило бы. Враг подошел к городу вплотную, до торжеств ли в такой обстановке? Но ничто не могло так укрепить веру советских людей в победу, как традиционный праздник, к которому все привыкли за годы мирной жизни. И ничто не могло так ошеломить и обескуражить врага, как проведение парада на Красной площади.
Командующие получили соответствующие указания, и подготовка к параду началась.
6 ноября прошло традиционное предпраздничное заседание Моссовета. Однако проводилось оно не как обычно - в Большом театре, уже заминированном к тому времени, а на платформе станции метро «Маяковская».
На платформе ровные ряды кресел, сцена для президиума, трибуна. С одной стороны - ярко освещенный метропоезд, в нем на накрытых столах - закуска, прохладительные напитки.
Приглашенные спускались на эскалаторах. Правительство прибыло на поезде к другой платформе. Обстановка была даже более торжественной, чем на подобных собраниях в мирные дни. Во время заседания Сталин обратился к присутствующим с речью, которая транслировалась по радио на всю страну, а позже распространялась в виде листовок над оккупированными районами. Главной причиной неудач первого периода войны он назвал «недостаток у нас танков и отчасти авиации... Самолетов пока у нас еще меньше, чем у немцев. Наши танки по качеству превосходят немецкие танки.
А наши славные танкисты и артиллеристы не раз обращали в бегство хваленые немецкие войска с их многочисленными танками. Но танков у нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев. В этом секрет временных успехов немецкой армии». В заключение Сталин сказал, что разгром германской армии близок.
После заседания Сталин объявил членам Политбюро ЦК, секретарям МК и МГК о решении провести парад войск на Красной площади, начало которого было перенесено на два часа раньше, и назначено на восемь часов, а не на десять, как обычно. Командирам частей, участвующих в параде, об этом стало известно в 23 часа, а приглашаемым на Красную площадь представителям трудящихся сообщали о проведении торжества с 5 часов утра 7 ноября.
Успех праздника, конечно же, во многом зависел от состояния дел на фронте. В Ставке Верховного главнокомандования все согласились с мнением командующего фронтом Г. К. Жукова: «В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска». И все же фашисты, вдруг узнав о параде, попытались бы помешать празднику не только авиацией, но и ударами наземных частей.
Чтобы фашисты не предприняли подобных и каких-либо других действий, мешавших параду, было решено на ряде участков фронта накануне праздничного дня завязать бои - заставить немецкое командование, штабы и разведку заниматься только этими боями. Следовало также прикрыть парад от ударов с воздуха. Для усиления имевшихся истребительных частей были взяты на время самолеты с ближайших фронтов. 550 истребителей стояли на аэродромах, готовые взлететь навстречу врагу. Даже один прорвавшийся вражеский самолет мог помешать проведению парада. А была ли опасность такого прорыва? - Была! Немецкое командование, не сумев наладить массированные бомбардировки Москвы, посылало одиночек-асов для бомбежки правительственных зданий, электростанций, водопровода и других особо важных объектов. Так, три тысячекилограммовые бомбы взорвались около штаба Московского военного округа. Огромная бомба взорвалась во дворе ЦК партии. Их сбросили самолеты-одиночки, прорвавшиеся к городу на большой высоте.
С 5 ноября советская авиация наносила упреждающие бомбовые удары по аэродромам немецких войск. К тому же за день до парада метеорологи сообщили, что 7 ноября ожидается низкая облачность и сильный снегопад, все это несколько разрядило обстановку.
И фронтовые части, и летчики готовились к защите парада, ничего не зная о нем. Труднее было сохранить тайну от тех, кто пойдет в парадном марше по Красной площади. Это были, конечно, преданные Родине люди. Но тайна есть тайна. До самого крайнего часа ее должен был знать только узкий круг людей. В связи с этим командующему парадом генералу П.А. Артемьеву пришлось пойти на хитрость. Без широкой огласки, он по одному вызывал командиров и комиссаров частей и училищ, которые должны были принять участие в параде. Не раскрывая планов, он сообщил им, что москвичи хотят посмотреть части, отправляющиеся на фронт. С этой целью военный совет предполагает примерно в середине ноября в районе Крымского моста провести смотр-парад не только тех войск, которые уйдут на фронт, но и некоторых частей, остающихся в Москве и на ее рубежах. Они должны своим участием подчеркнуть настоящее боевое братство и полную решимость в любую минуту прийти на помощь уходящим. Было предложено в порядке обычных учебных занятий на закрытых территориях усилить строевую подготовку выделенных для смотра-парада частей. О предстоящем параде командиры узнают лишь поздно ночью 6 ноября.
Непросто было набрать части для парада! Он ведь должен быть впечатляющим, мощным - на него будут смотреть и москвичи, и иностранные корреспонденты, и, конечно, немецкие лазутчики. А войск в городе мало, и те, что есть, несут серьезную службу. Поэтому в параде задействовали курсантов, стрелков, кавалеристов, зенитчиков. Артиллерию для парада пришлось снять с огневых позиций. Танковые батальоны пошли на парад прямо с железнодорожной станции, куда они прибыли из Архангельска.
В ночь перед парадом по личному указу Сталина были расчехлены и зажжены кремлевские звезды, также была убрана маскировка с Мавзолея имени В.И. Ленина.
Наступило 7 ноября. Еще затемно потянулись к Красной площади колонны войск. Небо над Москвой было в низких тучах. Шел снег. Зима приближалась быстро, суля большие холода.
Войска шли к площади, а из Московского комитета партии во все концы города спешили посыльные на автомашинах с пригласительными билетами на парад. Одним билеты вручались у станков, другим, кто работал в ночную смену, дома. И люди не верили в такое чудо, а поверив, как в былые годы, спешили на трибуны у Мавзолея.
В те дни, полные опасности, никто не выключал на ночь репродукторы - по радиосети передавались важные сообщения, а также сигналы воздушной тревоги и отбоя. Около восьми утра во всех домах, на всех заводах и фабриках прозвучали привычные по прежним праздникам и такие неожиданные теперь слова: «Говорят все радиостанции Советского Союза. Центральная радиостанция Москвы начинает передачу с Красной площади парада частей Красной Армии, посвященного 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции...»
В 8 часов из ворот Спасской башни выехал на коне принимающий парад маршал СМ. Буденный. Войска на его здравицу ответили громким «ура!» и парад начался...
Торжественный марш войск на Красной площади открыли курсанты артиллерийского училища. С развернутыми знаменами, под музыку боевых маршей, исполняемых оркестром штаба МВО под управлением Василия Агапкина, автора знаменитого марша «Прощание славянки», шли по главной площади страны артиллеристы и пехотинцы, зенитчики и моряки. Потом по Красной площади двинулись конница, знаменитые пулеметные тачанки, прошли танки Т-34 и КВ-1. В параде приняли участие батальоны курсантов Окружного военно-политического училища, Краснознаменного артиллерийского училища, полк 2-й Московской стрелковой дивизии, полк 332-й дивизии имени М.В. Фрунзе, стрелковые, кавалерийские и танковые части дивизии имени Ф.Э. Дзержинского, Московский флотский экипаж, Особый батальон военного совета МВО и МЗО, батальон бывших красногвардейцев, два батальона Всеобуча, два артиллерийских полка Московской зоны обороны, сводный зенитный полк ПВО, два танковых батальона резерва Ставки, которые к 7 ноября прибыли из Мурманска и Архангельска.
Многие воинские части после окончания парада отправились сразу на фронт.
В тот день в мире не было важнее новости, чем новость о параде. Москва стояла крепко, правительство не бежало на Урал, как об этом твердили вражеские распространители слухов, оно было в столице и твердо руководило обороной страны. Это несказанно радовало советских людей и наших друзей.
А в стане врага было полное замешательство. Германия в ноябрьские дни жила ожиданием парада на Красной площади - только не нашего, а своего. Гитлеровские газеты и радио заранее оповестили, что немецко-фашистские войска именно 7-го пройдут церемониальным маршем по еще одной покоренной столице Европы. Трансляцию о начавшемся параде, конечно же, услышали и в Берлине, и в «Волчьем логове». Это было так неожиданно, так невероятно, что немецкое командование не знало, что же предпринять. Все боялись доложить Гитлеру о происходящем. Он сам, совершенно случайно включив радиоприемник, услышал музыку марша и твердую поступь солдатских сапог. Фюрер сначала принял это за трансляцию о каком-то немецком торжестве, но, услышав русскую речь, команды на русском языке, понял, что происходит. Фюрер был взбешен. Он кинулся к телефону и приказал немедленно поднять в воздух всю авиацию группы армий «Центр» и разбомбить парад.
Но наши авиаторы хорошо подготовились - ни один самолет в этот день не прорвался к Москве. В сводке «Информбюро» на следующий день сообщалось: «В день традиционного праздника Великой Октябрьской социалистической революции немецкое командование решило нанести по Москве мощный бомбовый удар и сорвать парад на Красной площади. Летчики 6-го истребительного корпуса и зенитчики ПВО Москвы отразили налет вражеских самолетов, сбив при этом 34 немецких самолета. Ни одна бомба не упала на город, парад советских войск прошел нормально».
Вопреки традиции речь произнес не тот, кто принимал парад, а И.В. Сталин. Он сказал запомнившиеся всем слова: «Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия
Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!».
Вслед за частями и подразделениями, прибывшими с фронта, прошагал полк народного ополчения - разношерстное и пестрое войско. Полушубки, бушлаты, стеганые ватники, бекеши и шинели, которые еще помнили Каховку и Царицын, Касторную и Перекоп... Сапоги, валенки, ботинки с обмотками, шапки-ушанки, треухи буденовки, картузы, кубанки, папахи... Винтовки вперемежку с карабинами, мало автоматов и совсем нет противотанковых ружей. Надо признать, вид у бойцов народного ополчения был недостаточно молодцеватый, непарадный. Смотрел на ополчение начальник Тыла Красной Армии генерал А.В. Хрулев и, наверное, думал: хоть не очень молодцеватый и непарадный у них вид, но все же теплую одежду мы для них наскребли. Неплановое, добровольное формирование - для них экипировка не предусмотрена, в спешке собирали по складам даже все некондиционное. Но одели, не замерзнут!
В тот день в связи с переносом времени начала проведения парада киносъемочная группа не успела подготовиться и не смогла снять речь И.В. Сталина с синхронной звукозаписью. Вскоре после окончания парада начальник сталинской охраны генерал Николай Власик предложил операторам прибыть в пять часов вечера на Лубянку. Там им сообщили, что И.В. Сталин придает очень большое значение трансляции своего выступления на Красной площади и предлагает снять его еще раз уже с синхронной записью. О повторной съемке на трибуне Мавзолея не могло быть и речи. Было решено построить в Большом кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор. Для того чтобы у зрителей не возникало сомнений в подлинности съемки и у И.В. Сталина во время речи изо рта шел пар, пришлось открыть все окна. Снимали «выступление» режиссер Л. Варламов и оператор М. Трояновский. Однако, несмотря на все старания, пар изо рта не шел, но никто ничего даже не заметил. В последующем об этом параде был сделан фильм «XXIV Октябрь. Речь И.В. Сталина». Кадры парада и вмонтированная речь И.В. Сталина вошли в документальную ленту Л. Варламова и И. Копалина «Разгром немецких войск под Москвой», получившую в 1942 году премию «Оскар» за лучший иностранный фильм.
Но силе воздействия на ход событий этот парад приравнивается к важнейшей военной операции. Он поднял моральный дух армии и всей страны, показав всему миру, что Москва не сдается и боевой дух армии не сломлен. Это был необыкновенный парад, не только военный, но и политический, парад-вызов, парад презрения к врагу, парад-пощечина фашистам!
На следующий день, сразу же после парада, старейший советский художник К. Юон взялся за кисть. В 1942 году им была закончена картина «Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года». Низко нависло над городом сумрачное небо. По заснеженной и необычно пустынной площади, чеканя шаг, проходят войска. Прямо через площадь с парада пойдут они в бой.
Торжественно приподнятое настроение картины усиливается величием стоящих на Красной площади храма Василия Блаженного и Спасской башни Кремля- немых свидетелей побед русского оружия прошлого, словно напутствующих и благословляющих на борьбу защитников родной земли.
В 2006 году указом Президента Российской Федерации от 31 мая № 549 день проведения военного парада на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года определен как День воинской славы России.
