СОВЕТСКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Победа над фашизмом во Второй мировой войне имела огромное всемирно-историческое значение. Все прогрессивно мыслящие люди, независимо от политической и социальной принадлежности, осознавали, что в случае победы Гитлера вся история человечества была бы отброшена на несколько десятилетий назад.
Вестник Академии военных наук, №4, 2004. стр. 3-12
СОВЕТСКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Генерал армии М.А. Гареев,
доктор военных наук,
доктор исторических наук,
профессор, президент АВН
ЗНАЧЕНИЕ И ЦЕНА ПОБЕДЫ
Победа над фашизмом во Второй мировой войне имела огромное всемирно-историческое значение. Все прогрессивно мыслящие люди, независимо от политической и социальной принадлежности, осознавали, что в случае победы Гитлера вся история человечества была бы отброшена на несколько десятилетий назад.
Поэтому героическая самоотверженная борьба советского народа с фашизмом и победа над ним в союзе с другими народами антигитлеровской коалиции предопределили судьбу мира. Наша страна, как и другие государства Европы и Азии, боровшиеся с фашизмом, отстояла свою независимость. В результате победы во Второй мировой войне и усиления национально-освободительной борьбы рухнула позорная колониальная система, и многие народы встали на путь самостоятельного развития. Без победы во Второй мировой войне не было бы и многих других позитивных изменений, которые произошли в послевоенные годы, в том числе и в судьбах немецкого и японского народов, которые получили толчок для дальнейшего развития, прежде всего в результате свержения фашизма и милитаризма. Да и советский народ в годы войны многое увидел в ином свете, чем ему внушалось, и это в последующем способствовало его пробуждению. Таково, в нескольких словах, социально-политическое значение победы во Второй мировой войне. Но поскольку в последние годы все это ставится под сомнение, зададимся вопросом: из чего же во все времена исходили, чтобы отличать победу от поражения?
Во-первых, в практике общественной жизни и исторической науке при решении этого вопроса руководствовались тем, какие военно-политические и стратегические цели ставили перед собой воюющие стороны и насколько они на деле достигались.
Известно, что цель фашистской Германии состояла в захвате и ликвидации СССР как государства, порабощении и истреблении огромных масс славянских и других народов, составляющих «низшую расу», в завоевании мирового господства.
Советский Союз и другие страны антигитлеровской коалиции ставили главной целью защиту свободы и независимости своих государств и других народов, разгром и искоренение фашизма. Как были достигнуты эти цели? Германия, Япония и их союзники потерпели полное поражение, был ликвидирован навязанный народам фашистский режим. Советский Союз и другие страны антигитлеровской коалиции сокрушили агрессоров на Западе и Востоке и освободили оккупированные врагом территории.
И не фашисты пришли в Москву, Лондон и Вашингтон, как это они планировали, а войска союзных стран вступили как победители в Берлин, Рим и Токио.
Во-вторых, победой или поражением закончилась война, определяется тем, в каком состоянии к этому времени находятся страна и армия. Советский Союз, несмотря на огромные потери и разрушения, вышел из войны окрепшим и более мощным государством, чем до начала войны, как в экономическом, так и в военном отношении. Фашистский рейх и бундесвер, милитаристская Япония и ее армия были сокрушены и вообще перестали существовать, территории государств-агрессоров были оккупированы союзными войсками.
В-третьих, как показывает исторический опыт, на достигнутую победу накладывает особый отпечаток «качество победы», ее цена, потери и издержки, понесенные во время войны.
Наиболее распространенный в публицистике тезис состоит в том, что мы «неправильно», «не умея воевать» сражались и победили, страна не была подготовлена к войне. Оружие было никудышным, а все командиры и полководцы Красной Армии бездарными.
В действительности было множество экономических, политических и военных факторов, которые предопределили нашу победу. Серьезный
фундамент обороны был заложен еще до войны. Советский Союз, несмотря на большие потери в народном хозяйстве в 1941-1942 гг., уже во второй половине войны превосходил Германию, которая опиралась на промышленность всей Западной Европы, в производстве основных видов оружия. Для сравнения можно вспомнить, какие неразрешимые трудности испытала царская Россия в обеспечении армии оружием и боеприпасами в период Первой мировой войны. И во время Великой Отечественной войны были большие ограничения и трудности в обеспечении продовольствием тружеников тыла, проявивших не меньшее мужество, чем солдаты на фронте. Но ради спасения Отечества все это приходилось терпеливо сносить.
Многое говорится об ущербности советского тоталитарного политического режима. Но надо бы задуматься и над тем, почему демократическая Франция вместе с английскими и бельгийскими войсками летом 1940 г. за короткий срок потерпела сокрушительное поражение? Почему не выдержал испытание войной еще более тоталитарный режим фашистской Германии? А советский политический режим, несмотря на все его изъяны, добился активного участия основной массы народа в Великой Отечественной войне, что явилось решающим условием победы. Все это надо всесторонне, объективно исследовать, преодолевая как прежние узость и идеологический догматизм, так и современные нигилистические крайности.
Было и насилие, порой неоправданное даже с точки зрения интересов военного времени, особенно со стороны органов НКВД. Но нельзя согласиться и с тем, что все, якобы, держалось на насилии. Это не только несправедливо и оскорбительно для участников войны, но и не соответствует действительности (например, автора этой статьи, как и многих других участников войны, никто не гнал в атаку и не держал под страхом расстрела на передовой).
Иногда события войны изображают так, что СССР при любых обстоятельствах, чуть ли не автоматически, должен был победить, поскольку у него было больше населения, территории, ресурсов. Но в 1904-1905 гг. Россия еще больше превосходила Японию по этим показателям, однако потерпела поражение.
И если в 1945 г. удалось победить и Германию, и Японию, то это было достигнуто огромными усилиями и военной доблестью советского народа и его Вооруженных Сил.
Наш народ по достоинству оценивает большой вклад в победу, который внесли народы США, Великобритании, Франции, Китая и других стран антигитлеровской коалиции.
Самоотверженно боролись с фашистскими захватчиками бойцы воинских соединений и партизаны Югославии. Мужественно сражались вместе с Советской Армией Войско Польское и Чехословацкая армия. Навсегда в летопись антифашистской борьбы войдут действия патриотов Болгарии, Румынии, Албании, Венгрии, участников движения Сопротивления, широко развернувшегося в оккупированных странах.
Но историческая истина состоит в том, что советский народ и его Вооруженные Силы преградили дорогу фашистским агрессорам к мировому господству, их экспансии в другие страны и на другие континенты. Именно на советско-германском фронте происходили главные битвы Второй мировой войны. Здесь были достигнуты основные результаты в вооруженной борьбе.
На советско-германском фронте фашистское военно-политическое руководство использовало подавляющую часть своих войск и войск европейских союзников.
Ни на одном из фронтов в ходе Второй мировой войны не находилось столько личного состава и разнообразной военной техники, сколько было на советско-германском фронте. Здесь в течение всей войны действовало в среднем до 70% дивизий фашистской армии.
Ни на одном из фронтов Второй мировой войны не было столь продолжительных, непрерывных и ожесточенных военных действий, как на советско-германском фронте. С первого до последнего дня, днем и ночью здесь шли кровопролитные сражения, которые в разное время охватывали или весь фронт, или значительные его участки.
Приняв на себя удар основных сил гитлеровской Германии и ее союзников, Советский Союз сыграл главную роль в их разгроме. Именно здесь решился исход Второй мировой войны. Советскими Вооруженными Силами было разгромлено 507 немецко-фашистских дивизий и 100 дивизий союзников Германии - почти в 3,5 раза больше, чем на всех остальных фронтах Второй мировой войны.
На советско-германском фронте вооруженные силы Германии потеряли 10 млн. (более 73%) убитыми, ранеными и пленными из 13,6 млн. общих потерь за войну. Здесь же была уничтожена основная часть военной техники вермахта: свыше 70 тыс. (более 75%) самолетов, около 50 тыс. (до 75%) танков и штурмовых орудий, 167 тыс. (74%) артиллерийских орудий, более 2,5 тыс. боевых кораблей, транспортов и вспомогательных судов.
Советско-германский фронт не только отвлекал на себя основные силы вермахта, но и резко отличался от других продолжительностью вооруженной борьбы и напряженностью. Из 1418 дней его существования активные боевые действия сторон здесь велись 1320 дней. Все остальные фронты и театры военных действий характеризовались значительно меньшей напряженностью. Так, на северо-африканском фронте из 1068 суток его существования активные действия велись лишь 309 суток, а на итальянском - 492 из 663 суток.
Небывалым в истории был пространственный размах вооруженной борьбы на советско-германском фронте. С первых же дней она развернулась здесь на рубежах протяжением свыше 4 тыс. км. К осени 1942 года фронт превысил 6 тыс. км. В целом протяженность советско-германского фронта была в четыре раза больше североафриканского, итальянского и западноевропейского вместе взятых. О глубине территории, на которой происходило военное противоборство Советской Армии с армиями фашистского блока, можно судить по тому, что советские войска прошли от Сталинграда до Берлина, Праги и Вены более 2,5 тыс. км.
От немецко-фашистских захватчиков было освобождено не только 1,9 млн. кв. км советской земли, но и 1 млн. кв. км территории стран Центральной и Юго- Восточной Европы.
Даже открытие Второго фронта не изменило значения советско-германского фронта как главного в войне. Так, в июне 1944 г. против Советской Армии действовали 181 немецкая и 58 дивизий союзников Германии. Американским и английским войскам противостояли 81 немецкая дивизия. Перед завершающей кампанией 1945 г. советские войска имели против себя 179 немецких и 16 дивизий ее союзников, а американско-английские войска- 107 немецких дивизий. Не говоря уже о том, что в первые, самые трудные годы войны, СССР один противостоял фашистскому агрессору.
Некоторые публицисты и историки изображают дело так, что если бы у руля руководства и на полях сражений были бы не люди того времени, а те, кто сегодня задним числом и с большой легкостью рассуждают о прошлой войне, то и потерь, каких-либо неудач и поражений могло бы не быть. Но ни в одной, даже самой победоносной войне так не бывало и не может быть. Тем более, когда на войне сталкиваются крупнейшие государства с их непримиримыми политическими целями, огромными экономическими и военными ресурсами и когда каждая из сторон стремится в ходе ожесточенных вооруженных схваток любой ценой одолеть другую. В такой войне могут быть и неудачи, и поражения, самые неожиданные повороты, а итоги войны определяются её конечными результатами.
И в первой половине войны были не только поражения и неудачи. Были победы под Москвой, Сталинградом, Курском и в других сражениях.
А в операциях 1944-1945 гг. Советские Вооруженные Силы настолько превосходили армии противника во всех отношениях (в вооружении, технике, умении воевать, высоком моральном духе), что в короткие сроки прорывали его оборонительные рубежи, с ходу форсировали водные преграды, окружали и уничтожали крупные группировки противника, показывая высочайшие образцы военного искусства, хотя успехи и в этих операциях достигались путем огромного напряжения сил армии, флота и тружеников тыла. Именно эти блестящие наступательные операции, о которых теперь принято «скромно» умалчивать, привели, в конечном счете, к желанной победе.
Как писал Эйзенхауэр, «великие подвиги Красной Армии во время войны в Европе вызвали восхищение всего мира. Как солдат, наблюдавший кампанию Красной Армии, я проникся глубочайшим восхищением мастерством ее руководителей».
При оценке итогов Великой Отечественной войны особенно остро поднимается вопрос о цене победы, о наших жертвах во время войны. Из-за наших больших потерь вообще ставится под сомнение значимость достигнутой победы, поскольку, мол, мы победили исключительно за счёт того, что «завалили противника своими трупами». Но результаты войны, цена победы - это, прежде всего, разгром врага, защита Родины, избавление своего и других народов от фашистского порабощения. Нет слов, безмерно тяжелы утраты, жертвы этой войны, но все же они не такие, как это нередко изображается. И нет, наверное, ничего более недостойного и кощунственного, как злорадство по поводу людских потерь, использование этой чрезвычайно болезненной темы в неблаговидных целях.
Безусловно, надо говорить правду и о потерях, без чего невозможно в полной мере оценить итоги войны и значение достигнутой победы. Надо самокритично признать и то, что многие домыслы порождаются тем, что не были своевременно опубликованы подлинные данные.
Нельзя считать незыблемыми и опубликованные официальные данные. Если появятся новые достоверные сведения, они должны быть учтены.
Известно, что общие потери Советского Союза в войне составляют 26,5 млн человек, из них 18 млн. - это мирное население, погибшее в результате фашистских зверств на оккупированной территории.
При этом безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил, включая войска КГБ, МВД (погибло, умерло от ран, пропало без вести, не вернулись из плена и небоевые потери), - 8 668 400 человек, в том числе армии и флота - 8 509 300 чел., погранвойск КГБ СССР - 61 409 чел., внутренних войск МВД СССР - 97 700. Значительная часть всех потерь приходится на 1941 - 1942 гг. (3 048 800 чел.) - ввиду крайне неудачно сложившихся обстоятельств для нас в первом периоде войны. Потери фашистского блока - 9,3 млн. чел. (7,4 млн. человек потеряла фашистская Германия, 1,2 млн- ее сателлиты в Европе, 0,7 млн. - Япония в Маньчжурской операции), не считая потерь вспомогательных частей из числа иностранных формирований, воевавших на стороне фашистов (по некоторым данным - до 500-600 тыс. человек).
В обшей сложности безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил на 1-1,5 млн. превышают соответствующие германские потери. Но это, в основном, за счет того, что в фашистском плену было 4,5 млн. наших военнопленных, а возвратилось в СССР после войны только 2 млн. человек. Остальные погибли в плену в результате фашистских злодеяний. Тогда как немецкие военнопленные из СССР в подавляющем большинстве (тоже около 2 млн. человек) были после войны возвращены в Германию. Теперь даже гуманность нашего народа и Вооруженных Сил хотят обратить против нас.
Так что, если говорить об эффективности военного искусства, то и с этой точки зрения наши армия и флот выглядели достойно, особенно в заключительном периоде войны, и нет оснований из-за действительно тяжелых потерь ставить под сомнение достигнутую победу.
ПОБЕДА СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ НАУКИ И ВОЕННОГО ИСКУССТВА
Большую роль в достижении победы сыграли военная наука, отражавшая военно-теоретические взгляды, и военное искусство - область их практического воплощения в деятельности по подготовке и ведению вооруженной борьбы.
Советская военная мысль 30-х годов в целом правильно характеризовала предстоящую войну как длительную и требующую от страны напряжения всех сил, согласованного применения разных видов Вооруженных Сил и способов действий. Однако в стратегическом планировании были допущены большие просчеты, связанные с определением условий начального периода войны. Предполагалось, что, как и в прошлом, сначала будут происходить лишь бои частей прикрытия в районе границы, а главные силы вступят в сражения не ранее, чем через 10-15 дней. При этом не принималось во внимание, что германская армия была уже отмобилизована и могла осуществить внезапное нападение, сразу перейдя в наступление основными силами.
Явно недооценивались и слабо отрабатывались вопросы обороны в оперативно-стратегическом масштабе. Оборона рассматривалась как кратковременные действия по отражению вторжения противника с быстрым переходом в наступление и переносом военных действий на его территорию. Не учитывалось, что для борьбы с превосходящими силами агрессора потребуется ведение ряда напряженных и длительных оборонительных операций. За слабую подготовку органов управления и войск к решению оборонительных задач потом пришлось расплачиваться тяжелыми потерями.
Вообще, причин неудач Красной Армии в 1941 году достаточно много. Но главная, определяющая, заключалась в том, что наши войска к началу войны оставались на положении мирного времени, не были приведены в боевую готовность и не заняли предназначенных оборонительных рубежей. Выдвигались резервные армии из глубины, а соединения первого эшелона оставались в военных городках, лагерях и они до начала войны не были приведены в полную боевую готовность. Поэтому всесторонне изготовившийся к наступлению противник наносил удар по войскам (силам), которые еще находились по существу в безоружном состоянии, не были готовы к боевым действиям. В более ужасное и невыгодное положение поставить армию нельзя. Если бы даже не было других ошибок (несвоевременность отмобилизования, распыление сил и средств, неправильное определение главного удара противника), только одно это обстоятельство все равно свело бы на нет все другие усилия войск. Оно имело катастрофические последствия, предопределив наши неудачи и поражения в начальный период войны.
Почему так случилось? Обстановка накануне войны настоятельно требовала принятия неотложных мер по заблаговременному скрытному развертыванию Вооруженных Сил н подготовке их к отражению агрессии. В первой половине 1941 года нарком обороны и начальник Генштаба дважды обращались к И.В.Сталину с соответствующими предложениями, которые, однако, не были приняты, исходя, как тогда говорили, из высших политических соображений. Попытки же командующих войсками округов развернуть хотя бы часть сил просто пресекались.
В последние годы много пишется о том, что разведка своевременно докладывала Сталину о возможном нападении Гитлера на нашу страну.
В принципе, это так. Наши разведчики действовали самоотверженно и в целом выполнили свой долг.
Однако верно и то, что существовала информация и обратного характера. Кроме того, разведка подразумевает не только добывание сведений о противнике, но и их глубокий анализ, умение делать правильные выводы. А между тем начальник ГРУ Ф.Голиков, сообщая Сталину основные данные о подготовке агрессии против СССР, сделал вывод, что все это - дезинформация. Следовательно, дело было куда сложнее. Даже когда война уже началась, у Сталина еще не было однозначной опенки произошедшего. Отсюда половинчатость и нерешительность действий, запоздалая постановка задач войскам.
Директива на приведение приграничных военных округов в боевую готовность была передана в 0 час 30 минут 22 июня 1941 года. В армиях ее получили в 3-4 часа утра, когда военные действия уже начались. К тому же она была крайне противоречивой, осторожной и туманной. Первоначально Генштабом была подготовлена более определенная директива о приведении войск в боевую готовность к отражению агрессии противника. Но Сталин посчитал (и это за несколько часов до войны!) ее преждевременной, все еще надеясь уладить вопрос мирным путём. Вот как были определены задачи войскам после уточнений, внесенных Сталиным: «1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского военных округов. Нападение может начаться с провокационных действий. 2, Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам... быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».
Таким образом, войскам ставилась задача не на оборону и решительные действия, а главное внимание обращалось на то, чтобы не поддаваться на провокации. Даже командующие и штабы военных округов не могли толком понять, что им делать и как действовать. По воспоминаниям Р. Я. Малиновского, на уточняющий вопрос, можно ли открывать огонь, если противник вторгается на нашу территорию, следовал ответ: «На провокацию не поддаваться и огня не открывать».
Германская армия с самого начала войны получила возможность захватить стратегическую инициативу. Массированное использование сил и средств на главных направлениях позволило ей в первые же двое суток продвинуться в глубь территории СССР на 110-150 км, создать угрозу окружения крупных группировок наших войск, нарушить фронт обороны. Главное же командование Советских Вооруженных Сил, не зная истинного положения дел на фронте, продолжало отдавать войскам нереальные распоряжения.
Утром 22 июня Главный военный совет направил фронтам директиву № 2, в которой требовалось «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить» . К исходу того же дня фронтам по существу ставили наступательные задачи -нанести мощные контрудары, разгромить группировки противника и овладеть: Северо-Западному и Западному фронтам - районом Сувалки, Юго-Западному - районом Люблин.
Вторые эшелоны и подходящие резервы использовались, как правило, для контрударов и контратак, хотя в ряде случаев было бы целесообразнее занимать выгодные рубежи и огнем с места отражать нападение противника. Контрударами механизированных корпусов и других соединений на некоторых участках фронта удалось задержать и даже серьезно потрепать немецко-фашистские войска, особенно в полосе Юго-Западного фронта. Но эти контрудары плохо готовились и проводились без надежной артиллерийской и авиационной поддержки, без прикрытия с воздуха. Отсюда и низкая их результативность.
В целом оборонительные действия фронтов в первые 15-18 суток закончились серьезной неудачей. На северо-западном направлении немецко-фашистские войска прорвались на глубину 450 км, на западном - 450-600 км, юго-западном - до 350 км. Постепенно обстановка вынудила советское Верховное Главнокомандование осознать необходимость полного пересмотра прежнего плана ведения войны и перехода к стратегической обороне. Однако заранее спланированных стратегических оборонительных операций не было. Приходилось все решать на ходу под давлением складывающейся обстановки.
В этой сложнейшей обстановке органы высшего военного управления, командующие, командиры, штабы и весь личный состав в ходе тяжелых боевых действий довольно быстро набирались боевого опыта, воинского мастерства. В итоге 1941 год завершился разгромом немецко-фашистских войск под Москвой.
Но в следующем году нашей стране и ее Вооруженным Силам пришлось испытать еще ряд крупных неудач. При обсуждении в Ставке ВГК в марте 1942 года планов на летнюю кампанию, вопреки предложению Б.М.Шапошникова и Г.К.Жукова основным способом действий считать стратегическую оборону, было принято решение предпринять ряд наступательных операций в Крыму, в районе Харькова, на львовском и смоленском направлениях, в районах Ленинграда и Демянска. Кроме того, Генштаб полагал, что своей главной целью германское командование ставит овладение Москвой путем глубокого обхода с юга. В действительности же согласно директиве Гитлера № 41 от 5 апреля 1942 года основной целью летнего наступления немцев было лишение СССР важнейших ресурсов путем нарушения транспортных коммуникаций, овладение Донбассом и кавказской нефтью.
Вновь допущенные нашим командованием просчеты в определении направления главного удара противника, непоследовательность и нерешительность в выборе способа действий привели к распылению сил и средств, армия оказалась неподготовленной ни к обороне, ни к наступлению. Войска снова попали в такое же неопределенное положение, как в 1941 году. Идеологизированный культ наступательной доктрины продолжал давить, ведение обороны оставалось чем-то недостойным
Красной Армии. Результатом ошибок Верховного Главнокомандования, Генштаба и командующих фронтами Южного направления стало поражение под Харьковом и тяжелое отступление в 1942 году.
Однако в последующем удалось не только остановить противника на подступах к Волге, но и провести выдающуюся Сталинградскую наступательную операцию по окружению и уничтожению крупной группировки фашистов. Прежде всего следует отметить умелый выбор Ставкой ВГК и Генштабом момента начала контрнаступления, когда наступление противника уже выдыхалось, группировки его войск были растянуты, фланги ослаблены, а переход к обороне не осуществлен. Весьма удачно, с учетом наиболее уязвимых мест были определены направления главных ударов.
В ходе оборонительных сражений удалось подготовить, сосредоточить и сохранить крупные резервы, добиться массированного использования сил и средств на избранных для контрнаступления направлениях, применить в полной мере артиллерийское и авиационное наступление.
Впервые за время войны было осуществлено тщательное планирование операций, а с командирами всех степеней проведена в необходимом объеме кропотливая работа на местности по подготовке боевых действий, организации взаимодействия, боевого, тылового и технического обеспечения.
Некоторые немецкие, да и наши исследователи утверждают, что германское военное искусство, якобы, носило исключительно творческий характер. В действительности же, на третьем году Второй мировой войны на примере Курской битвы мы видим не расцвет, а его деградацию, явные признаки шаблона и схематизма, действия фашистских войск строились примерно по такому же принципу, что и в начале войны, хотя условия были уже иные. Несмотря на глубоко эшелонированную и хорошо организованную оборону советских войск, основные силы немцев выделялись в первый эшелон, танковые соединения предназначались не для развития успеха, а для прорыва обороны, создавались крайне скудные резервы.
Для советского командования тяжелые неудачи не прошли даром и были сделаны должные выводы.
В отличие от 1941-1942 годов значительно лучше сработала разведка, которая своевременно вскрыла замысел германского командования, сосредоточение на курском направлении главных группировок войск противника и сроки перехода немецко-фашистских войск в наступление. На основе хорошего знания состояния и предвидения возможного развития обстановки были приняты адекватные ей стратегические и оперативные решения.
В сжатом виде замысел советского командования заключался в следующем. Силами Центрального, Воронежского, частично Степного фронтов перейти к преднамеренной стратегической обороне, отразить летнее наступление немецко-фашистских войск, обескровить их и затем, перейдя в контрнаступление, нанести поражение их главным группировкам. Таким образом, планировалась и проводилась ярко выраженная стратегическая оборонительная операция силами нескольких фронтов под общим руководством Ставки ВГК и ее представителей при фронтах (Г.К.Жуков - на Центральном, А.М.Василевский - на Воронежском).
В этом решении на ведение операции и в организации обороны под Курском было много принципиально новых положений, обогативших военную науку и военное искусство.
Во-первых, впервые за время войны советская стратегическая мысль преодолела идеологические оковы предубежденно-негативного отношения к стратегической обороне.
Во-вторых, советские войска переходили к обороне не вынужденно, не из-за недостатка сил и средств, как это положено было делать по существовавшим теоретическим взглядам, а именно преднамеренно, располагая превосходящими силами. Хотя и поныне считается, что для отражения наступления достаточно иметь в два-три раза меньше сил, опыт Второй мировой войны это положение не подтвердил. За время войны не было ни одной успешной оборонительной операции, проведенной значительно меньшими силами, чем у наступающего противника.
В-третьих, организация обороны под Курском в стратегическом и оперативно-тактическом отношении являет собою непревзойденный образец построения обороны и применения рациональных способов действий. Общая глубина обороны фронтов доходила до 150-190 км, а с учетом Степного фронта - до 250-300 км. В основу всей обороны была положена ее способность отражать массированные атаки танков противника, то есть оборона была, прежде всего, противотанковой. Серьезное внимание уделялось и противовоздушной обороне.
В-четвертых, оборона носила исключительно активный и маневренный характер. Это нашло выражение в массированных ударах авиации по аэродромам и войскам противника еще до его перехода в наступление. Большую роль сыграла и артиллерийская контрподготовка, проведенная на направлениях предполагаемых действий врага. Вторые эшелоны и резервы, в том числе танковые армии и корпуса, использовались для нанесения контратак и контрударов по прорвавшимся бронетанковым группировкам противника.
Перейдя 5 июля в наступление под Курском, гитлеровская армия не смогла прорвать нашу оборону и вклинилась только в ее тактическую зону.
Задача по срыву наступления, для которой в. 1941-1942 годах требовалось несколько месяцев, в данном случае была выполнена без оставления занимаемого оборонительного рубежа всего за 6-7 суток. Окончательный крах операции «Цитадель» был предопределен не только успешными оборонительными действиями, но и переходом в наступление 12 июля войск Западного и Брянского фронтов на орловском направлении и войск Степного и Юго-Западного фронтов на белгородско-харьковском направлении. После Курской битвы и до конца войны немецко-фашистские войска уже не смогли предпринять ни одного крупного наступления оперативно-стратегического масштаба.
С точки зрения военного искусства наиболее сильной стороной германского командования было умение гибко маневрировать силами и средствами, как в наступлении, так и в обороне, быстро переносить усилия с одних направлений на другие, осуществлять хорошее взаимодействие между сухопутными войсками и авиацией. Такие примеры, как внезапные и стремительные наступательные операции в 1941 году, сопровождавшиеся окружением крупных группировок наших войск, эффективный удар во фланг и тыл советских войск, наступавших на Харьков в мае 1942 г., действия Манштейна по разгрому превосходящих группировок наших войск в Крыму и некоторые другие, какими бы неприятными они ни были для нас, относятся к лучшим образцам военного искусства.
Менее гибко и умело действовало германское командование в операциях 1944-1945 годов, хотя в ряде случаев тоже находило весьма эффективные способы противодействия нашим наступающим войскам.
В 1944-1945 годах, составляющих заключительный период Великой Отечественной войны, немецко-фашистская армия окончательно перешла к жесткой стратегической обороне. Предпринимались и сильные контрудары, отдельные наступательные операции (как, например, в районе озера Балатон, Арденнах в начале 1945 года), но эти активные действия носили уже частный характер, подчиненный интересам ведения обороны с целью затягивания войны и заключения сепаратного или многостороннего мира на приемлемых для Германии условиях. Вооруженные силы Германии к началу 1944 г. насчитывали свыше 10 млн. человек, они еще удерживали Прибалтику, Карелию, значительную часть Белоруссии, Украины, Калининской и Ленинградской областей, Крым и Молдавию. В составе действующей армии они имели 6,7 млн. человек, из них на советско-германском фронте около 5 млн. человек - 198 дивизий (из них 314 дивизий и бригад), 56,6 тыс. орудий и минометов, 5400 танков и штурмовых орудий, более 3000 боевых самолетов . До июля 1944 года продолжался еще рост военного производства.
Однако положение Германии ухудшилось. Ее поражения на советско-германском фронте привели к обострению внутриполитической обстановки в самой Германии и в стане ее союзников. Особенно обострилось положение с людскими ресурсами.
В целом военно-политическая и стратегическая обстановка коренным образом изменилась в пользу СССР и его союзников. В 1942-1944 годах в восточных районах нашей страны было вновь построено 2250 и восстановлено в освобожденных районах свыше 6 тысяч предприятий. Оборонная промышленность в 1944 году ежемесячно производила танков и самолетов в 5 раз больше, чем в 1941 году.
К началу 1944 года в советской действующей армии было более 6,3 млн. человек, свыше 86,6 тыс. орудий и минометов (без зенитных орудий и 50-миллиметровых минометов), около 5,3 тысяч танков и самоходных орудий, 10,2 тысячи самолетов'. К этому времени подавляющего превосходства советских вооруженных сил над германскими еще не было. Оно появилось, когда союзники высадили крупный десант в Нормандии в июне 1944 года и был открыт Второй фронт в Европе, что еще больше затрудняло германскому командованию маневр силами и средствами с одного фронта на другой.
Перед советскими вооруженными силами стояла задача не дать возможности немецко-фашистской армии закрепиться на занимаемых рубежах и затянуть войну, завершить освобождение территории своей страны, освободить другие народы Европы от фашистской оккупации и закончить войну полным разгромом фашистской Германии совместно с западными союзниками. Решить эти задачи можно было только активными наступательными действиями.
В 1944 году Советская Армия провела 10 крупных наступательных операций, начав с наступления по освобождению правобережной Украины и снятия блокады Ленинграда зимой 1944 года.
В соответствии с договоренностью с союзниками на Тегеранской конференции новое мощное стратегическое наступление было развернуто летом 1944 года. В частности, проведены Выборгско-Петрозаводская, Белорусская, Львовско-Сандомирская, Ясско-Кишинёвская операции. Продолжение этого наступления осенью 1944 года на южном направлении привело к освобождению из-под ига фашизма румынского, болгарского, венгерского, югославского и чехословацкого народов.
Последовательно проводимые на разных направлениях наступательные операции (операции на новых направлениях начинались, как правило, в то время, когда еще продолжались операции на других направлениях) дезориентировали германское командование, вынуждали распылять силы и лишали его возможности отразить или сорвать наступательные действия советских войск. Причем последовательные наступательные операции чередовались не только по фронту, но и в глубину, когда с момента завершения одних, без существенных оперативных пауз, предпринимались новые наступательные операции с целью дальнейшего их развития. Так, летом и осенью 1944 года вслед за Ясско-Кишиневской операцией были проведены наступательные операции по освобождению Румынии и Болгарии, а в последующем - Будапештская и Белградская операции. 3-й Белорусский фронт провел три последовательные по глубине операции: Витебскую, Вильнюсскую и Каунасскую. Причем планирование и подготовка последующих наступательных операций осуществлялись в процессе завершения предшествующих операций.
Зимой и весной 1945 года продолжалось стратегическое наступление на всем советско-германском фронте при одновременных наступательных операциях англо-американских войск с Запада, в результате которых фашистская Германия оказалась в тисках общих согласованных ударов союзников. Советскими Вооруженными Силами в тот период были проведены Восточно-Прусская, Висло-Одерская, Венская, Восточно-Померанская, Нижнесилезская, Верхнесилезская, Берлинская и Пражская наступательные операции, приведшие к полному краху фашистской Германии и ее безоговорочной капитуляции.
Это были грандиозные, небывалые по своим масштабам наступательные операции, развернувшиеся на фронте от 2 до 4,5 тыс. км и на глубину до 800 км, в которых участвовало от 9 до 11 фронтов при активном содействии ВМФ, дальней авиации и войск ПВО страны. Только в кампании 1945 года участвовало 6,7 млн. человек, 107,3 тыс. орудий и минометов, 12,1 тыс. танков и самоходных орудий, 14,7 тыс. самолетов. Повысились уровень стратегического руководства, оперативно-тактическое мастерство командных кадров, штабов; в целом военное искусство Советских Вооруженных Сил достигло наибольшего расцвета.
Если на предыдущих этапах войны проводились лишь последовательные стратегические наступательные операции, то на завершающем этапе войны возросшие возможности Советской Армии позволили развернуть одновременные стратегические операции групп фронтов на всем советско-германском фронте. Стратегические наступательные операции осуществлялись на фронте от 400 до 1100 км и на глубину до 500-600 км. При этом достигались более успешные результаты не только по глубине продвижения, но и по разгрому более крупных группировок противника. Например, в контрнаступлении под Сталинградом было разгромлено 50 дивизий немецко-фашистских войск, в Белорусской операции - 68, в Берлинской - 90 дивизий . Если в 1941-1942 гг. даже успешно проведенные фронтовые операции развивались на глубину не более 100-150 км, в 1943-1944 гг. - 200-250 км, то глубина наступления
1-го Белорусского фронта в Висло-Одерской операции - 500 км. Среднесуточные темпы наступления увеличились с 10-15 км до 20-25 км.
Достижению высокой результативности наступательных операций способствовало более широкое и умелое применение таких смелых форм оперативного маневра и решительных способов ведения операций, как окружение и уничтожение крупных группировок войск противника. За первые два года войны окружение и уничтожение противника было достигнуто лишь под Сталинградом. А в 1944-1945 гг., как правило, большинство наступательных операций сопровождалось окружением и уничтожением основных вражеских сил. В последующих наступательных операциях окружение и уничтожение противника планировалось и осуществлялось как единый неразрывный процесс, когда одновременно создавались как активно действующий внутренний, так и внешний фронты окружения, что позволяло добиваться уничтожения окруженных группировок в более короткие сроки (в Сталинградской операции - в течение 2,5 месяцев, Корсунь-Шевченковской- 17 суток, в Белорусской - до 10-11, в Ясско-Кишиневской - 8, Берлинской - 7 суток). При этом, в отличие от германских, операции советских войск на окружение и уничтожение противника не превращались в самоцель и не сводились к шаблону, годному для любых условий обстановки. Выбор конкретных способов разгрома противника осуществлялся с учетом целей операции, расположения группировок и характера обороны противника, местности и других условий обстановки. Например, в Висло-Одерской операции, когда требовалось стремительное продвижение в глубину на Берлинском направлении, форсирование с ходу крупных водных преград и быстрое преодоление оборонительных рубежей до подхода оперативных резервов противника было осуществлено нанесение мощных фронтальных, рассекающих ударов, которые приводили к дроблению фронта противника с последующим уничтожением изолированных группировок по частям.
Для наступательных операций 1944-1945 гг. характерно также более смелое и решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов. На этих направлениях, составлявших примерно 1/3 общей протяженности фронта, обычно сосредоточивалось до 50% личного состава, 60-65% артиллерии и танков, основная часть авиации. С учетом возросшей глубины и прочности обороны противника создавались высокие плотности сил и средств. Так, на участках прорыва, составлявших 10-15% общей полосы наступления фронтов, сосредоточивалось до 50% стрелковых дивизий, 50-80% артиллерии, свыше 80% танков и САУ и практически вся авиация, что обеспечивало плотности до 250-300 орудий и минометов, 20-30 танков и САУ (с учетом танковых корпусов и армий, вводимых на этих участках, до 80 бронеединиц) на 1 км фронта. Таким образом достигалось решающее превосходство над противником на участках прорыва: по пехоте - в 3-5 раз, по артиллерии и танкам в 6-8 раз, авиации - в 3-5 раз. Более мощными стали артиллерийская и авиационная подготовка. Огневое поражение осуществлялось на глубину 8-10 км. Для сравнения напомним, что в наступательных операциях 1941-1942 гг. плотности сил и средств не превышали по орудиям и минометам 20-80, танкам и САУ - 3-12 на 1 км. Смелое и скрытное массирование сил и средств в третьем периоде войны обеспечивало огромную мощь первого удара и быстрое развитие успеха в глубину и в стороны флангов.
Совершенствовались оперативное построение и боевые порядки войск. Следует сказать, что требования приказа НКО № 306 и Боевого устава 1942 г. (БУП-42) об одноэшелонном построении боевых порядков подразделений, частей и дивизий в целом не оправдали себя. Начиная с 1943 г. и в полной мере в 1944-1945 гг., когда увеличились глубина и мощь оборонительных рубежей противника и возросли возможности советских войск, стало применяться двухэшелонное, а порой трехэшелонное (например, 57-я армия в Ясско-Кишиневской операции) построение войск в частях, соединениях и объединениях. Более крупные силы выделялись в резерв Ставки ВГК. Например, к началу 1945 г. в ее резерве находились управления 2-х фронтов, 4-х общевойсковых и 2-х воздушных армий, 4-х танковых и механизированных корпусов, 20 стрелковых дивизий и других соединений и частей родов войск (всего 500 тыс. человек, 6883 орудия и миномета, 520 танков и САУ, 464 боевых самолета) .
Дальнейшее развитие получили формы проведения стратегических операций. Если в Первую мировую и Гражданскую войну (1918-1920 гг.) стратегические наступательные операции проводились силами отдельных фронтов, то во время Великой Отечественной войны основной формой проведения стратегических наступательных операций стали операции групп фронтов. Всего во время войны было проведено 37 стратегических наступательных операций, из них силами групп фронтов -30. К их проведению привлекались от 2 до 5 фронтовых объединений, соединения авиации дальнего действия, войск ПВО страны, а на приморских направлениях и силы флотов. Проведение операций нескольких фронтов под руководством Ставки ВГК позволяло более согласованно использовать и объединять их усилия для решения крупных стратегических задач, более рационально применять имеющиеся силы и средства, своевременно привлекая на главные направления войска и авиацию с других участков советско-германского фронта.
Наступательные операции группы фронтов обычно включали в себя:
первые (исходные) и последующие наступательные операции фронтов;
боевые действия воздушных армий и авиации дальнего действия (последние в совокупности уже приобретали форму воздушных операций) и войск ПВО страны;
операции и боевые действия флотов на приморских направлениях и речных флотилий.
Управление войсками в стратегических операциях осуществляла непосредственно Ставка ВГК через Генштаб, своих представителей на фронтах и командующих войсками фронтов. Для управления войсками в оперативном и тактическом звене в третьем периоде войны было характерно максимальное приближение его к действующим впереди войскам. Если в операциях 1941-1942 гг. командные пункты фронтов располагались в 60-80 км от переднего края (Западного фронта и в 1943 г. - в 100 км), армейские командные пункты в 40-80 км, а постоянно действующие наблюдательные пункты не всегда создавались, то в операциях 1944-1945 гг. командные пункты фронтов располагались на направлениях действий главных группировок на удалении 25-40 км, армий - 8-15 км от переднего края. Наблюдательные пункты в этот период уже стали играть роль передовых командных пунктов и располагались на удалении 2-3 км. Это повышало оперативность управления войсками, позволяло командующим непосредственно наблюдать поле боя, общаться с подчиненными и быстро реагировать на изменения обстановки. Пункты управления соединений и частей также располагались непосредственно в боевых порядках передовых подразделений.
Ставка ВГК, Генштаб, командующие и штабы фронтов стали больше уделять внимания тщательной разведке противника, скрытности подготовки наступления и дезинформации противника. Мероприятия по введению противника в заблуждение относительно направления главного удара проводились с большим размахом и убедительностью. Например, 3-й Украинский фронт в целях дезинформации произвел в районе севернее Кишинева сосредоточение десяти стрелковых дивизий. Умело, и скрытно совершались также крупные перегруппировки общевойсковых, танковых и артиллерийских соединений с одних направлений на другие.
В рассматриваемом периоде войска овладели искусством более быстрого прорыва обороны противника, что было таким мучительным процессом в операциях 1941-1942 гг. В операциях 1944-1945. гг. нередко уже в первый день наступления удавалось прорвать главную полосу обороны, а иногда и всю тактическую зону обороны. Решающую роль в развитии тактического успеха в оперативном и стремительном развитии наступления играли танковые корпуса и армии. В третьем периоде войны фронты на важнейших направлениях получали из резерва Ставки не одну, а две и даже три танковые армии (например, 1 и 2-й Украинские фронты в Уманско-Ботошанской и Проскуровско-Черновицкой операциях). Успешный прорыв обороны общевойсковыми армиями создавал благоприятные условия для ввода в сражение танковых корпусов и армий. Они вводились обычно после прорыва главной полосы или всей тактической зоны обороны. А в тех случаях, когда приходилось преодолевать поспешно занятую или слабую в противотанковом отношении оборону, как, например, в операциях по освобождению правобережной Украины, в Дебреценской, Будапештской и Маньчжурской операциях, танковые соединения и объединения применялись и в первом эшелоне. Это обеспечивало более высокие темпы развития наступления в оперативной глубине.
О возросшем уровне военного искусства в завершающих операциях войны свидетельствует и более широкое применение ночных действий не только в тактическом, но и в оперативно-стратегическом масштабе, что нашло наиболее яркое отражение в Берлинской операции. Особенно широко применялись ночные действия войск при преследовании противника и форсировании водных преград. Успешно овладели наши войска также искусством штурма укрепленных городов и ведения боевых действий в крупных населенных пунктах. Особенно упорные и ожесточенные боевые действия пришлось вести в Варшаве, Будапеште, Кенигсберге, Берлине.
Практическое применение новых способов вооруженной борьбы, таких, как подготовка и ведение оборонительных операций с последующим переходом в контрнаступление, стратегической наступательной операции, в том числе и операций групп фронтов, решение проблемы стратегического и оперативного прорыва с последующим развитием успеха в глубину путем ввода мощных подвижных групп, окружением и уничтожением крупных группировок противника, форсирование с ходу водных преград, способов боевого применения и взаимодействия различных видов ВС и родов войск, изыскание такой эффективной формы огневого поражения, как артиллерийское и авиационное наступление, более совершенных форм и способов построения боевых порядков, создание новой системы боевого, тылового и технического обеспечения, как и новаторское решение многих других проблем военного искусства, явились результатом творчества представителей Ставки ВГК, Генштаба, командующих видами ВС и родов войск, командующих, командиров и штабов фронтов, армий, соединений, частей и подразделений.
Наиболее наглядное выражение согласованные действия фронтов и их тесное взаимодействие нашли в Сталинградской, Курской, Белорусской, Висло-Одерской, Берлинской и особенно в Маньчжурской стратегических операциях. Стратегические операции развертывались на фронте 800-1000 км. Операции группы фронтов позволяли лучше согласовывать усилия фронтов при решении общей стратегической задачи, более рационально использовать силы и средства для решения важнейших задач.
Например, проведение Прибалтийской, Восточно-Прусской и Восточно-Померанской операций осуществлялось в тесном взаимодействии с Балтийским флотом, а в Крымской и Ясско-Кишиневской операциях - с Черноморским. Черноморский флот обеспечил проведение нескольких крупных десантных операций в Крыму. Успешно выполнил свои задачи Северный флот, прикрывая с моря наш северный фланг, ведя активную борьбу с ВМС Германии и обеспечивая северные морские коммуникации. Силами флотов было высажено более 100 морских оперативных и тактических десантов общей численностью свыше 250 тыс. человек.
На протяжении всей войны важнейшей стратегической задачей оставалась борьба за господство в воздухе. До 1943 г. преимущество в этом отношении было на стороне противника. В последующем господство в воздухе прочно удерживалось советской авиацией. Если в целях борьбы с авиацией противника в зимней кампании 1941-1942 гг. использовалось до 25%, то в завершающем периоде - до 42% всех самолетовылетов. Применение ВВС и войск ПВО осуществлялось не только во взаимодействии с фронтами. Стали проводиться и самостоятельные воздушные операции. Зародились и зачатки противовоздушных операций.
В результате четырехлетнего противоборства двух стратегических линий, военных школ советское военное искусство продемонстрировало свое превосходство и обеспечило достижение победы над немецко-фашистской армией. Война еще раз подтвердила, что мало иметь разработанную теорию. Высокий уровень военного искусства предполагает развитое оперативно-стратегическое мышление, высокие организаторские, волевые качества. Во второй половине войны не только в стратегическом, но и в оперативно-тактическом звеньях каждый элемент решения, каждый практический шаг по подготовке операции был, как правило, всесторонне продуман, тщательно определялись возможные варианты хода операции и необходимые меры на случай неблагоприятного развития событий, т.е. подчиненные войска ставились в максимально благоприятные для выполнения возложенных на них задач условия.
Примечания
1. За рубежом. 1965. №19(256)
2. ИАО Генштаба ВС СССР. Ф. 48, №3408 коробка 57 С. 357-359
3. Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945ГГ. Т. 1. М. С. 118
4. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Энциклопедия. С. 19
5. Военная мысль. 1986. №5 С. 1
6. Военно-исторический журнал. 1986. №5 С. 15
7. История Второй мировой войны 1939-1945 гг. Т. 12. М., 1978. С. 29
8. Там же. С. 47
9. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Энциклопедия. С. 156
10. Михалев С.Н. Проблемы подготовки и ведения наступательных операций групп фронтов и пути их решения в годы Великой Отечественной войны. Автореферат диссертации. ИВИ МО. 1992. С. 28
