ОРГАНИЗАЦИЯ ПОГРАНИЧНОЙ СЛУЖБЫ НА ЗАПАДНОЙ ГРАНИЦЕ НАКАНУНЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 г.
Подполковник Н.А. Заикин
Вестник Академии военных наук, №4, 2004. стр. 136-139
ОРГАНИЗАЦИЯ ПОГРАНИЧНОЙ СЛУЖБЫ НА ЗАПАДНОЙ ГРАНИЦЕ НАКАНУНЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 г.
Подполковник Н.А. Заикин
(Республика Беларусь)
Создание в 1807 г. Княжества Варшавского и увеличение его территории после окончания австро-французской войны 1809 г. создавали видимость намерения Наполеона восстановить Польское королевство. Среди шляхетской молодежи белорусских губерний в это время проявилась тенденция к движению в Княжество, где многие поступали на военную службу. Пример для подражания подал Д. Радзивилл, который бросил в России свои несметные богатства и одним из первых перебрался в Княжество Варшавское. Это заставило правительство России принять ряд мер, чтобы остановить отток населения, финансовых средств, продовольствия и фуража за границу. В ход были пущены секвестр, конфискации и жесткие судебные приговоры.
В связи с обострением политической ситуации западной границе уделялось повышенное внимание. Таможенные служители и казаки должны были пресекать не только контрабандный ввоз и вывоз товаров, но и следить за перемещением через границу жителей приграничных районов. Однако с 1810 г. размеры контрабанды и незаконного пересечения границы приобрели такие масштабы, что российское руководство забило тревогу.
В целях усиления контроля за границей в 1810 г. пограничные таможни были переданы из Коммерц-коллегии и департамента министра коммерции в Министерство финансов. Новое руководство должно было выработать предложения по совершенствованию внешней торговли.
11(23) сентября 1810 г. император утвердил доклад министра финансов Д.А. Гурьева «О распоряжении по сухопутным границам»1. В докладе отмечалось, что основной поток товаров, ранее шедший морем через балтийские порты, в связи с континентальной блокадой Англии, хлынул через сухопутную границу. Во многом причину это явления финансисты видели в «спекуляциях» «неблагонамеренных купцов, находящих сим путем более удобности к тайному и беспошлинному провозу».
Гурьев обращал внимание на то, что в сложившейся ситуации правительство не может просто ограничиться отвращением злоупотреблений на всем протяжении западной границы: таможенная часть требует «сугубого внимания и больших предосторожностей по сильному и вредному действию ее на финансы государства». «Известно, - говорилось в его докладе, - что последняя конфискация грузов, пришедших морем в Россию с фальшивыми документами, и строгость надзора в приморских наших городах устрашила кораблехозяев, из которых многие на пути уже к портам нашим могли получить сведение о сем происшествии. Вероятно, что сие побудит их обратиться к гаваням прусским, дабы, не переменяя назначения своих грузов, пустить оные в Россию по сухопутной границе, где недостаток надзора благоприятствует надежде их успеть в тайном провозе. Таковое предположение основано не на одной догадке, но утверждается многими достоверными известиями, из разных гаваней Балтийского моря получаемыми»2. Поэтому министр финансов настаивал па немедленном усилении «присмотра по сухопутной границе», чтобы «противопоставить возможную преграду столь пагубным покушениям, которые по стечению обстоятельств учинились сильнее и для нас опаснее».
Гурьев справедливо отмечал, что «верность пограничного присмотра основана, сколько на благоразумном и своей цели соответствующем учреждении таможен и застав, столько и на нравственности лиц, в оных употребляемых». Но так как реорганизация таможенной цепи требована времени и значительных усилий, предлагалось в первую очередь «обеспечить» нравственную составляющую.
Министр финансов предложил «до времени» оставить в силе существовавшее таможенное устройство, однако принять ряд мер по укреплению надзора за границей. В частности, Гурьев предложил в полангенскую таможню определить «для большей верности особого чиновника из людей благонадежных и прибавить нужное число нижних служителей». Это было вызвано тем, что через Палангу шел основной провоз посылок, разрешенный в 1799 г. из-за большого числа приезжающих из-за границы. К 1810 г. этот поток, «чрез послабление таможни» увеличился до того, что под названием посылок провозили «тысячи купеческих мест, из коих ... некоторая только часть показывается в рапортах таможни». Одновременно разрешался свободный провоз через эту таможню «не одних посылок, но всех купеческих мест и ящиков»3.
Всю сухопутную границу предлагалось разделить на 4 дистанции. Первая простиралась от горждовской заставы до гродненской заставы и находилась под надзором полангенской таможни (горжовская застава, юрбургская таможня, ковенская застава). Вторую дистанцию составили гродненская застава, гониондская, хорощенская, цехановецкая таможни, бобровская и бугская заставы, крынская таможня, брестская и приборовская заставы. В третью дистанцию вошли рожеампольская застава, радзивиловская и волочиская таможни; в четвертую - исаковецкая, могилевская и дубосарская таможни. Для надзора за таможнями и заставами по всей линии сухопутной границы предлагалось избрать и немедленно отправить «особых надежных чиновников, известных по своей честности». Их следовало снабдить надлежащими инструкциями, означив круг действий и обязанностей. Особое внимание акцентировалось на надзор за вывозом через границу российских монет.
В докладе отмечалось, что хотя участки между заставами и таможнями охраняются казачьими командами, они нередко сами «способствуют злоупотреблениям». Поэтому для «отвращения» подобного «злодеяния», и для сохранения в казачьих командах «лучшего порядка», по согласованию с министром военных сухопутных сил, предлагалось откомандировать на время из ближайших дивизий надежных армейских офицеров. Кроме того, командующим воинскими частями в пограничных районах поручался общий надзор за границей. Генералам следовало войти в «непосредственное сношение с отправленными чиновниками для присмотра за таможнями так, чтоб по требованиям их во всех случаях к охранению границы от тайных провозителей и к поимке их могли они получать скорую и деятельную помощь».
Император утвердил доклад Гурьева с условием, чтобы «полевых офицеров не отлучать от своих команд для надзору за казаками, но поручить по границе расположенных казаков в непосредственное наблюдение командующих там войсками, с коими и нужно весть все сношение отправляемых для надзора чиновников»4.
В сентябре 1810 г. литовскому военному губернатору, в части несения пограничной службы, были подчинены казачьи полки, приписанные к 4-й, 3-й, 2-й, 7-й и 25-й дивизиям, и расположенные в Литовских губерниях. С этого момента казаки имели двойное подчинение: начальникам дивизий и военному губернатору.
Однако уже в октябре 1810 г. министр полиции А.Д. Балашев просил виленского гражданского губернатора предоставить сведения о принятых мерах по надзору за границей в связи с «доходящими сведениями, что надзор за границами находится в пренебрежении». Он также просил сообщить, принимаются ли кроме «мер обыкновенных, и меры тайного надзора и в чем сии последние состоят»5.
Отвечать на вопросы министра пришлось литовскому военному губернатору. 13 ноября 1810г. Кутузов сообщил Балашову, что «в Виленской губернии в пограничных местах имеют надзор воинские команды, по границе расположенные, также таможенные чиновники и служители. Все они на основании предписанных правил беспрестанно по дистанциям разъездами должны наблюдать, чтоб никто, не имеющий узаконенного вида, не переезжал и не проходил чрез границу. При таковом наблюдении, ежели случится кому прокрасться за границу или оттоль в Россию, то сие не всегда отнести можно на счет небрежения надзора, но на недостаток войск, к надзору нужных, ибо один казачий Татарский полк, состоящий с небольшим из 400 человек, занимая прежде дистанцию на 200 и более верст, не мог с успехом исполнить своей обязанности, особливо по сухопутной границе, простирающейся от Балтийского моря до Юрбурга, а и зимою и по реке Неману от Юрбурга до Мереча Гродненской губернии. Тут в ночное время весьма удобно прокрадываются чрез границу, наипаче в тех местах, где идет чрез лес. Но как на сих днях прибавятся еще два казачьи полка к прежним, на границе расположенным, так что каждый из них с небольшим стоверстную занимать будет дистанцию, то ожидать надлежит, что с усилением кордонной стражи прекратятся вяще произвольные чрез границу переходы»5.
Что касается второй части запроса, Кутузов писал: «Мер тайного надзора не употреблялось. В пограничных местах надобно, как и во внутренних, городским и земским полициям по прямой их обязанности и вследствие особых от начальства подтверждений также смотреть с своей стороны, чтоб никто из чужестранцев, не имеющий узаконенного вида, под ведомством их не проживал, так [же], как и из подданных российских ни один без позволения правительства не выезжал за границу, а буде кто в том обличится, тотчас представлять губернскому начальству, которое берет свои меры к обнаружению виновных в слабом за границею надзоре и к поступлению по законам как с ними, так и с теми лицами, кои были пропущены. Доказательством сему могут служить самые дела сего рода, которых довольное число бывает в производстве по присутственным местам Виленской губернии».
Реорганизация границы и изменение условий таможенной службы произошли уже в ноябре 1810 г. 30 ноября 1810 г. на заседании Комитета министров рассматривалось предложение курляндского гражданского губернатора об изменении границ Курляндской и Литовско-Виленской губерний. Дело в том, что власти Курляндии не могли оказать существенной пользы в наблюдении за пересылкой за границу золотой и серебряной монеты. Курляндская губерния не граничила с иностранными державами, поскольку простирающаяся между Пруссией и Курляндией до Балтийского моря полоса шириной 15 верст и более, принадлежала Виленской губернии. С целью прекращения злоупотребления предлагалось: «1) по удаленности означенной полосы от своего губернского города, а также учитывая что через нее проходит дорога из-за границы в Петербург, присоединить се к Курляндской губернии; 2) образовать в Курляндии земскую полицию и 3) заменить кордонную стражу, составленную на этом участке из татар, на регулярные войска или казаков». Император дал согласие на изменение границ губерний. Комитет министров, в свою очередь, посчитал, что можно было, «причислив к Курляндской губернии означенную полосу по земской и городской в ней полиции, оставить впрочем жителей относительно прав их и религии по-прежнему к Виленской губернии принадлежащими»6.
Организация Пограничной казачьей стражи. Интерес военного министра и министра полиции к системе охраны границы был не случаен. В условиях надвигавшейся военной опасности невозможно было защитить российские рубежи небольшими разъездами таможенной стражи. Иностранные купцы продолжали беспрепятственно проникать на территорию России со своими товарами, лишая государственную казну доходов. Такое положение дел не могло не волновать российское правительство. Кроме того, военные приготовления в самой России требовали пресечения всяких попыток проникновения в западные губернии непрошеных визитеров. Поэтому возникла острая необходимость в усилении военного надзора за границей.
4 января 1811 г. на заседании Комитета министров рассматривался вопрос об организации военной стражи на западных границах империи. С докладом по этому вопросу выступил военный министр М.Б. Барклай де Толли. Он обратил внимание на то, что на основании Манифеста о новом таможенном тарифе, на западной границе, протяженностью 1500 верст будет только три таможни. Поэтому кордонная стража будет не в состоянии вести надлежащий надзор за пересекающими границу, и при этом не исключены злоупотребления. Министр предложил разделить кордонную стражу на 10 участков и предоставить в ее распоряжение все, что будет конфисковано («захвачено») при незаконном провозе через границу (как при ввозе, так и при вывозе меди, денег, прогоне лошадей или скота). Что касается товаров, запрещенных к ввозу в Россию (подлежали сожжению), то за них - определить «приличное награждение». При этом Барклай де Толли сообщил Комитету, что император распорядился на определение подобного вознаграждения. Для пресечения злоупотреблений со стороны казаков, предлагалось производить постоянные смены полков на пограничных дистанциях. Комитет министров посчитал предложенные военным министром меры «весьма полезными», и что их безотлагательно необходимо привести в исполнение. Что касается вознаграждения за «поимку запрещенных товаров», то Комитет поручил министру финансов назначить его в правилах по таможенной части, составлением которого и занимался ДА. Гурьев7.
После утверждения «Положения об устройстве Пограничной казачьей стражи» императором8, граница от Полангена (Паланга) до Ягорлыка была разделена на 150-верстовые участки. Их охрана поручалась полкам донских и бугских казаков. Границу от Ягорлыка на Днестре до устья Днепра прикрывала кордонная стража.
Согласно «Расписанию войскам квартир» на 1811 г. на западной границе от Полангена до устья р. Днестра (до Молдавской армии) стояло 11 казачьих полков и два конно-татарских полка. Каждый из них был приписан к дивизиям, которые входили в состав пехотных корпусов.
Организация охраны границы на участке Подольской (2-й Западной) армии. 12 сентября 1811 г. командующий Подольской (2-й Западной) армией генерал от инфантерии князь П.И. Багратион представил военному министру свои предложения об организации охраны западной границы на участке его армии. В частности, пяти казачьим полкам и одной конно-донской роте, которые были приписаны к Подольской армии, Багратион приказал немедленно выступить из Хотинского рая к месту новой службы. «Трудно определить точное время, когда они вступят на свои места, - писал Багратион, - ибо мне неизвестно, как далеко они были там расположены, то полагаю, что все они непременно войдут в свои пункты к 1 октября, а ближние и гораздо раньше»9.
Багратион планировал расположить казачьи полков по участкам. Так, по кордону от местечка Устилуг вверх по р. Буг до м. Литовижа Волынской губернии (дистанция 50 верст) планировалось поставить донской казачий полк Андреянова 2-го; от м. Литовижа по сухопутной границе до селения Бужаны (60 верст) - донской казачий полк полковника Иловайского 10-го и т.д.
Организацию охраны границы Багратион планировал поручить «опытному и деятельному» генерал-майору Деламберту (де Ламберту). Ему предписывалось расположить все казачьи полки по кордону таким образом, чтобы они цепью были протянуты вниз по Бугу до границы Гродненской губернии и закрывали весь правый фланг армии. Об этом командующий дал знать начальнику в Брест-Литовске, «дабы он равным образом по Бугу вниз сблизил своих казаков»10. Багратион планировал «для лучшего же устроения сей важной части» оставить генерал-майора де Ламберта непосредственным «начальником всей дистанции пограничной стражи», и для этого - дать ему «полное наставление иметь бдительное и неусыпное смотрение за кордоном и, строгим наблюдением». Ламберту поручалось «строгим наблюдением устроенного порядка, останавливать все побеги за границу, поелику на дистанционных штаб-офицеров, по нерасторопности и по неопытности их к новой должности ... [нельзя] совершенно положиться»11.
Ознакомившись с письмом князя, Барклай де Толли наложил следующую резолюцию: «Написать ему, что по полученным известиям сии полки соединились с ген. Кутузовым и следственно не могут прежде от Молдавской армии отделиться, как по окончании кампании...». 25 сентября военный министр посоветовал Багратиону для охраны границы обходиться теми полками, которые были в его распоряжении. Одновременно, с целью прикрытия границы, он поручил корпусу генерал-лейтенанта Эссена занять кордон до Устилуга. Багратиону и Эссену предписывалось установить между собой тесную связь, и постоянно информировать друг друга о всех происшествиях на границе12.
8 октября 1811 г. Багратион оправдывался перед министром: «в рассуждение распространения кордона от м. Устилуга к Бресту-Литовскому я только тогда намерен был сделать, когда бы прибыли пять казачьих полков, ко мне назначенных, а до сего времени оный не трогал и остается как прежде соединенным с казаками корпуса ген.-лейт. Эссена 1-го. Я затруднялся в том только случае, что не знал, кто из корпусных начальников соединяется с правым флангом армии ... мне вверенной». А 10 октября 1811 г. Эссен сообщил военному министру, что «кордонная стража до Устилуга занимается уже и так казачьими полками» его корпуса. Что касается сношений с Багратионом, он писал: «по прежнему уже повелению вашему о приближении в нужном случае дивизии к границе, списывался я в то же время с соседственными корпусными командирами ген. от инф. Дохтуровым и ген.-лейт. Багговутом, не быв известен, что кн. Багратион командует в сих местах армиею»13.
Несение службы в новых условиях. После принятия «Положения об устройстве Пограничной казачьей стражи» установилась довольно четкая система охраны границы. Она осуществлялась в две линии: военной (казачьей) стражей и таможенными стражниками.
Каждый казачий полк был приписан к дивизиям, которые входили в состав пехотных корпусов. Казачьи полки охраняли свои дистанции, разделенные на участки, «непрерывными» разъездами под руководством армейских штаб-офицеров. Каждая сотня делилась на три команды (по 30 человек на 10 верст), располагавшиеся в различных местах. От них направлялись разъезды в обе стороны. Начальники участков ежедневно информировались о положении дел на границе. Казаки следили за тем, чтобы проход людей и провоз товаров через границу осуществлялся только через таможни. В результате такой дислокации казачьих полков плотность охраны границы значительно возросла. Кроме того, казаки принимали активное участие в поимке и обмене дезертиров Княжества Варшавского, в несении караульной и карантинной службы, следили за ввозом и вывозом хлеба, вели пограничную разведку.
О том, каким образом осуществлялась реорганизация пограничной службы, свидетельствуют донесения генерал-лейтенанта И.Н. Эссена. 21 декабря 1810 г. он вступил в командование 3-м корпусом и одновременно в должность виленского военного губернатора. Одним из первых начинаний Эссена стало «учреждение порядка по границе на твердом постановлении». «Повеления мои начальникам дивизий и начальствующим над кордонами столь достаточны, - рапортовал Эссен министру, - что желательно было бы одно, чтобы в точности выполнялись. Со всем тем, дабы иметь вящий надзор над казаками при кордонах, я предписал дивизионным начальникам отправлять каждого месяца не в регулярное время, но по рассмотрению их, и преимущественно в те места, кои признаны ими более важными или где менее надеются на кордонных начальников, скрытым образом одного шт. или об.офицера, сделав ему доверие вникнуть во всю подробность обязанности кордонной стражи, включительно и таможенной, которым, по власти воен[ного] губернатора, дал я на сей конец предписание. Я предпочитаю сей способ тому, чтобы по казачьим дистанциям определить армейских офицеров, потому что всякое нечаянное свидетельство скорее может открыть злоупотребление, да и непременное пребывание таковых офицеров отвлекло бы их от настоящей должности и, по моему мнению, произвело бы менее желаемого действия». На командировки («экстраординарные случаи») Эссен просил у министра денег, поскольку начальники дивизий не имели «никаких сумм»; а до решения этого вопроса, он предписал начальникам отправлять офицеров «из своих сумм»14.
С целью пресечения злоупотреблений, «штаб-офицеры, начальствующие над участками, как и казачьи полки» должны были сменяться с участка на участок по три раза в год. Однако в подобной практике существовали многие неудобства. «Перемена такового рода, - писал генерал И.Н. Эссен Барклаю де Толли 9 ноября 1811 г., - влечет за собою ту неудобность, что офицер, едва успевший ознакомиться с обывателями и так сказать снискать их доверенность, должен в то же время пост свой оставить и искать новой связи в незнакомом ему месте; самые же казачьи полки при таковой частой перемене с участка на участок, вовсе не могут брать фуражное продовольствие на свое попечение». Поэтому Эссен просил оставить «на нынешних местах участковых командиров», а передислокацию полков осуществить в январе 1812 г., когда «последует вновь утверждение цен на фуражное продовольствие»15.
Однако военный министр не согласился с доводами Эссена. 23 ноября 1811 г. он подтвердил необходимость производить регулярные перемены штаб-офицеров на кордонных участках, ибо «цель законоположения в том и состоит, чтоб они не имели времени ознакомливаться и входить в тесные связи с обывателями». А спустя неделю, 29 ноября Барклай де Толли переподчинил комендантов Белостока и Брест-Литовска Эссену, и просил его «усугубить скрытный надзор за пограничною стражею, чтоб она была более осторожна, и за жителями мест, занимаемых вверенными войсками, чтоб было известно об их расположении, образе мыслей и самом поведении».
Таким образом, в 1810-1811 гг. была проведена реорганизация таможенной и пограничной службы. Отныне охрана западной границы стала осуществлялась в две линии: военной (казачьей) стражей и таможенными стражниками. Казачьи полки, в основном, выполняли контрольные функции, следя за действиями таможенной стражи. В то же время, взаимодействуя с таможенниками, они сами задерживали контрабандные товары в пределах зоны своей ответственности.
В целом проведенное исследование позволило придти к следующим основным выводам:
1. В условиях обострения военно-политической обстановки в Европе, вызванного походами и замыслами Наполеона Бонапарта, российское руководство принимает заблаговременные энергичные меры по укреплению западной границы России.
2. Направленность и состав мероприятий по укреплению западной границы России накануне Отечественной войны 1812 г. целесообразно учитывать при формировании пограничной политики нашего государства в ближайшей перспективе.
Литература
1. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского Министерства иностранных дел. Серия первая 1801-1815 гг. (Далее - ВПР). Т. 5: Апрель 1809-январь 1811 гг. М., 1967. С. 516-518.
2. ВПР. Т. 5. С. 516-517.
3. Таможня должна была их описывать (число, вид и вес), опечатывать (на основании указа от 5.3.1798 г.), и означать все это в билетах на пропуск до рижской или с.-петербургской таможни. При этом полангенская таможня уведомляла через почту последние о «пропущенных ею местах», одновременно сообщая о том же как Коммерц-коллегии, так и министру финансов. На рижской и с.-петербургской таможнях все это досматривалось и взималась пошлина.
4. ВПР. Т. 5. С. 518.
5. М.И. Кутузов. Т. 3. С. 282.
6. Журналы Комитета министров. Царствование императора Александра I. 1802-1826 гг. (Далее - ЖКМ). Т. II. 1810-1812 гг. СПб., 1891. С. 114-115.
7. ЖКМ. Т. II. С. 129.
8. Утвержденный доклад от 4.1.1811 г. военного министра «Об устройстве военной стражи на границах западных губерний». Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собрание I (Далее - ПСЗРИ-1). СПб., 1830. Т. 31. №24480. С. 508-511. В докладе ставился вопрос: как обеспечить верность и преданность военной стражи, и давался ответ - назначить «призы» и проводить частую смену полков.
9. Отечественная война 1812 года. Материалы ВУА. Отд. I. Т. V. СПб., 1904. С. 67.
